Не успел я отложить 'амбарную книгу' жены в сторону, как в комнату вошел Данил Васильевич вместе с Юркой, Карасём, как он себя называл, игнорируя имя и прочее официальное, парнем из моего прикрытия, страховавшего меня в Одессе. Именно Карась нашел меня на берегу моря у скал, как он сказал — 'задницей чувствовал, что ты тут будешь'. Толковый парень и как оперативник и как аналитик. Он же предупреждал меня перед операцией о вероятном развитии ситуации, но всё равно не мог ничем помочь. Всё же мы просто дилетанты во всех этих серьёзных играх и ещё долго будем ими оставаться, пока не наберём достаточно опыта и не набьём достаточно шишек. И немудрено, что Данил Васильевич взял его на этот 'разбор высоких полётов и глубоких падений', хотя в одесской операции принимало участие более двадцати человек.

— Итак, — взял я в свои руки начало разговора, пока народ мялся и ещё думал с чего бы начать, глядя на меня, болезного, лежащего в постели, — для начала возьмите горячий чайник в печке, кружки и остальное на столе, да и мне чайку плесните, говорить ведь будем долго.

— Ты нам, Сергеич, сначала расскажи, как ты себя чувствуешь, — отозвался на мою инструкцию по дальнейшим действиям Данил Васильевич, пока Карась возился с чайником и чашками на троих.

— Как-как, как молодая жена на утро после первой брачной ночи. Уже вроде как ничего не болит, только чешется, вставать неохота, но очень надо…

Народ дружно засмеялся, оценив по-своему мою шутку.

— Хорошо, коли так шутишь, значит, и встанешь скоро.

— Думаю, дня через два-три буду как прежде бегать, прыгать, по дискотекам шляться и девок по кустам валять, а то вы на них тут, похоже, внимания не обращаете. Короче, 'зажигать' буду!

— А не рановато ли ты 'зажигать' собрался, Сергеич, — Данил Васильевич недоверчиво покачал головой, — у тебя же травмы на месяц постельного режима, не меньше.

— Вот ты, Данила Василич, не хотел методику управления организмом изучать, мол — 'и так учёный дальше некуда', а мне вот она сейчас как раз и пригодилась. Сам на меня посмотри, — с этими словами я откинул с себя одеяло, чтобы было всем видно моё недавно освобожденное от бинтов тело. Шрамы уже практически все затянулись молодой кожей, даже отёки и синяки почти сошли, так кое-где ещё были желтые пятна, но по сравнению с тем, как я выглядел неделю назад, можно сказать, я был полностью здоров, так лишь немножко побит жизнью.

— Да, дела, — снова покачал головой Данила, — вот, пусть Карась с ребятами у тебя учится, а я стар уже для этих фокусов.

— Ну не так ты и стар, мы же с тобой почти ровесники, что там разница в пять лет-то?

— Ты не говори, в нашем возрасте эти пять лет как раз очень многое значат.

— Как хочешь, как хочешь, моё дело предложить, твоё — решать. Как бы потом жалеть не пришлось.

— Ладно, давай говорить о деле, тут для тебя кой чего интересного будет…, — Данил Васильевич многозначительно замолчал, глядя на меня не спеша отпивая горячий чай из своей кружки.

— Так-так, давай рассказывай, коль собрался, не томи.

— Тот самый цыган, который Лысый, жив под завалом остался, мы его откопали, и он нам много чего интересного успел рассказать.

— Успел…, вы его что, того?

— Нет, ты уж извини, но он сам не выдержал откровенного разговора, расчувствовался больно, ну и не вынес мук совести, бывает. А какой крепкий мужчина был…

— Ладно, хрен с ним, туда ему и дорога, что он вам рассказал?

— Карась, давай, рассказывай ты, у тебя быстрее получится, — переадресовал мой вопрос Данил Васильевич.

— Значит, дело обстоит так: как и предполагалось, Грек был действительно 'гостем из будущего'. И работал он здесь связным с другими 'гостями' ещё до войны, периодически то исчезая то появляясь. Но, к сожалению, практически все интересующие нас контакты шли только через него, он никому не доверял. Остальная банда держала большую часть одесской контрабанды, но в его личные дела никто не лез, а кто лез, быстро, но недолго скорбел о своём глупом желании. Казалось бы, со смертью Грека у нас все нити порваны, однако нет, у него, оказывается, был заместитель, такой же странный, как и он сам. И этот заместитель сейчас где-то в нашей стране и, скорее всего, будет выяснять, что же произошло с Греком. Тут, вроде как у нас всё чисто, мы нигде хорошо не засветились, снаружи всё выглядит как банальный несчастный случай при обращении с боеприпасами, оставшимися со времён войны. Такое в Одессе сейчас происходит, чуть ли не пару раз в году, с любителями полазить по катакомбам, так что ничего выдающегося. Остальную банду до поры-до времени мы не трогаем, но наблюдение нами ведётся, как наш клиент объявится, мы будем знать. И второй раз такой промашки, думаю, уже не допустим. Но не это самое интересное…

— Хм, а что же это, по-твоему?

— Вот, посмотри эти списки, ничего там не находишь интересного, — Карась протянул мне парочку листов с какими-то списками.

Я просмотрел наименования и количество и удивлённо крякнул, посмотрел на Карася и спросил:

— Интересно, а где всё это богатство сейчас находится?

— Догадался, какую ценность всё это представляет и зачем это нужно? — ехидно спросил меня Данил Васильевич, — мы тут твоих ребят озадачили, подкинув им образцы на исследования, спросив, что это такое, они посмотрели и теперь кивают на тебя, типа твоя тема — тебе и разбираться во всём этом.

— Ценность да, тут одного лантана, похоже, тридцать тонн будет, а это, замечу вам, металл, имеющий стратегическое значение. Мало того, что он дорог, чуть ли не по цене золота, так его ещё в производстве оружейного плутония его применяют, а тут из него аккумуляторы сделаны. Да, лантановые аккумуляторы, наверное, самые эффективные из известных мне будут, но, похоже, тут это не самое главное. Главное — это их эксплуатационные характеристики, весьма специфические, кстати. Могли бы ведь что-то подешевле и попроще выбрать. И ещё ёмкие танталовые конденсаторы в таком гигантском объёме, тоже ведь совсем не копейки стоят. Остальное даже перечислять не буду, тут получится целый годовой бюджет такой европейской страны как Франция. Так и где всё это добро-то?

— Пока лежит в одесских катакомбах. Чтобы всё это оттуда вывезти нужно железнодорожный состав грузить, а сделать это незаметно нет никакой возможности. Да и потом, Сергеич, за этим добром обязательно наведаются его хозяева, сам ведь говоришь, какая это ценность, а мы узнаем, что они из него собираются сделать.

— Что сделать, это я и без них могу вам уверенно сказать, — уверенно ответил я, — портал это, причём портал какой-то необычный. Вот только я не могу понять, зачем им портал в этом Союзе нужен. У них же масса возможностей запустить его на подконтрольных им территориях, или вообще на корабле или подводной лодке, если нужна мобильность. Пересечение государственных границ проблема лишь для обычных обывателей, а не для хорошо подготовленных спецов, с кем мы имеем дело. Не хранить же они всё это в Одессе собирались, не логично это. Так что вы правы, надо ждать гостей и наведаться к ним только тогда, когда они начнут реализовать свои планы, тут явно что-то такое, о чём нам никак не догадаться.

— Ну, мы примерно так решили и без тебя. Ты, как поправишься, всё же наведайся туда ещё раз, сам всё посмотри, наверняка что-то найдёшь, за что мы не зацепились взглядом. Там есть пара кривых ходов, по которым можно незаметно для бандитов подобраться к складу.

— Хорошо, обязательно гляну, вот летом на курорт поеду отдыхать. Что у вас есть интересного ещё, кроме этой темы?

— Пока всё, ну разве что тут нововведение имеется…

— Какое?

Данил Васильевич задумался, почесав подбородок, хитро прищурившись, глядя куда-то в сторону

— Я не уверен, Сергеич, что тебе оно сильно понравится, но раз уж мы стали играть по взрослому, придётся и нам плодить бюрократию.

— Неужели подробные отчёты обо всех операциях писать потребуете?

— Догадлив ты, однако, думал, сюрприз тебе будет.