Через час я сдалась и спустилась на первый этаж, где у нас располагается круглосуточный магазин. Там я купила пакет однопроцентного кефира — тридцать шесть килокалорий на сто граммов. Правда, если вылакать все пол-литра, получится сто восемьдесят, то есть шестьдесят граммов сыра, но сыр я люблю, а кефир ненавижу. Он жидкий и противный, его много не выпьешь. А этот и вовсе оказался с добавлением полезнейших бифидобактерий, одна мысль о которых вызывает у меня омерзение. Представляя шастающих по пищеводу бактерий, я влила в себя стакан кефира. «Ну? — спросила я скребущих кошек. — Хотите еще?»
Кошки не хотели. При этом я поняла, что сна у меня ни в одном глазу. Очевидно, бактерии быстро расползлись по организму и стали приносить ему обещанную пользу — если считать пользой состояние невиданной бодрости, охватившее меня в час ночи. Чем бы заняться? Пару дней назад ответ был бы очевиден — посмотреть балетные записи, но их похитил наглый взломщик, агент сантехников, злобный враг моего унитаза. Что же, сам виноват. Раз так, попытаюсь разобраться в том, что вокруг меня последнюю неделю происходит. Наверняка все события, включая кражу дисков, взаимосвязаны. Сейчас применю свое хваленое логическое мышление и вычислю сразу обоих — и убийцу, и вора. Или обнаружу, что это одно и то же лицо.
Если честно, мне казалось, подозревать меня подполковник перестал, и моя подписка о невыезде уже не актуальна. Но меня это не остановило. Во-первых, было жаль бедную Анну Сергеевну. Во-вторых, терзало любопытство: кто же все-таки виноват в ее смерти? В-третьих, я злилась на мерзавца, сломавшего мой бачок. И, наконец, в-четвертых, страшно не люблю бросать начатое дело на полпути. Скорее всего, это из-за лени. Моя любимая поговорка: «Чем ленивее человек, тем больше его труд похож на подвиг». Так вот, вложить хоть немного труда впустую для меня трагедия. Нет уж, совершать подвиги надо с толком!
Подстегиваемая бифидобактериями, странным ощущением в желудке и тревожащими звуками из туалета, я принялась за дело. Все началось в прошлое воскресенье со встречи с Анной Сергеевной, она же Алина Алова. Хотя если смотреть в корень, начало было положено днем раньше, и кем же, как не коварной Настей! Именно она потребовала от меня выйти из стагнации, а точнее… я напрягла память и вздрогнула от изумления. Настя открыто и недвусмысленно посоветовала мне познакомиться с олигархом, добавив, что, если человек чего-то хочет, он обязательно это получит, хоть и не так, как предполагал. И что же? Вот он, олигарх, не далее как несколько часов назад я вела с ним светскую беседу. Более того! Моя прозорливая подруга умудрилась предсказать, что для меня лично из всего этого толку не будет. И правильно: где он, толк, за исключением того, что я сижу теперь голодная? Неужто Настя оказалась новым воплощением Кассандры, и ее скоро заберут работать в МЧС пророчицей? Несчастье еще не успеет свершиться, а она уже бодро направит в нужное место спасательную бригаду. Или Настя не пророчила, а просто невольно дала мне установку на олигарха… по-медицински это называется «закодировала»… и судьбе ничего не оставалось, кроме как мне его подсунуть? Одно непонятно — на кой черт он мне сдался? Хотя вспомнила. Мне не хватало денег на билеты в Мариинку, поскольку они подорожали.
Итак, виновный найден. Это Мариинский театр, все случилось из-за него. Я захотела разбогатеть, Настя навела на мысль о щедром и бескорыстном олигархе (триста тридцать три хе ей на это!), и события завертелись.
В тот же вечер мне позвонили сперва редактор из издательства, а потом секретарша Олеся. А уже на следующий день, в воскресенье, я встретилась с Анной Сергеевной. Она рассказала мне об идее детектива, где противопоставлены хороший олигарх и плохой политик, а также идеальная телеведущая и ее пустоголовая и беспринципная подруга, жена олигарха. Ясно, что речь идет об Иванченко, Надирове, Алине и Валерии.
Никаких особых тайн Анна Сергеевна мне не открыла. Тем не менее на следующий день, в понедельник, ко мне на работу явился посланный тележурналистом Ураловым (читай — политиком Надировым) шпион Миша. Ему велели поинтересоваться моими литературными планами. Сразу возникает вопрос: откуда Надиров узнал о нашей с Анной Сергеевной встрече? Установил в ее квартире подслушивающее устройство? Тогда он бы прекрасно понимал, что меня расспрашивать нечего, я ничего не знаю. Получается, он был в курсе факта разговора, но не содержания. Кто-то ему настучал. И, скорее всего, это секретарша Олеся или любовник Культурист. Есть небольшая вероятность, что Анна Сергеевна проболталась кому-то еще, однако эта парочка лидирует с огромным отрывом. Я бы поставила на Олесю. Как я уже упоминала, она очень походила на одну из моих учениц, про которую я знала, что всякие там угрызения совести ей не свойственны. Эта ученица, например, подменила мне карточку с контрольной работой и, пойманная с поличным (я с моим педагогическим опытом всегда делаю на карточках специальные пометки), залилась слезами, восклицая: «Как вы могли подумать, что я способна вас обмануть? Кого угодно, только не вас! Я вами так восхищаюсь!» После чего тут же нажаловалась на меня своим покровителям из ректората, и мне долго пришлось это расхлебывать.
Короче, если бы Надиров дал Олесе денег за то, чтобы она сообщала ему новости об Алине Аловой, та бы не отказалась. А могла и по собственной инициативе предложить свои услуги. Кроме того… я задумалась… кто-то наврал подполковнику Степанову, что Анна Сергеевна пообещала заплатить мне за совместную работу, но не заплатила, и я якобы была страшно возмущена. Даже специально подкараулила ее в фитнес-центре, закатив скандал. То есть мне придумали мотив для убийства. Кто и зачем? Сам преступник? Честно говоря, мотив хиловат, преступник бы постарался больше. А вот Олеся вполне способна попытаться засадить невинного человека в тюрьму, дабы отвлечь следствие от своих мелких махинаций. Способна наврать и просто так, из любви к вранью или инстинктивного недоброжелательства ко мне. Да, Анна Сергеевна накричала на меня в фитнес-центре при массе свидетелей, но книгу она не упоминала. О книге знали… кто? Олеся, Иванченко… не исключено, что тренер-любовник Денис и бывший муж Андрей Алов. Абстрактно рассуждая, вся эта четверка имела возможность сочинить про меня эту ложь, но одна Олеся полностью подходит психологически.
Есть, правда, еще Культурист-шофер. Он возил Алину Алову и спал с нею, так что волей-неволей был в курсе многого. Кто их разберет, этих молчаливых? На первый взгляд, у него не хватит ума даже получить взятку… или тут ума не надо? Не знаю, не пробовала, хотя родители студентов иногда предлагают. А чтобы наговорить на меня Степанову, нужен ум или нет? Ох, жаль, нельзя позвонить подполковнику и прямо спросить: кто? Не ответит, небось, сославшись на служебную тайну. А если прижать саму Олесю? Ведь похожую на нее студентку я таки допекла. Анна Сергеевна оставила мне визитную карточку с номером телефона. Достану ли я сейчас по нему секретаршу? Впрочем, всяко не сейчас, учитывая середину ночи. И беседовать надо не по телефону, а лично. Иначе она отопрется, как пить дать.
У меня вырисовался план на завтра — найти и расспросить Олесю. Не мешало бы еще и Культуриста, но это сложнее. Разговорить человека, не открывшего мне даже своего имени, — задача не для слабонервных. Возможно, придется, как в случае с Денисом, действовать в тандеме с Настей. Я вспомнила ее рассуждения о выдавливании глаз и удовлетворенно кивнула.
Итак, Олеся или Культурист сообщили Надирову о нашей с Алиной Аловой встрече, и тот переполошился. Ему захотелось узнать, не напишет ли Алина Алова нечто, что его по-настоящему дискредитирует… ну, например… даже не представляю, чем дискредитируешь нынешнего политика… откусывает головы встречным младенцам? спит с собственной собакой, причем сей сюжет заснят на видео? Нет, этим никого не удивишь. Короче, фантазия моя буксует. Ладно, Надиров испугался и велел телеведущему Уралову все у меня выяснить, а тот послал незадачливого шпиона Мишу. Миша не справился и до вечера от него прятался, а мне между тем названивали на мобильный, пока не дозвонились, якобы из журнала «Лиза», с надоевшим вопросом о последних творческих планах. Еще голос был такой мурлыкающий… где-то я его потом слышала, да?
