!!! ВСЕГДА ГОТОВ К РАБОТЕ!!!

Безопасно! Гигиенично! Чувственно!

Вы тоскуете долгими одинокими ночами? А заводить мужчину опасаетесь? Да, мужчины — это хлопотно, дорого и ненадежно. Лучше воспользуйтесь специально для вашего счастья созданным на базе новейших космических технологий ПРИСПОСОБЛЕНИЕМ

!!!!! «ЗЕЛЕНЫЙ ЗАПРИДУХ»!!!!!

Во всех аптеках — без рецептов.

Корпорация «Здоровье — сейчас!», производитель «Без-отказки».

Если вы несчастны — вам не помогут ни механические щекоталки, ни наркотики. Единственный разумный выход — обратиться сию же секунду к старому доку Джою, гипнотерапевту с лицензией Нью-Йорка.

«Мистер и миссис Мак-Кензи», граждане Либерии (почему бы нет?) занимали пентхауз отеля: три ванные комнаты, четыре спальни, кухня, столовая, бар, плавательный бассейн, солярий, сад, водопад, студия, фойе, частный лифт — и, наконец, прекрасный вид на бухту, яхты, пляжи, реку, город и горы на горизонте.

Вели они себя странно. Персонал отеля не поднимался к ним, и даже обеды из ресторана официант оставлял на столике у лифта. Они не посещали казино, не ходили на пляжи, не показывались в городе. Почти никто не видел их в лицо — разве что с борта коптеров. Их собственные слуги жили этажом ниже и готовы были вести беседы о чем угодно — кроме как о своих хозяевах.

Она вышла из сада; он оторвал взгляд от книги, спросил:

—Что, дорогая? Чересчур солнечно? Или тот коптер вернулся?

—Нет, Джейк. Просто хочу показать тебе кое-что интересное.

—Неси. Мне лень вставать.

—А мне не поднять эту штуку: она там, на воде. Странное судно, никогда такого не видела. С такими яркими парусами.

Он подошел к перилам:

—Которое? Они все с яркими парусами. Не удивлюсь, если окажется, что тут запрещены простые белые паруса.

—Вон то, оно как раз складывает паруса. А было такое красивое еще минуту назад!

—Опускает паруса. Не говорят «складывает», говорят «опускает». Бросают якорь…

—А как оно называется?

— Тримаран. Яхта с тремя корпусами. Мне они не кажутся красивыми. По мне, настоящая яхта — это килевой шлюп с классическим гротом.

— Наверное, ты прав. Вот, спустили паруса — и уже не на что смотреть.

— Ну, я все-таки так не сказал бы. Тримараны удобны, на них много места. Они никогда не опрокидываются. Самые безопасные из маломерных судов.

— А интересно, можно на нем соорудить бассейн?

— Почему нет? Можно даже на этом, только бассейн будет поменьше нашего. Но бывают ведь тримараны и втрое, и впятеро больше. Можно позвонить в судостроительную фирму и спросить… А к чему вообще это? Хочешь купить такую яхту?

— Еще не знаю… Но это было бы весело, наверное. Ты бы сам хотел яхту? Поплыли бы в кругосветное путешествие… Я объехала весь мир — но ничего не видела! Это ужасно. Вечно не было времени.

— Вернее — жаль было тратить время не на дела.

— Можно сказать и так. Что в лоб, что по лбу. Если у человека слишком много денег, то получается: не они у него, а он у них. Так что: поплывем? Говорят, Рим — самый красивый город мира… Тебя что-то смущает?

— Не знаю. Просто подумал почему-то, что тримаран — любимое судно изгоев.

— То есть?

— Я имею в виду не босяков из Развалин и не тех бродяг, которые промышляют вокруг ферм. Эти странствуют по водам. Их миллионы. Поверь мне, наверняка десятая часть этих яхт имеют регистрационные паспорта той же степени подлинности, что и наши с тобой. У них, конечно, есть свои проблемы, главным образом, с Береговой охраной, но масса преимуществ: ни налогов, ни обязательного обучения в наших ужасных школах, ни проблем с недвижимостью, ни насилия на улицах, ни политики…

— Значит, все-таки можно скрыться от всего этого?

— Не насовсем. Рано или поздно приходится приставать к берегу… Это же невозможно: всю жизнь играть в «Летучего голландца». Но покой и свобода все-таки легче достижимы в море. Хотя я вряд ли смогу выдержать это долго. Будь я моложе, я поступил бы иначе…

—Как?

—Смотри туда, — и Джейк поднял руку вверх.

—Куда? Там небо…

—А в небе?

—Луна?

—Да. Наш нынешний фронтир. Пространство свободы…

—Ты серьезно, Джейк?

—Более чем. Здесь мы зашли в тупик: не можем продолжать движение в прежнем направлении, но не можем и повернуть назад. Мы задыхаемся в собственном дерьме. Землю ждут тяжелые испытания… слишком тяжелые, быть может. И не потому, что мы плохие, — нет. Просто нас слишком много. И скоро, наверное, станет так много, что потом будет опять мало. Природа расправится с нами. И единственным местом, где удастся избежать дикого, животного взаимоизбиения, будет Луна. И Луна останется хранилищем знаний и культуры человечества. Поэтому все, кто может, кого там примут, — должны отправляться на Луну как можно скорее.

—Я так давно знаю тебя — и никогда не слышала таких речей…

—А что толку сотрясать воздух? Я слишком стар. Но я хотел бы… я умер бы счастливым, если бы знал, что наш ребенок родится на Луне.

— Джейк… 

— Что?

—Если этот… — она похлопала себя по животику, — захочет туда — мы ведь поможем ему, правда? В таком раннем возрасте его возьмут.

—Это уж точно. Единственно, чего я не хочу, — это чтобы его прекрасная мамочка покинула меня. Но сыну хороший отец не должен ни в чем препятствовать.

—Договорились. Джейк-младший полетит на Луну, но не на следующей неделе. А теперь вернемся к теме тримаранов… Ты хочешь есть?

— Я перекушу холодной говядиной, а потом посплю.

— А мне с тобой можно?

— Я сказал «посплю» — а с тобой разве поспишь?

— Есть, сэр! Отставить! Смотри, как здорово все получается: Фред — классный механик, и разведен; у Дабровски детей нет, а его Ольга может стать стюардессой — она и здесь прибирается, хотя это и не ее работа. А Финчли — это вообще прелесть! Том плавал на всякой мелкой посуде, занимаясь контрабандой — возил оружие в Центральную Америку. Эстер — ну, ты знаешь, какая она повариха! С Евой проблем не будет, ей хоть и тринадцать, но она уже умеет читать и писать. Если родители намекнут ей про морское путешествие — вот восторгу-то будет! Пойдешь спать — посмотри, кто дежурит у лифта.

— Том и дежурит.

— Пусть зайдет.

— Халат подать?

— А что, здесь много солнца?

— Нет, просто приличия ради.

— Я же купаюсь с ними. И загораю. А что касается приличий, то кто это шлепал Эстер по днищу?

— Где? Когда?

— В бассейне, в среду. Кто?

— Во-первых, это был вторник. А во-вторых, не Эстер. Это была Ева. Мы с ней играли в сексуального маньяка. Так что не ревнуй.

— Бедный Джейк, даже дети не считают тебя дедушкой!

— Знаешь, хоть ей и тринадцать, но скоро стукнет двадцать один. Давай договоримся: я буду очень тщательно смотреть куда-нибудь вдаль, когда ты с ее отцом, — а взамен ты будешь очень тщательно смотреть на меня, когда я с Евой.

— Есть, сэр. Слушаюсь и повинуюсь, повелитель! А как насчет Эстер? Куда мне смотреть?

— Эстер — это не твои проблемы. Смотри по сторонам. Какие красивые яхты в бухте… и сама бухта — когда вот так, издали. Ты же не хочешь, чтобы наши домашние купались в тех канализационных водах, рискуя подхватить какую-нибудь заразу, правда? Пусть лучше купаются здесь, в этом бассейне… и даже преждевременная Ева, которой не терпится опробовать на мне свои женские чары.

—Джейк, о чем речь! Но мы говорили о заднице Эстер…

—Тьфу! Ты еще хуже, чем Ева. Короче, я ложусь спать. Разбуди меня через час. Я пришлю Тома.

Джоан успела окунуться прежде, чем пришел Том.

—Вызывали, мэм?

—Котяра Томас, мы одни.

—Но босс еще не спит… — оглянувшись, сказал Том шепотом.

—Уснет через пару минут. Скажи, ты ходил под парусом?

—Конечно. Я ведь вырос в Чессапик-Бей. Начал со швертботов…

—Тебе нравятся тримараны?

—Ну… это довольно специфическое судно. Он годится для отдыха, но не для настоящего плаванья. Кроме того, во всяких узостях: в проливах, в шхерах — он неуклюж, как двое в ванне.