– Спекся, - поставила диагноз Танька и со злости залепила кулаком в стену.

– Я не спекся. У меня просто было время все спокойно обдумать. И придумалось мне, что человек, заявляющий: «Только наберите номер и продержитесь два часа», располагает всеми возможностями найти нас и взять тепленькими. Это тебе не мелкий мафиозо Маршал, каких в Москве еще пара десятков.

– А за границу? - уныло спросила Танька.

– А выпустят? - в тон ей ответил Саша.

– А нелегально? В Белоруссию, потом в Прибалтику, потом в Швецию какую-нибудь?

– Мысль, конечно, интересная. Да и через Кавказ тоже уходят. Только с политическим убежищем у нас никак не выйдет - не того полета птицы. И у нас нет там ни связей, ни достаточного количества денег. Так что есть все шансы быть препровожденными под белы руки опять-таки в нежные объятия Скиннера.

– Ну, хотя бы попытаться можно…

Ночную тишину разрезало жужжание. Саша секунду соображал, потом вспомнил:

– Моя мобила…

Утро случилось к полудню. Кэсс, скрипя зубами, откинула крышку капсулы. Удивила ее яркость ощущений, словно после разгонки. Опять сейчас что-нибудь случится, и она не сможет просто посидеть и поразмыслить. На лице встречавшего ее медика было совершенно симметричное раздражение.

– Я сегодня убью кого-нибудь в штабе, - заявил он, с трудом владея голосом. - Или подам в отставку!

– Вот в отставку не надо! - испуганно попросила Кэсс. - В чем дело-то?

– А вам опять на вылет, - медик трехэтажно выругался. - Разгонку я уже закончил.

– Мать! - пнула она ногой крышку капсулы. - Мать, мать, мать!

– Вот и я про то же, - мрачно покивал медик. - Я настаиваю, чтобы вы не выходили в воздух.

Кэсс потянулась, чувствуя себя удивительно прилично.

– Да нет, прорвемся, - сказала она. - Вы меня прямо-таки омолодили.

– Ничего, - пессимистически пообещал медик. - К вечеру будет еще хуже.

На этот раз задание выдавал напрямую Полковник, впрочем, Кэсс показалось, что вся процедура задумана, чтобы краем глаза посмотреть на нее. Недоумевая, она выслушала очередное совершенно типовое указание, попрощалась и вышла.

Солнце немилосердно слепило глаза, и Кэсс хотелось только одного - побыстрее нырнуть в уютный полумрак кабины, где фильтры не пропустят лишнего света и не позволят мерзкому светилу плеснуть в лицо жаром и энергией. Она давно любила ночь, чувствуя себя как дома в самой глухой темноте, а дни казались слишком суетливыми, яркими и предназначенными для того, чтобы мирно дремать где-нибудь в темном и тихом углу.

Войдя, Кэсс увидела загадочную диспозицию. Все восемь - как восемь? Семь! Где Алонна? - человек, причем все - в шлемах, сидели за столом вдоль одной стены. Для чего им пришлось хорошенько потесниться. Сидели молча, не шевелясь. На столе напротив, болтая ногами и поигрывая разводным ключом, сидел техник Рин. Картина, видимо, должна была знаменовать собой «сплоченность и уверенный моральный отпор летного состава Особого Корпуса подлым проискам Техслужбы Особого Корпуса». Впрочем, Рину, судя по тому, как вольготно он себя чувствовал, любой моральный отпор был до дальней звезды.

Кэсс почувствовала, как два полушария мозга разбегаются друг от друга с первой космической скоростью, ибо первое пыталось решить вопрос «Где Алонна?», а второе - «Что тут делает Рин?» Рин же легко спрыгнул со стола и подошел к ней.

– Капитан, можно вас на пару слов?

– Рин, а это не подождет до окончания вылета? - нахмурилась Кэсс, но что-то внутри гулко стукнуло - нет, не подождет. - Хорошо, пойдем.

Они вышли за дверь.

– Извините, что мешаю. Но ребята взломали эти новые детали.

– И что? - нетерпеливо спросила Кэсс.

– Назначение мы не поняли, там нужен психотехник. Но мы разобрались с кодом. Их можно отключить.

– Код, Рин, код!

Техник продиктовал сложную последовательность цифр, команд управления и букв.

– Запомнили?

– Да, конечно. Какой же ты умница, Рин! - и, подпрыгнув, она чмокнула его в щеку. Рин оторопело глянул на нее, улыбнулся. - Спасибо тебе!

Рин тепло улыбнулся:

– Удачи.

– И тебе! - оглянулась она, уже возвращаясь в комнату.

– Так, господа офицеры. Слушаем внимательно и запоминаем с первого раза, - Кэсс повторила услышанный только что от Рина код. - На вылете, услышав слова «Код Омега», отдаем эту последовательность команд системе управления. Все поняли?

– Да, а в чем дело?

– Отставить вопросы. Где Алонна?

– У Эскера, - ответил Истэ Анки.

– Что? - не поверила своим ушам Кэсс. - Эта крыса уже забирает пилотов с предполетки?

Истэ молча кивнул.

– Истэ, он у тебя позволения спрашивал?

– Нет, - недобро улыбнулся Истэ. - Он мне отдал приказ. А когда я послал его подальше, показал мне карту с высшим допуском. Заверенным Императором лично.

Кто-то тихо охнул.

– Ну что ж. Через пять минут не вернется - идем без него. - Кэсс каким-то чудом удалось найти в себе силы не прокомментировать ситуацию.

На исходе четвертой минуты Кэни вошел в комнату. Восемь взглядов скрестились на нем, как лучи лазерных пушек, и кто-то вновь негромко охнул. На младшем лейтенанте Кэне Алонна не было лица. Вернее, лицо как раз было, но это было лицо совершенно незнакомого человека, на много лет старше и словно вымороженного изнутри. Кэсс отвела взгляд на стенку, потом еще раз посмотрела на Кэни. Нет, это не было галлюцинацией. Она тихонько поманила его к себе, взяла за руку и вывела за дверь.

– Что случилось? - спросила она, присаживаясь на ступеньки и усаживая Кэни рядом с собой.

– Он хотел меня завербовать. Хотел, чтобы я следил за вами. Угрожал. Говорил, что того, что я был в ту ночь в штабе, вполне достаточно, чтобы я пошел под трибунал. Зачем вы ему рассказали?

– Я не рассказывала, поверь. Там, наверное, были камеры. Ты согласился?

– Нет! - попытался вскочить Кэни, но Кэсс положила ему руку на плечо и сильно нажала.

– Дурачок. Нужно было соглашаться.

– Я не мог…

– Все ты мог. И согласиться, и даже предложить ему какой-нибудь план. Кэни, ты мне нужен живым и здоровым. Невеликое дело - соврать эсбэшнику.

– Есть еще офицерская честь, - неожиданно жестко сказал Кэни. - И она мне не позволяет даже в шутку согласиться стучать на своего командира.

– А если бы я тебе приказала согласиться?

– Это другое дело.

– Ну, так пойдешь к нему и скажешь, что передумал. Это приказ.

– Не могу…

– Это еще почему?

– Он не поверит. Мы… мы интересно поговорили. Он ударил меня по лицу.

– Что сделал?!

– Он. Ударил. Меня. По лицу, - раздельно проговорил Кэн. - Меня. Офицера Империи. А я даже не мог ударить в ответ. Потому что он позвал бы охрану, и я не смог бы вам рассказать.

– Кэни, Кэни… - Кэсс притянула его лохматую голову к груди, погладила по щеке. - Мальчик мой… Эта операция кончится, и Эскер получит по полной программе. Я тебе обещаю. Он будет стирать носки самому молодому лейтенантику СБ на самой заштатной планетенке. Только не сорвись, хорошо? А сейчас я отстраняю тебя от вылетов до конца операции.

– Нет! - встрепенулся Кэни, поднимая голову. - Мне сейчас очень нужна хорошая драка.

– Кэн, ты не в состоянии сейчас идти в воздух.

– Ну, пожалуйста…

– Хорошо, - согласилась Кэсс, чувствуя всем телом, что совершает ошибку. Насколько большую - она еще не знала, но очень скоро ей предстояло узнать. Такие ошибки называют фатальными. Но она слишком устала и была подавлена всем происходящим.

На город вышли уже осторожно, ожидая сюрпризов. Кэсс сначала хотела запросить прямую связь со спутником, но потом передумала. Слишком уж явное недоверие к базе получалось, а демонстрировать это пока что было преждевременно. Перечня ошибок и смутного ощущения, что их пытаются подставить, хватило бы для Полковника. Но рядом с Полковником маячила тень Эскера, почти всемогущего и, кажется, сумасшедшего. Отлаженная система передачи информации «спутник - база - эскадрилья» ей вдруг перестала нравиться. Все было хорошо, до тех пор, пока база не начинала подводить, и, судя по всему, подводить намеренно. Но - еще мало материала, мало. И пока самой не получается поверить до конца, что проблемы именно в несвоевременной передаче информации, а не в приказе из штаба.