— Я боюсь тебя, — сказала она. — Хотя я убиваю тебя, ты не умираешь насовсем, поэтому я боюсь тебя.

Тсуе услышал эти слова, он лег и засмеялся.

Затем луна дала Тсуе воды, и Тсуе вскрикнул, увидев воду, он сел и засмеялся. И луна дала ему еды, он поел.

Он поел, сел и сказал луне:

— Когда взойдет солнце, я отправлюсь в страну моей матери. Дай мне плод чана, я положу его в мешок, в два мешка, дай мне его, чтобы я отнес его в страну моей матери.

Но луна отказала, сказав:

— Я не хочу давать тебе чана!

А Тсуе, услышав это, заплакал, он плакал из-за чана.

Тогда луна взяла стрелу и выстрелила в Тсуе. А Тсуе лежал на земле и кричал, потом он встал и превратился в маленького ребенка, он снова лег и стал плакать.

Луна сказала своей жене:

— Нагрей мне воды, я вылью ее на Тсуе!

А когда жена отказалась, луна стала бить ее и била, пока жена не заплакала. Тогда жена взяла палку и била луну, пока та не завопила.

Затем луна сказала своей жене:

— Я же не убиваю тебя! Говорю тебе, перестань убивать меня, оставь меня в покое!

А женщина возразила:

— Я не убиваю тебя, так как я женщина. Тсуе убьет тебя, Тсуе — мужчина, он убьет тебя, подстрелит тебя, и ты умрешь. Убей Тсуе!

Тогда луна сказала жене:

— Я уже убивала Тсуе, но он не умер, а превратился в другого человека, и я боюсь. Я никогда не видела страну Тсуе! Но Тсуе видел мою страну.

Тогда женщина сказала ему:

— Тсуе не видел твоей большой страны, он видел только твою маленькую страну. Убей Тсуе и отправляйся в свою страну!

Но луна отказалась:

— Я боюсь Тсуе, Тсуе делает дождь, дождь убивает меня, поэтому я боюсь Тсуе, не убивай Тсуе!

Но жена опять сказала:

— Убей Тсуе!

Луна отказалась:

— Я боюсь Тсуе. Ведь мать Тсуе — Вырву Глаза, а отец — Тсе-цну. Я боюсь Тсуе: младший брат Тсуе — Мe-ше-дза, и я боюсь его младшего брата. Я боюсь его отца, я боюсь его мать, и я боюсь самого Тсуе!

Но жена все настаивала:

— Убей Тсуе!

Луна отказалась, она сказала:

— Нет, я боюсь Тсуе — ведь Тсуе умеет многое!

А женщина сказала:

— Убей Тсуе.

— Нет, Тсуе придумает еще что-нибудь и убьет меня. Я боюсь Тсуе!

Тогда женщина сказала:

— Если ты так боишься Тсуе, то как-нибудь я убью тебя!

Услышав это, луна забралась в глубокую нору и заплакала.

А жена луны пришла, села и забросала ее землей. Луна сидела в глубине норы, а жена засыпала ее землей. Луна лежала и кричала:

— Жена моя, не хорони меня, ох! Жена моя, вытащи меня, ох!

И вот луна лежала в глубине норы и кричала, а жена взяла дубинку макоба и направилась к луне. Тогда луна побежала по подземному переходу и добралась до домика, в котором она спала, до своего маленького домика; это был земляной домик.

А жена взяла дубинку, вошла в нору, прошла в глубь норы и схватила луну. Луна укусила жену за большой палец и сломала его. Хлынула кровь, и женщина закричала. Она стала бить луну и поранила ей голову. Луна лежала в глубине норы и кричала. Затем жена встала, схватила луну и вытащила из норы, положила на землю и взяла нож. Она перерезала луне горло, и та умерла.

Встало солнце, а луна не умерла насовсем. Она встала, пошла к дому своей жены и заговорила с ней. Она уже не была большой луной, она была маленькой луной, луной-ребенком. Она села возле огня жены, она боялась своей жены.

— Мать моя, дай еды, дай мне еды! — сказала луна.

А мать дала луне совсем немного, маленький плод чана. Луна не стала есть его, она бросила плод и стала плакать, а мать бранила луну.

Затем мать подняла плод и дала луне, но та отказалась. Тогда мать ударила луну плодом чана по печени, она поранила ей печень, и та умерла.

Но мать не хотела этого, она сказала:

— Нет, сын мой, не умирай в моем доме!

Луна послушалась ее и воскресла.

Настала ночь, и луна уже не была ребенком, а стала большой луной. Женщина увидела ее и сказала:

— Ты не маленький ребенок, ты кто-то другой, уходи!

Луна возразила:

— Я не взрослый, я маленький ребенок, не прогоняй меня, дай мне обогреться у огня.

Тогда женщина схватила ребенка, а он закричал:

— Мать моя, не убивай меня!

Женщина сказала своим родственникам:

— Убейте луну, бегите и убейте луну, чтобы луна умерла и исчезла!

Она держала луну, а они убивали ее, и она кричала. Она кричала, а потом замолкла, и люди убили ее.

Когда солнце встало, луна была не луной, а змейкой, она лежала на земле. Люди взяли ее, сунули в огонь, а потом выбросили. Она лежала там, пока не настала ночь, и уже была не луной, а Тсуе. Тсуе взял себе другую жену.

Люди увидели Тсуе и сказали ему:

— Тсуе, мы хотим убить луну!

И луна заговорила, луна, которая была Тсуе. Она сказала:

— Нет, я не луна, это кто-то другой, кто-то из вас, это не я. Потому что сегодня я — Тсуе, а луна — это кто-то другой. Мы, я и луна, владеем разными странами, моя страна совсем другая. И он сел и засмеялся.

А люди сказали ему:

— Нет, ты — луна, потому что вы — ты и луна — не умираете насовсем, а мы умираем насовсем.

И он слушал и лежал на земле, он плакал, потом он умер и лежал мертвый. Люди сделали могилу, положили его в могилу, а он, лежа в могиле, разрыл землю и убежал.

Когда солнце встало, люди стали искать его, они видели могилу, но его не видели, они повернулись и ушли. Тут они увидели луну, луна лежала на земле. Люди подняли его вверх, а он лежал не на циновке, а на голой земле и дрожал. Люди стали бить его, а он кричал.

Когда солнце снова встало, он превратился в гереро, он убил много людей, и убил Тсуе, и убил Тсе-цну, и убил Ку-цна-тсга-асинг, и убил Ме-ше-дза, и убил сына Тсуе — Тсума-гхиньян, и Тсума-гхиньян лежал мертвый. Он убил много женщин, он убил много детей.

А Ку-цна-тсгаасинг не умерла насовсем, она умерла только ненадолго, она воскресла и сказала: «Ага, о!» Она села у огня, обогрелась и засмеялась.

И ее сын не умер насовсем, он воскрес, засмеялся и сказал: «Ага, ага!» — он сел у огня, обогреваясь.

И Тсе-цну не умер насовсем, он воскрес, сел и сказал: «Ого!»

А Тсуе взял дубинку и пошел, чтобы убить своего отца, он забил его насмерть, его отец лежал мертвый. Но его отец не умер насовсем, он воскрес.

И Тсуе увидел отца и сказал ему:

— Отец мой! Умри насовсем, хи!

Но его отец сказал ему:

— Я не умираю насовсем, хи!

Тсуе услышал это и умер, он умер насовсем.

И луна умирает, другая луна умирает, и та, другая, луна умирает. И другая луна тоже умирает. И эта луна мертва. Но луна всегда воскресает, она не умирает насовсем, она становится Тсуе. Она уходит ночью, а потом ложится на землю и спит, она лежит не на траве, а на голой земле. Она боится солнца и ходит ночью. Когда солнце встает и луна видит солнце, она идет и ложится на землю и кричит. А когда солнце поднимается выше, луна уходит в хижину своего отца. Отец видит луну и кричит:

— Мой сын не умер насовсем!

И живот у Тсуе большой, но тело у него маленькое, его ступни маленькие, и ноги у него маленькие, и руки у него маленькие, и кисти рук у него небольшие, и его голова маленькая, она не похожа на головы других людей, она напоминает мышиную голову. И только его живот большой и черный, а тело у него желтое, и кисти его рук желтые. Он лежит, он вот такой[51] — он похож на слона.

107. Тсума-тсума и крупный рогатый скот

Первым обнаружил крупный рогатый скот один человек, которого люди называли Тсума-тсума. Когда он увидел их, то подумал, что это дикие животные. Он увидел телят, лежавших там, где оставили их матери, когда пошли пастись. Он убил одного из этих телят и принес домой, чтобы показать всем.

— О! — сказали родственники Тсума-тсума. — Какие странные существа убил Тсума-тсума! Он говорит, что, когда убиваешь этих маленьких животных, они не убегают от тебя. Они так и лежат там, и остается только подойти к ним вплотную и убивать их.