Сернобыка Цагн любит не так сильно, но все же он любит сернобыка. Поэтому когда мы стреляем в сернобыка, вокруг него всегда полно зайцев: они лежат спокойно и не шевелятся, они хотят, чтобы мы их убили. Это зайцы Цагна, он хочет, чтобы мы убили зайцев, а сернобык остался жив.

И если мы убьем зайца, то сернобык спасется. Ведь мы убиваем Цагна — он превращается в зайца, чтобы мы убили его, а сернобык мог спастись.

А однажды Цагн превратился в раненую антилопу каама — он хотел, чтобы люди ее разрезали.

76. Как Цагн сделал антилопу канна (I вариант)

Вот что сделал Цагн однажды: он подобрал кусок сандалии, выброшенный Квамманга, пошел к заросшему тростником водоему и замочил его в воде. Этот кусок сандалии стал антилопой канна. Цагн ушел, а потом пришел снова, подошел и посмотрел. Он увидел, что антилопа была еще мала, и ушел.

Придя снова, он обнаружил по следам, что антилопа вышла из воды, чтобы щипать траву. Тогда он подошел к воде, сел там, на берегу, возле копья антилопы, и стал ждать, а антилопа кормилась, она ела траву. Потом антилопа пришла к воде напиться. Цагн увидел, как антилопа идет, чтобы напиться, и позвал:

— Кусок сандалии Квамманга!

Она шла, а ее отец звал ее, пуская трели, — он подманивал ее, как делают во время охоты на газелей.

Затем Цагн отправился за медом. Он наполнил мешок сотовым медом, принес его и положил у воды. А потом вернулся домой. Он снова отправился туда до восхода солнца, взял мешок, подошел к зарослям тростника, где была антилопа.

Он позвал:

— Кусок сандалии Квамманга!

И антилопа вышла из тростника и подошла к своему отцу. Он положил мешок с медом на землю, вынул соты, сложил их там и стал натирать ребра антилопы кусками сотов и сбрызгивать антилопу водой, пока ее бока не заблестели.

Затем он ушел с мешком, чтобы принести еще меда. Он нарезал медовых сотов, вернулся, оставил мешок возле водоема и ушел домой. Потом он еще раз пришел к водоему, взял мешок, подошел к тому месту, где была антилопа, и вызвал ее из воды. Он позвал:

— Кусок сандалии Квамманга!

Антилопа пугливо стояла в воде, затем она подошла к отцу. Он увидел, что она выросла, и заплакал, лаская ее. Затем он опять натер ее медовыми сотами и ушел, а антилопа вернулась в воду, она плескалась в воде.

Цагн пришел снова только через три ночи, и антилопа выросла за это время, она стала огромной, как бык. Это был самец. Цагн вышел на рассвете, и, когда он подошел к водоему, солнце уже встало. Он позвал антилопу, она встала и вышла к нему — и земля содрогалась под ней, когда она шла. Цагн запел от радости:

Он пел и натирал антилопу медом. Потом он ушел, он вернулся домой.

На следующее утро он позвал молодого Ихневмона. Он сказал, чтобы тот пошел с ним, но он обманул его, сказав, что они будут вдвоем. И они отправились и пришли к водоему, а антилопа в это время паслась. Они сели в тени куста, возле которого стоял ассегай антилопы — она обычно оставляла его там.

Цагн хотел обмануть Ихневмона и сказал:

— Молодой Ихневмон, ложись спать!

И молодой Ихневмон улегся, а антилопа пришла на водопой — солнце стояло над головой и было жарко. Молодой Ихневмон лежал, накрывшись с головой кароссом, как велел ему Цагн, но он не спал. И когда антилопа, напившись, вышла из воды, он сказал:

— Эй, постой-ка! Эй, постой-ка! Постой!

Цагн спросил его:

— Что мой брат думает о том, что видит вон там?

И молодой Ихневмон сказал:

— Там кто-то есть, вон он стоит.

Тогда Цагн сказал:

— Ты думаешь, что это колдовство, но это не колдовство, это маленький кусочек сандалии твоего отца, который он выбросил. Это не колдовство.

И они пошли домой.

Молодой Ихневмон рассказал своему отцу Квамманга об этом. Квамманга сказал, что молодой Ихневмон должен повести его туда и показать ему антилопу: он хочет посмотреть, действительно ли антилопа, которую Цагн натирал медом, так красива. Тогда молодой Ихневмон повел туда своего отца. Цагна там не было — он собирался прийти позже.

И вот Ихневмон с отцом пришли к водоему, где была антилопа. Квамманга посмотрел на нее и сбил с ног. Он сбил ее с ног и стал свежевать до прихода Цагна. Цагн еще не появлялся.

Когда же Цагн пришел, он увидел, что Квамманга и все остальные стояли там и резали антилопу.

— Почему ты не подождал, пока я приду? — спросил Цагн.

Он стал оплакивать антилопу, он бранил семью Квамманга, потому что они не подождали его. Ведь он сам должен был сказать им, чтобы они убили антилопу!

А Квамманга сказал молодому Ихневмону:

— Скажи, чтобы дед перестал браниться. Пусть он пойдет и наберет для нас хворосту, чтобы мы могли приготовить еду, — ведь это мясо.

И Цагн отправился, но сказал им, что они не должны были убивать антилопу без него. Он должен был сначала посмотреть на нее, и тогда бы его сердце было спокойно. Ведь это он сделал антилопу, и вот теперь его сердце не спокойно.

Собирая хворост, Цагн заметил на кустах желчный пузырь антилопы. Он сказал, что он проткнет желчный пузырь, подпрыгнет и проткнет. А желчный пузырь ответил:

— А я разорвусь и накрою тебя.

Молодой Ихневмон спросил Цагна:

— Что ты там увидел, почему ты не собираешь хворост?

Цагн набрал вязанку, отнес ее и снова отправился за хворостом. Он пришел туда, где был желчный пузырь. Он подошел к желчному пузырю и снова сказал, что проткнет его, подпрыгнет и проткнет. А желчный пузырь опять ответил, что тогда он разорвется и накроет его. Но Цагн сказал, что он все равно прыгнет и наступит на желчный пузырь — пусть тот разорвется.

Молодой Ихневмон снова стал бранить Цагна. Он сказал:

— Что ты все туда ходишь, что там такое? Ты все ходишь к этому кусту, вместо того чтобы собирать хворост. Видно, ты собираешься устроить какую-нибудь проделку.

А Квамманга сказал Ихневмону:

— Поторопитесь! Зови деда и пойдем. Там лежит желчный пузырь, а дед увидел его. Поэтому поторопитесь. Когда дед ведет себя так, значит, он что-то затевает. Видно, он собирается устроить какую-то проделку с желчным пузырем. Позовите его, и мы сразу же отправимся. Нам надо уйти подальше от того места, где лежит желчный пузырь. — И они стали укладывать мясо в сеть.

Цагн тем временем развязал свою сандалию, положил ее в мешок для стрел и повесил его через плечо вместе с колчаном.

Они направились к дому и несли мясо. По дороге Цагн сказал:

— У меня порвался ремешок, и я потерял сандалию.

Молодой Ихневмон спросил его:

— А ты не выбросил ее?

Но Цагн возразил:

— Нет, нет, сандалия, видно, осталась там, где мы разрезали антилопу. Мне надо вернуться за сандалией.

— Ты, наверное, положил сандалию в мешок. Пощупай-ка, нет ли ее там, в мешке, в самой середине? — сказал молодой Ихневмон.

Цагн стал ощупывать мешок.

— Посмотри, сандалии здесь нет. Мне придется вернуться и подобрать ее. Я, видно, обронил ее там, — сказал он.

Молодой Ихневмон возразил:

— Нет, нам нужно идти, мы должны идти домой.

— Ну, вы идите, а я должен пойти и найти сандалию, — возразил Цагн.

Тогда Квамманга сказал:

— Оставь его! Пусть возвращается и делает, что хочет.

— Хотел бы я, чтобы Цагн хоть раз послушал нас, — сказал молодой Ихневмон.

— Вы всегда ходите домой по этой дороге, я действительно должен пойти за сандалией, — ответил Цагн и повернул обратно. Он побежал к желчному пузырю. Он проткнул пузырь, так что тот порвался. Пузырь разорвался и накрыл голову Цагна. Как Цагн ни таращил глаза, он ничего не видел. Тогда он стал пробираться ощупью. Он шел ощупью, все шел и шел, нащупывая дорогу, и нашел перо страуса. Цагн поднял перо, обсосал его и смахнул им желчный пузырь со своих глаз.