Нурминен задумался. Что же случилось потом?.. Революцию, понятное дело, подавили. Вездесущие и всезнающие Радетели вновь оказались на высоте. Ряд генералов, стоявших во главе переворота, были казнены, остальные участники социальных беспорядков пополнили тюрьмы, каторги и штрафные роты. Обществу Пандеи полезно время от времени пускать свежую кровь. Что-то сродни хронической болезни, раз за разом обновляющей дряблое, изношенное тело…

«Стэш», издав жалкое «вжи-и-и-х», распалась прямо в пальцах, превратившись в облачко быстро тающего оранжевого дыма. Лаури с сожалением посмотрел на правую руку, где только что дымило запрещенное развлечение для всех неимущих. «Отличное средство для борьбы с революцией», – как выразился однажды какой-то остряк. И впрямь, зачем бунтовать, когда есть легкие наркотики, которые вредят здоровью не так сильно, как вонзающийся тебе под ребро острый нож?

Собственно говоря, жаловаться Лаури сейчас было не на что: жилось, в принципе, неплохо. Работа есть, сил хватает, относительно здоров. Еще бы поменьше морочить голову прошлым, в особенности – когда совсем один и кажется, что никому во всем свете нет до тебя дела. Страшно. Нет, даже не так… а много хуже…

В конце запыленной пустой улицы возник ранний прохожий весьма примечательной наружности. Был он невероятно долговяз и вдобавок обладал рыжими бакенбардами. Вылитый пират с белой субмарины Островной Империи, вот только столь воинственное первое впечатление портили смеющиеся ярко-зеленые глаза и щегольская темно-синяя форма члена Общества Полезного Досуга. Нурминен хорошо знал этого парня. Рыжебородого висельника звали Сами Лахтиненом.

– Привет, Лаури! – завопил зеленоглазый бандит, нелепо размахивая длинными руками. – Как дела? Что-то уж больно вид у тебя кислый! Я, между прочим, к тебе не просто так, а с утренней инспекцией!

Нурминен вытянулся по стойке «смирно» и дурашливо отдал приятелю честь. Формально Сами был его прямым начальником, но напоминал об этом крайне редко. Именно он взял Лаури на работу, когда тот почти уже загибался от голода в городских трущобах.

– Помнишь, что сегодня за день? – спросил Нурминен, когда Лахтинен подошел к нему ближе.

– А что сегодня за день?

– Да не придуривайся, дружище! Не может быть, чтобы ты об этом забыл…

– А… так ты о Дне Всеобщего Единства?

– Именно!

– Между прочим, у меня отличная память на цифры!

Лаури так и не успел остроумно ответить, потому что в конце улицы появился очередной утренний прохожий. В руках черноволосый парень держал пластиковый пакет с чем-то весело булькающим и бодро позвякивающим.

– Матти, дружище? – Сами заговорщески подмигнул другу. – Ты все-таки раздобыл выпивку?!!

Вместо ответа Матти Порра победно вознес над головой позвякивающую ношу.

– Представляю, чего тебе это стоило.

– Ты лучше представь, чего нам будет стоить уличение в распитии горячительных напитков на рабочем месте? – с совершенно серьезным лицом предложил добытчик. – Если мне не изменяет память – десять лет проживания на зараженных территориях в компании с мутантами.

– Хорош паясничать! – Нурминен хлопнул Матти по крепкому плечу. – Показывай, что ты там сумел раздобыть?

Брюнет усмехнулся и бережно, словно имел дело со взрывчаткой, извлек из пакета прозрачную емкость, в которой плескалась подозрительного вида жидкость.

– Это еще что? – недоверчиво спросил Сами. – Ты, часом, братец, не решил ли отправить нас прямиком к отцам-прародителям?

– Обижаешь! – Матти ловко спрятал бутылку. – Это «огненное пойло»!

– Врешь!

– Самое настоящее «огненное пойло». Прямо из старушки Хонти, будь она неладна!

– Вдвойне врешь!

– Пять бутылок!

– А теперь втройне, врун ты этакий!

– Клянусь своей могучей печенкой, благодаря которой вам никогда меня не перепить!

– Это же целое состояние… – ужаснулся Лаури, подсчитав цену запрещенного вражеского напитка на черном рынке.

– У меня есть связи! Отдали практически даром… В общем, вы пить будете?

Нурминен с Лахтиненом быстро переглянулись. На их лицах читался вполне однозначный ответ, и Матти, не выдержав, громко расхохотался.

– Как ты себя вообще чувствуешь, Лаури?

– В смысле?

– Ну, ведь ты, кажется, на прошлой неделе собирался брать небольшой отпуск… Здоровье, мол, слегка пошаливает, надо бы немного отдохнуть…

– Чувствую себя вполне нормально, отдых подождет!

– Молодец, вот это по-нашему! – обрадовался Порра. – А то когда я твою кислую физиономию увидел, решил, что ты хочешь в самое ближайшее время наложить на себя руки, причем самым болезненным способом…

– Вообще-то была такая мыслишка…

– Рад, что ты вовремя передумал.

– День Всеобщего Единства – штука серьезная, – нахмурился Лахтинен. – Ближе к полудню планируется всплеск всеобщего патриотизма. Грандиозное шествие с портретами Радетелей намечено на вторую половину дня. Если нас сцапают дружинники, придется тащить картонную голову одного из Радетелей через весь город…

– Что ж, мы очень постараемся не попасться бравым дружинникам на глаза… – усмехнулся Нурминен.

К счастью, особенного наплыва клиентов в то утро не наблюдалось. Разве что около десяти у мастерской остановился приземистый черно-белый автомобиль Департамента Правопорядка с простреленным в двух местах задним крылом – плевая работа. Матти быстро залил отверстия универсальным герметиком, покрыл сверху затвердителем, а после задул слоем свежей черной краски.

Лаури честно пытался расспросить пригнавшего машину молодого капрала, почти их ровесника, об обстоятельствах возникновения в патрульной машине лишних дырок, но добился немногого. Охранник гражданского правопорядка лишь злобно косился, методично перемалывая квадратными челюстями тонизирующую жвачку, напоследок буркнув лишь что-то о вчерашних беспорядках в трущобах. После чего одернул свой коричневый мундир, погрузился в дребезжащий автомобиль и укатил восвояси. Ни «спасибо» тебе, ни «до свиданья». Особенно обидно, потому что муниципальный транспорт, в соответствии с мудрым решением Радетелей, ремонтные мастерские должны обслуживать совершенно бесплатно.

В обеденный полдень в руках Матти снова возник вожделенный пакет, и вся троица, спрятавшись в здании мастерской, умиротворенно уставилась на ряд волшебно блестящих бутылок.

– А не надраться ли нам в честь праздника до свинского состояния? – задумчиво спросил Сами, гипнотизируя взглядом ближайшую к нему емкость.

Нурминен молча подошел к столу и ловко свернул крышку средней бутылке. По маленькому помещению, забитому всевозможным нужным и ненужным хламом, тут же разлился тяжелый густой аромат.

Достали небьющиеся довоенные бокалы, невесть откуда завалявшиеся у Сами.

– За непочатую мудрость Радетелей! – торжественно объявил Порра, и все четверо бодро поглотили первую порцию вражеской отравы.

– Слушайте, а может, двинем куда-нибудь подальше отсюда! – неожиданно предложил Сами. – Так сказать, на лоно девственной природы, праздника ради.

– Поддерживаю! – согласился Лаури. – И развиваю идею: двинем не на своих двоих, а…

Уже через несколько минут ушлая троица выкатила из гаража громоздкий пятиместный автомобиль, оставленный на незначительный косметический ремонт одним мелким столичным чиновником.

Отпустив автомобиль, комиссар зашел на территорию парка, предъявил на входе служебное удостоверение и справился, где здесь работают люди из его конторы. Облаченный в неизменный мундир песочного цвета сотрудник Департамента Правопорядка, козырнув шишке из смежного ведомства, отрапортовал, что группа господ из ДБ работает в городке аттракционов. И даже вызвался отвести Лэйхо к указанному месту, но тот отказался – не раз водил туда дочку.

Проводив невысокую плотную фигуру безопасника недобрым настороженным взглядом, правоохранитель снял фуражку и вытер платком пот. Нечасто такие птицы спускаются к нему со своих высот. Но оно и к лучшему – век бы с ними дела не иметь.