Гаучо облегчённо вздохнул и сказал с улыбкой:

- Хотя со мной и случаются заскоки, сеньорита, я даже сидел в тюрьме два года, мне было радостно узнать, что я всё же не шваль, которой не место на Земле. Вы выступите по телевидению, сеньорита, чтобы объявить об этом? Ну, о своей зачистке? Это действительно будет великая гаучада.

Кармен отрицательно помотала головой и ответила:

- Нет, Анхель, не сейчас. Может быть позднее. Сегодня я спустилась на Землю только для того, чтобы повидаться со своими родителями. Но позднее мы обязательно обо всём расскажем. Мы не собираемся ничего скрывать от людей. Пока нас не было на Земле, здесь находились наши друзья, тиарские и ан-рабатские дворяне. Они сделали главное, не допустили на нашей планете ядерной войны и она цела. Ну, а всем остальным займёмся уже мы и нам не привыкать устраивать большие чистки. Так что это будет действительно очень большая и серьёзная гаучада, гаучо. Наша мощь такова, что нас никто не сможет остановить, а потому уже очень скоро вы узнаете о том, что такое Большая галактика и как много в ней существует звёздных народов.

Кармен немедленно обступило множество народа и наперебой посыпались вопросы, на которые она едва успевала отвечать, словно на пресс-конференции. Многие не верили в то, что она вернулась со звёзд и тогда маркиза показала им, во что может превратиться её кожаное пальто и даже не стала возражать, когда засверкали вспышки фотокамер, по большей части сотовых телефонов. Некоторые посетители ночного бара даже снимали её на видео. Когда же в половине седьмого утра она вышла из бара, то на улице её уже поджидало пара десятков репортёров, но Кармен никому из них не стала давать интервью, а лишь сказала:

- Господа, если вам нужна информация, покупайте её у посетителей этого бара, с которыми я провела несколько часов.

Репортёры от её слов застыли, решая дилемму, ехать им вслед за графиней Алисией дель-Нуэве, вернувшейся со звёзд, или наброситься на посмеивающихся посетителей ночного бара. Это позволило Кармен спокойно сесть в такси и Хесус повёз её домой. По дороге она проинструктировала таксиста, как ему себя вести с репортёрами. Перед домом, в котором на третьем этаже располагалась квартира её родителей, также собралась толпа репортёров, но их всех постигла неудача. Кармен щедро расплатилась с Хесусом, тот помог ей выйти из машины и графиня тут же исчезла, чтобы пару секунд спустя оказаться перед дверью квартиры родителей. Все уставились на таксиста и тот воскликнул:

- А чего вы ещё хотели? Маркиза Алисия приехала навестить своих родителей, которых не видела пятьдесят пять лет. Неужели вы думаете, что она станет болтать тут с вами? Даже не надейтесь на это, господа. Её гигантский космический крейсер, которого не сможет засечь ни один радар, имеет устройства, испускающие лучи телепортации. Её светлость воспользовалась им, чтобы перенестись с улицы в квартиру родителей и если вы не поленитесь задрать голову вверх, то увидите «Викинг». Только учтите, он находится на высоте в пятнадцать километров и уже только поэтому не кажется таким большим. На самом деле он огромен, словно остров. Ну, всё, господа, мне пора ехать в гараж.

Изумлённые репортёры подняли глаза вверх, а затем нацелили в зенит и свои телекамеры. Над Буэнос-Айресом и в самом деле парила огромная золотистая ласточка, да, ещё и слегка шевелила своим раздвоенным хвостом и узкими крыльями. Однако, наблюдали они за ней недолго, всего каких-то пятнадцать минут и этого времени Кармен вполне хватило на то, чтобы забрать отца и мать на борт «Викинга». Других своих ближайших родственников она могла забрать и позднее. И всё же средствам массовой информации в это утро было о чём рассказать телезрителям, читателям и радиослушателям и то, что те узнали, кого-то привело в шок, а кого-то и в радостное изумление.

— Аннет, тебе не кажется, что твой брат чокнутый? — Недовольным тоном спросил Воробышка её приёмный сын и со вздохом добавил — Впрочем, как и твой отец. Я не знаю кем нужно быть, чтобы переехать из Парижа в эту западню в горах.

Маркиза тоже огорчённо вздохнула и ответила:

- Руэн, это шале, неподалёку от Се, купил ещё мой прадед в начале прошлого века. Наверное, им просто некуда было ехать, вот они и отправились в горы.

- Ну, судя по тому, что мы видим внизу, не они одни здесь чокнутые. — Всё тем же недовольным голосом сказал Руэн — Не один Поль де-Клуа вместе со всем своим семейством оказался в ловушке. Тебе не кажется странным, что итальянцы не хотят пропустить всех этих людей на свою территорию, Аннет? Ведь им всем грозит смерть даже в том случае, если этих людей не перебьют те бандиты, которые заперли их в этой долине. Продлись осада пару месяцев, и они умрут от голода и болезней.

Опасения Руэна не были напрасными. Горную долину в верховьях реки Изер начиная от городка Мутье вплоть до Се и даже дальше, по направлению к перевалу Малый Сен-Бернар, заполнили тысячи беженцев из Лиона, Гренобля, Шамбери и других небольших, альпийских городков. Перед Мутье, на ширину всей долины, выросла высокая баррикада из камней, автомобилей, мешков с землёй и даже всякого домашнего скарба. Стояло в этой баррикаде и полтора десятка танков, но вооружение защитников оставляло желать лучшего, тем более, что им противостояла огромная интернациональная банда. Чуть ли не половину этой банды составляли чернокожие выходцы из Африки, а все остальные были мусульманами из Алжира, Марокко, Египта и даже стран Малой Азии. При этом и в долине также находились как чернокожие французы, так и люди мусульманского вероисповедания, хотя их и насчитывалось немного. У них у всех были французами или француженками мужья и жены. Весь кошмар заключался в том, что перевал, находившийся как раз на границе между Францией и Италией, заблокировали берсальеры.

Только теперь Воробышек поняла, почему Денис велел ей отправляться за родителями на "Чёрном драконе" и навязал не только клевийцев, но и два отряда лайров. Им здесь предстояло разобраться с добрыми тремя десятками тысяч самых настоящих бандитов, — насильников, садистов и убийц, устроивших трое суток назад резню в Шамбери и теперь устремивших свои взоры на долину, забитую почти ста сорока тысячами беженцев. Ей было страшно подумать, что произойдёт, если эта банда бросится в атаку. Впрочем, судя по тому, на каком расстоянии они держались от баррикады, ей стало ясно, что никто из них вовсе не собирался показывать чудеса храбрости. Все они были просто огромной стаей трусливых шакалов.

Воробышек прилетела сюда со своими спутниками всего двадцать минут назад, в три часа ночи. Как только она увидела, что творится внизу, ей тотчас захотелось очень серьёзно поговорить с тиарцами, но это желание быстро прошло. Все семеро тиарских спецназовцев находились на баррикадах. Посмотрев на своего приёмного сына, маркиза улыбнулась и тихо сказала:

- Прекрасно, ребята. Раз эти подонки собрались тут всей толпой, то здесь мы их и повяжем. Накроем силовым куполом, чтобы никто не разбежался, и покажем им, где такие крутые ребята раком зимуют. Руэн, мальчик мой, подними «Дракона» повыше и поймай всех этих уродов силовым куполом. Сможешь?

Тот усмехнулся и ответил:

- Даже не сомневайся, мама.

Усмехнувшись, Воробышек скомандовала:

- Ребята, на выход! Как только Руэн установит купол и включит прожекторы, начинаем работать и к чёрту маскировку! Я не собираюсь прятаться от этих мерзавцев. К тому же мне хочется, чтобы мой отец увидел, какой стала его дочь.

Старый Поль Эжен Клуа не смотря на то, что ему стукнуло уже сто одиннадцать лет, не отсиживался в тылу, как некоторые господа намного моложе, чем он. Его секретарь Жерар где-то раздобыл удобную кушетку и он с удобством устроился на ней со своим слонобоем, «Манлихером» шестого калибра, стреляющим пулями размером с излишне крупный корнишон. Хотя на ружье стоял обычный оптический прицел, а не прибор ночного видения, старик всё же время от времени стрелял по варварам двадцать первого века, разъезжающим на безопасном расстоянии от баррикады, на джипах и мотоциклах. Нельзя сказать наверняка, попадал старик в кого-либо, но его «Манлихер» заставлял этих ублюдков держаться на расстоянии более километров от того места, где он лежал. Вот только своими выстрелами старый Поль очень уж досаждал своим товарищам. «Манлихер» стрелял оглушительно и к тому же после каждого выстрела сильно воняло сгоревшим пироксилином, но никто не возражал. Таким образом старик, мучимый бессонницей, давал поспать боевым товарищам.