Несколько тысяч магов ещё с самого раннего утра отправились в горы и собрали всех малленброгов, построив их поротно в походные колонны. В Гриенграсе эти золотые мишки хотя и были приняты гномами очень радушно, чувствовали себя лишними. Их было слишком много. Однако, несколько сотен малленброгов впоследствии туда всё же вернулось, но гораздо больше гномов отправилось в Норелинорт в этот же день и когда Атилла спустился на это зелёное плато, я увидел тысячи этих великанов, восседающих верхом на малленброгах вместе со своими беанами и детьми. Поскольку все они давно уже были магами, то ничто не помешало им упаковать свой скарб в магические книги. Сотворив добрых четыре дюжины порталов прохода шириной в Ленинский проспект, мы стали планомерно облетать все окрестные горы, чтобы обеспечить явку на всеобщее собрание малленброгов и в тот же вечер Белегрунд и Анганиэль были коронованы с соблюдением всех правил, то есть испили из кубков напитка посвящения.
После этого меня целых трое суток никто не доставал. Даже Атилла. Мой друг-дракон хорошо знал, что с ним будет, если он сунется в мою спальню тогда, когда его там никто не ждёт. Утром пятого дня во дворец принцессы Гвеннелины, наконец, пришел Осейн и я проснулся от того, что Атилла грозился откусить ему руку, если тот постучит в мою дверь. Моя пассия смылась ранним утром, оставив мне на память аромат духов и серебряный колокольчик, привязанный розовой ленточкой совсем не к тому месту, где ему следовало находиться. Посмеявшись над её остроумием, я пошел, звеня колокольчиком, в зал созерцаний, крикнув мимоходом, что можно входить. Когда я вышел оттуда, Осейн ждал меня в гостиной вместе с Лайриниэль. Эта эльфийка, как я и предполагал, решила стать магом-проводником своего мужа рыцаря-мага, но при этом ещё и намеревалась стать нашей с Атиллой ученицей. Выслушав её, я улыбнулся и сказал:
– Ну, что же, если вы решили не затягивать с этим делом, то пойдёмте выбирать подходящее место для посвящения. Сначала Атилла займётся Эхенором, потом нам всем нужно будет хорошенько подкрепиться и выбрать такое место, где нас никто не побеспокоит.
Атилла кивнул головой и прибавил:
– Да, пожрать нужно, особенно драконам. Глореанд Быстрокрылый рассказывал мне, что с ним сделалось, когда Тетюр посвятил его в маги натощак. Поэтому когда он посвящал в маги меня, я сначала сожрал тонн пять жареной осетрятины, не меньше, а уж потом принял из его рук бочку с напитком познания. На счёт жареной валгатрятины я уже распорядился, а что касается места, то тут и к бабке ходить не надо. Белегрунд сам вырыл внутри этой горы здоровенную пещеру, вход в которую находится прямо за его троном. Тоннель он прорыл широкий, так что Эхенор войдёт в него даже расправив крылья.
Вспомнив о том, что гномам было запрещено императором рыться в горе, я спросил дракона с тревогой в голосе:
– Атилла, а как же запрет на проведение горных работ в городе?
Дракон беспечным голосом ответил:
– Кузьмич, не путай Божий дар с яичницей. Одно дело вести промышленные разработки самоцветов, и совсем другое расширять своё собственное жилище. Правда, в результате этого кладовые нашего здоровенного медведя забиты теперь не только желудями, орехами и фруктами, но ещё и драгоценными камнями. Да, ты и сам сейчас всё увидишь, когда зайдёшь в его пещеру. Бальдура чуть Кондратий не обнял, когда он увидел их. Зуб даю на холодец, что он уболтает Ланиона и Менелндила перетаскать все те драгоценные камни, которых под этой горой просто не меряно, в императорскую сокровищницу.
Трудности трёх главарей Адамминена меня совершенно не волновали, но уже в коридоре я всё же сказал:
– Да, нужно будет сказать владыке Менелндилу, чтобы он нанял гномов и выкопал из земли самоцветы, а то рано или поздно то один, то другой ухарь начнут ковыряться под горой тайком.
Мы вышли из дворца, спустились пешком с вершины горы на полкилометра и направились в королевскую пещеру. Не знаю, как в других районах Главартура, но здесь на вершине горы, поросшей величественными деревьями, царили тишина и порядок. По улицам все передвигались исключительно пешком, а на эйрборды, которых мы раздали местному населению великое множество, эльфы, на горе жили преимущественно они, вставали только тогда, когда открывали перед собой портал прохода. Самое приятное заключалось в том, что здесь не было ни одной лавки или мастерской, а потому торговцы не вопили, истошно зазывая к себе покупателей. Пройдя около трёх километров по широким тенистым улицам, мощёным белым мрамором, а точнее просто прорезанным в нём, с красивыми высокими беломраморными балюстрадами вместо оград, мы подошли к крутой мраморной стене, ярко освещённой солнцем, в которой зияла пещера, вход в которую был занавешен пологом из золотой кисеи.
Перед пещерой был разбит большой сад, в котором росло десятка два плодовых деревьев, дубов, каштанов и орехов, все плоды в нём были раза в четыре больше обычного. Сад был разделён надвое широкой дорожкой Высоченный свод входа в пещеру подпирали две резные эльфийские колоны. Под ними сидели два громадных малленброга-стражника и сосредоточенно трескали яблоки, груши и орехи. На нашу нарядно одетую, весело улыбающуюся компанию они не обращали никакого внимания ровно до того момента, пока мы не ступили ногой на дорожку, ведущую к пещере, но это выразилось лишь в том, что золотые медведи просто перестали есть и уставились на нас. Осейн, поклонившись стражам, вызвал своего Эхенора и дракон появился в небе спустя каких-то пять минут. Этот светло-сиреневый красавец в утренних лучах солнца был просто великолепен. Он опустился на дорожку перед нами и золотые медведи, наконец, поднялись.
В мраморную пещеру своего короля малленброги пропустили нас беспрекословно и мы, пройдя по просторному короткому тоннелю, вошли в огромный холл со сферическим куполом белого мрамора, ярко освещённый магическими световодами, изготовленными гномами. В холле, обставленном по периметру роскошной мебелью, находилось несколько десятков гномов и людей. Там же нас поджидал и Роэнвирт вместе со своими сыновьями, женой и другими детьми, которые явились по просьбе Атиллы тотчас, как только дракон встретил Осейна и Лайриниэль. Он и повёл нас внутрь королевской пещеры через самый большой из пяти тоннелей-коридоров и мы вошли в огромный круглый тронный зал, по периметру которого были высечены четыре ступени с мраморными креслами, которые показались мне слишком маленькими для таких великанов, как малленброги.
Белегрунд и Анганиэль встретили нас у входа. Они были очень взволнованы и громко урчали от восторга. Едва бросив взгляд на два трона, высеченных из цельного золотого опала, я сразу же всё понял и, погладив Анганиэль по огромной лапе, спросил:
– Девочка моя золотая, ты хочешь стать поменьше ростом?
Та проворковала мне глубоким, грудным голосом:
– Да, мастер Козмо, я хочу быть ростом точно такой же, как обычные медведицы и хочу, чтобы у меня не было таких огромных когтей. Тогда я смогу входить в дома наших друзей без опаски, но я ведь буду магом, и когда мне это понадобится, буду становиться большой, чтобы рыть ходы под горами.
– Всё будет именно так, как ты хочешь, моя красавица. – Сказал я Анганиэль и попросил своих друзей – Ребята, откочуйте на те скамейки, сейчас мы с Атиллой для начала займёмся Эхенором, а потом приступим к трапезе. Нам всем нужно будет хорошо подкрепиться.
С отважным и преданным горным драконом мы разобрались за каких-то полчаса с небольшим, сделав его драконом-магом с физиологической точки зрения и минут через пять, приняв размеры пригодные для обитания в жилище человека, он смог обнять своего друга и сказать ему о том, как давно мечтал обрести человеческую речь и возможность быть с ним рядом всегда. Покрутив пальцем у виска, я глазами показал ему на Лайриниэль и дракон смущённо опустил голову и засопел. После этого наступила очередь Роэнвирта с женой и детьми и они накрыли шикарную поляну для двух драконов, двух малленброгов, мага, эльфийки и орка, то есть извлекли из своих магических книг огромный стол с целой горой жареных валгатров и множеством бочек с эльфийским элем. Сказав нам, что мебель и посуда исчезнут сами, как только мы всё съедим, они пожелали нам удачи и удалились, а мы сели за стол. Поначалу Белегрунд и Анганиэль хлопали глазами, но попробовав фирменного блюда Роэнвирта, оживились и принялись за трапезу самым основательным образом.
