гресс, 1983] и Popper K. R. A Note on Berkeley as a Precursor of Mach // The British Journal for the Philosophy of Science, 1953, v. 4, N 13, p. 26 и далее, перепечатанную также в: Popper K. R. Conjectures and Refutations. The Growth of Scientific Knowledge. London, Routledge and Kegan Paul, 1963. Другие ссылки можно найти в приме-
чании *1 перед разделом 12 настоящей книги. Эта проблема также рассматривается в моем Postscript, разделы
*11 -*14и*19- *26.)
33
следующим образом: «Проблема индукции состоит в требовании логического оправдания универ-
сальных высказываний о реальности... Мы вместе с Юмом признаем, что никакого логического
оправдания не существует. Его и не может быть просто потому, что универсальные высказывания не
являются подлинными высказываниями»1.
Наш анализ, таким образом, показывает, в каком смысле индуктивистский критерий демаркации
не способен помочь нам провести границу между научными и метафизическими системами и почему
он должен приписывать им равный статус. Дело в том, что, согласно вердикту, выносимому на осно-
вании позитивистской догмы значения, и наука, и метафизика представляют собой системы бессмыс-
ленных псевдовысказываний. Поэтому вместо того, чтобы изгнать метафизику из эмпирических наук, позитивизм, наоборот, ведет к внедрению метафизики в сферу науки8.
В противоположность таким антиметафизическим хитростям — антиметафизическим, конечно, только по их намерениям — я не ставлю своей целью ниспровержение метафизики. Скорее, я хотел
бы сформулировать приемлемую систему характеристик эмпирической науки или определить поня-
тия «эмпирическая наука» и «метафизика» таким образом, чтобы мы для каждой данной системы вы-
сказываний могли определить, является ли ее исследование делом эмпирической науки или нет.
В соответствии со сказанным мой критерий демаркации следует рассматривать как выдвижение
соглашения, или конвенции. Что касается приемлемости какой-либо конкретной такой конвенции, то
по этому поводу могут быть различные мнения, и разумная дискуссия по этим вопросам возможна
только между сторонами, имеющими некоторую общую цель. Выбор этой цели в конечном счете, ра-
зумеется,
7 Schlick M. Die Kausalität in der gegenwärtigen Physik // Naturwissenschaften, 1931, Bd. 19, H. 7, S. 156 (курсив
мой. — К. П.). Рассматривая законы природы, Шлик пишет: «Часто отмечают, что, строго говоря, не может ид-
ти речи об абсолютной верификации некоторого закона, поскольку мы всегда неявно допускаем, что он может
быть модифицирован в свете нового опыта. Если мне позволят, — продолжает Шлик как бы в скобках, — доба-
вить несколько слов о возникающей в этой связи логической ситуации, то упомянутый факт означает, что закон
природы в принципе не имеет логической формы высказывания, а представляет собой предписание для образо-
вания высказываний» (Schlick M. Die Kausalität in der gegenwärtigen Physik // Naturwissenschaften, 1931, Bd. 19, H. 7, S. 151). *(Без сомнения, при этом предполагается, что «образование высказываний» включает в себя и их
преобразование, или выведение.) Шлик указывает, что он познакомился с этой теорией в частной беседе с Вит-
генштейном. См. также раздел *12 моего Postscript.
8 Ср. раздел 78 (например, примечание 1). *См. также: Popper KR. The Open Society and Its Enemies, v. 1-2.
London, Routledge, 1945, примечания 46, 51, 52 к главе 11 [русский перевод: Поппер K.P. Открытое общество и
его враги. Тома 1-2. М.: Культурная инициатива, 1992, т. 2, с. 340-342, 345-349] и мою статью: Popper K. R. De-marcation between Science and Metaphysics // Schilpp P. (ed.). The Philosophy of Rudolf Carnap. La Salle, Illinois, The Open Court, 1955, которая была моим вкладом в посвященный Р. Карнапу том, вышедший в «Library of Liv-ing Philosophers»; эта статья перепечатана в: Popper K. R. Conjectures and Refutations. The Growth of Scientific Knowledge. London, Routledge and Kegan Paul, 1963.
34
должен быть делом решения, выходящего за пределы рациональных доводов*5.
Те философы, которые итогом и целью науки считают систему абсолютно достоверных и оконча-
тельно истинных высказываний9, несомненно, отвергнут выдвигаемое мной соглашение. То же самое
сделают и те, кто видит «сущность науки... в ее достоинстве», которое, по их мнению, состоит в ее
«целостности», в ее «реальной истинности и сущности»10. Вряд ли эти философы согласятся признать
это достоинство за современной теоретической физикой, в которой я, как и многие другие, вижу се-
годня наиболее полную реализацию того, что я называю «эмпирической наукой».
Цели науки, которые я имею в виду, совершенно отличны от только что названных. Однако я не
18
пытаюсь оправдать их, представляя эти цели в виде истинных или сущностных целей науки. Э^го
только исказило бы нашу проблему и было бы рецидивом позитивистского догматизма. Насколько я
понимаю, существует только один путь рационального обоснования моего подхода. Суть этого пути
— в анализе его логических следствий с целью выявления его плодотворности, то есть способности
прояснять проблемы теории познания.
Таким образом, я открыто признаю, что при формулировке своего подхода я руководствовался в
конечном счете соображениями, обусловленными ценностными суждениями и некоторыми предпо-
чтениями. Однако я надеюсь, что мой подход вполне может оказаться приемлемым для тех, кто ценит
не только логическую строгость, но и свободу от догматизма, кто стремится к практической приме-
нимости науки, но в еще большей степени увлечен приключенческим духом науки и теми открытия-
ми, которые вновь и вновь ставят перед нами новые и неожиданные вопросы, требуют от нас форму-
лировать новые, до сих пор даже не снившиеся нам ответы.
Тот факт, что ценностные суждения оказали влияние на мою концепцию, отнюдь не означает, что
я совершаю ту же ошибку, за которую осуждал позитивистов, то есть пытаюсь уничтожить метафи-
зику, навешивая на нее ярлыки. Я даже не захожу столь далеко, чтобы утверждать, что метафизика не
имеет никакой ценности для эмпирической науки. Нельзя отрицать, что наряду с метафизическими
идеями, ставившими препятствия на пути прогресса науки, были и другие, такие, как умозрительный
(спекулятивный) атомизм, которые способствовали ему. Рассматривая научное познание с психоло-
гической точки зрения, я склонен думать, что научное открытие невозможно без веры в идеи чисто
спекулятивного, умозрительного типа, которые зачастую бывают весьма неопределенными, то есть
веры, совершенно неоправданной
*5Я считаю, что между сторонами, заинтересованными в обнаружении истины и готовыми прислушиваться
к аргументам друг друга, всегда возможна разумная дискуссия (ср. Popper K.R. The Open Society and Its Enemies, v. 2. London, Routledge, 1945, ch. 24 [русский перевод: Поппер K.P. Открытое общество и его враги. Т. 2, гл. 24, с. 259-298]).
9Такова, например, позиция Г. Динглера (ср. примечание 1 к разделу 19).
10Таковы взгляды О. Шпанна ( Spann О. Kategorienlehre. Jena, Fischer, 1924).
35
с точки зрения науки и в этом отношении являющейся «метафизической»11.
Теперь, имея в виду все высказанные мною предостережения, я все же хочу сказать, что считаю
первейшей задачей логики познания разработку понятия эмпирической науки, которая позволила бы
сделать лингвистическое употребление интересующих нас терминов, ныне несколько расплывчатое, возможно более определенным, и которая помогла бы провести четкую демаркацию между наукой и
метафизикой, хотя последняя, возможно, и стимулировала развитие науки на всем протяжении ее ис-
