– Фернандес, – представился он и, гостеприимно улыбаясь, спросил, кто они и откуда прибыли. Выслушав ответ, сочувственно покачал головой и сказал:
– Не волнуйтесь, господа. У нас есть неплохие мастера, которые за умеренную плату устранят любую неисправность.
Мелвин поспешил его заверить, что такой необходимости нет, и они сами управятся, как только наладится погода. Затем перевел разговор на другое и попросил по возможности поселить их рядом.
После недолгих переговоров Фернандес предложил осмотреть четыре одноместных номера – два на первом этаже и два над ними. Это было именно то, что нужно. Мелвин тут же расплатился, после чего попросил приготовить кофе и позаботиться об ужине.
Нижние комнаты выбрали Блэкфорд и Джесси. Ознакомившись с расположением номеров, эксперты решили поужинать у Джесси. Фернандес предложил пройти в бар, где коротали оставшееся до сна время завсегдатаи, но Мелвин отказался.
В приветливом поведении хозяина вроде бы ничего не вызывало подозрений. Правда, Мелвин успел несколько раз перехватить его чересчур внимательный взгляд и заметил, как в щелочках улыбающихся глаз поблескивают льдинки скрытой настороженности. Они еще немного поговорили о достоинствах здешних мест и разошлись. Сбор назначили через пятнадцать минут.
Поднимаясь по шаткой лестнице, Мелвин решил после ужина связаться с полицией. Главное сейчас – выяснить, есть ли взаимосвязь между «Объектом» и передатчиками, которые засек Тэйлор… Да и Фернандес этот не так-то прост. Догадайся, что у него на уме!..
Номер, который ему достался, больше напоминал монастырскую келью: небольшой, сырой и темный. Слева, вдоль стены, стояла кровать. Неказистая тумбочка, аляповато раскрашенная под орех, занимала место рядом с изголовьем. На ней едва умещались настольная лампа с желтым абажуром и круглая стеклянная пепельница. Стол, два стула и вещевой шкаф у входа завершали обстановку. Камина не было. В углу, справа от окна, с нижнего этажа на крышу выходила труба-дымоход, которая, по всей видимости, и служила основным источником тепла. Словом, всё под старину.
Не зажигая света, он подошел к окну, отодвинул штору и, внимательно осмотрев запоры, с силой распахнул туго раздавшиеся створки. В сгустившемся сумраке неясно вырисовывались контуры скрывавшихся за глухими заборами домов. За окном росла полузасохшая липа. Узловатые ветви касались стен и мерно раскачивались на ветру. Мелвин долго вглядывался во тьму, пытаясь выделить места скрытого наблюдения, и настороженно прислушивался к шелесту отсыревшей листвы. Потом запер окно, задернул штору и принялся разбирать свое нехитрое имущество. Достал пистолет, повертел его и в задумчивости остановился, не зная, как поступить. Ему очень не хотелось таскать с собой эту штуку. Он вообще не любил оружия, старался по возможности обходиться без него, полагаясь главным образом на свою голову и быстроту реакции. Поэтому он с удовольствием закинул бы сейчас пистолет куда-нибудь подальше – в шкаф или опять в сумку… куда угодно, лишь бы с глаз долой. Но на этот раз что-то удерживало. Возможно, сказывались нестандартность обстановки и вызванная ею нервозность… возможно, что-то еще…
Когда эксперты собрались, Мелвин предложил еще раз обсудить события дня и выработать рабочий план. Поглядывая на серые от усталости лица, он искренне сожалел о том, что вместо обещанного отдыха снова вынужден устраивать научный диспут.
Ему не возражали, хотя энтузиазма не выразили тоже. Все были до крайности подавлены. Изумление и волнующая радость первых открытий притупились, сошли на нет. Общая неудача складывалась из личной неудачи каждого. Только веские, убедительные доказательства давали право предлагать к обсуждению те или иные установки. А их, увы, не было…
Первым решил выступить Ланке.
– Как биолог, могу подтвердить, что никаких следов чуждой фауны или флоры я не обнаружил… – издалека начал он. – Что касается спор или микроорганизмов, то здесь несколько сложнее… Скажем так: если завтра к вечеру мы будем дома, то ответ я смогу подготовить на следующий день, но не раньше полудня. Вас устраивают такие сроки?
– Нет, доктор, – как можно мягче ответил Мелвин. – Ответ в крайнем случае должен быть готов послезавтра к утру.
– Понимаю… – Ланке страдальчески сморщился и потер круглую лысину. – Вас ведь тоже торопят.
– Да, времени действительно в обрез.
– Что ж, я попробую. Только надо сделать так, чтобы груз с аэродрома сразу был отправлен в институт.
– Завтра я позвоню Рейдеру и попрошу проследить за отправкой проб с базы Тэйлора. – Мелвин посчитал тему исчерпанной и перешел к главному. – А теперь, подытоживая факты, скажите, доктор, какую гипотезу из рассмотренных вы считаете наиболее приемлемой?
Ланке криво усмехнулся и с неохотой ответил:
– А вы, оказывается, большой хитрец, инспектор. Берете за горло. Причем мертвой хваткой. Правда, должен заметить, моя миссия не требует особых знаний в области физики. Поэтому формально я освобожден от необходимости давать официальное заключение по данному вопросу. Более того, мои высказывания, основанные на поверхностном анализе необычайно сложной ситуации, могут сыграть отрицательную роль при выяснении истины…
Он явно уходил в сторону, но делал это не намеренно, а скорее по привычке, когда суть обсуждаемой проблемы ему и самому неясна, а собеседники требуют определенности.
– Судите сами… – после короткой передышки продолжил он. – Казалось бы, наиболее простая и многообещающая гипотеза метеоритного удара в глазах специалиста не выдерживает критики. А почему? Да по той простой причине, что профессор смотрит на причуды «Объекта» своим, более углубленным взглядом и видит в них проявление таких закономерностей, которые недоступны нашему пониманию. Я убежден – через пару дней мы будем знать об этой неразорвавшейся хлопушке намного больше. А пока готов принять любую версию, за исключением разве что вторжения инопланетян.
– Понятно, – не стал настаивать Мелвин. – У вас тоже свой углубленный взгляд в области космической биологии, и мне, например, никогда не удастся воссоздать ход ваших рассуждений, позволяющих с такой уверенностью отрицать вполне возможное… А если серьезно – почему бы и нет? Для многих, в частности для меня, существование высокоразвитых цивилизаций где-то в глубинах космоса считается вполне вероятным.
– Вот именно, что в глубинах!.. – снова усмехнулся Ланке и тут же пояснил: – Где-то в глубинах – значит нигде! Тут всё намного сложнее, в двух словах не объяснишь. При случае мы вернемся к теме пришельцев, и тогда вы всё поймете. А сейчас я хотел бы обсудить одно предположение, о котором все почему-то забыли…
– Наверное, вы имеете в виду мысль о вулканическом происхождении кратера? – отозвался из глубины комнаты Блэкфорд.
– Почти угадали, – сказал доктор.
В это время раздался стук. Фернандес принес кофе и блюдо с поджаренными гренками. Переваливаясь на коротких ногах и не переставая источать улыбки, толстяк подкатил к столу, смахнул полотенцем невидимую пыль и ловкими движениями расставил посуду. Мелвин поблагодарил его и стал наполнять чашки.
– Ужин будет готов через несколько минут, – известил Фернандес и вышел.
Разговор на время прервался. Кофе был не очень хорошим, но на это мало кто обращал внимание. Главное, он был горячим и хоть в какой-то мере скрашивал атмосферу казенной отчужденности, свойственную постоялым дворам подобного ранга.
– Так вот, – вернулся к затронутой теме Ланке, – возникает закономерный вопрос: можно ли провести параллель между известными разновидностями магматических взрывов и нашим «Объектом»?
Джесси задумчиво перекатывала в ладонях чашку и с видимым удовольствием отпивала обжигающую жидкость. По ее лицу было видно, как сильно она устала, хотя всеми силами она пыталась это скрыть. Черты миловидного лица чуть смазались, расплылись, отчего оно в какой-то мере утратило былую притягательность. Над переносицей наметилась поперечная морщинка, а потускневшие миндалевидные глаза всё чаще прикрывались отяжелевшими веками.
