Приблизившись к сосне, опрокинутой вершиной вниз, Мелвин первым делом обратил внимание на высохшую хвою в красновато-бурых пятнах. Он дотронулся до пушистой лапы, и она разом осыпалась. Провел рукой еще раз – и вновь остались оголенные, ощетинившиеся ветки. Дерево было мертво… Редкая трава, выстилавшая каменистую почву, пожухла, а низкорослые цветы завяли, покрывшись грязно-зеленым слизистым налетом. От комля вверх по склону тянулся широкий след в виде свежевспаханной борозды. Мелвин проследил его взглядом и метрах в десяти заметил полуобвалившуюся яму с обрывками корней.

– Здесь дерево росло… – машинально отметил он. – А при падении сползло вниз…

Внезапно в его сознании шевельнулась какая-то догадка. Мелькнула и пропала… Нечто подобное – он был уверен – уже было, причем недавно. Что-то вроде сигнала, предупреждающего о замаскированном под обыденность отклонении… схваченное интуицией несоответствие, не сумевшее воплотиться в зрительный образ…

Пока Ланке с помощниками возились в буреломе, Мелвин еще раз осмотрел окрестности. Прощупывая взглядом выступы в рельефе, трещины в скалах, он упорно выискивал в царящей вокруг неразберихе следы пребывания человека, остатки строений или другие признаки рукотворного либо вызванного со стороны воздействия. Но всё было тщетно. Как и прежде, ни одна деталь не вызывала подозрений. Зато вблизи воронки, там, где проходил кольцевой вал, он увидел стелющийся дым, которого раньше не было.

– Кажется, начинается пожар, – сказал Асарес. – Наверное, от молний загорелись деревья.

– А вдруг это следствие огня, что зажигается над зеркалом?! – предположил Мелвин. – Интересно, откуда он берется? И почему всякий раз гаснет после вспышки?

– Вполне может статься, что взрыв связан с рождением вулкана, а то, что мы видим, является жерлом, заполненным продуктами извержения, – подхватил и стал развивать его мысль Ланке. – А что?! Ведь были случаи, когда за короткий срок буквально на ровном месте вырастали высоченные вулканы, а взрывы, сопровождавшие их появление, сметали с лица земли города!

– Должен вас поздравить, Питер! – откликнулся с перевала Блэкфорд. – Мы пришли к такому же выводу. Если это свечение действительно имеет природу огня, то можете не сомневаться – у нас появится еще одна оригинальная гипотеза.

«Еще одна гипотеза! – мысленно повторил Мелвин, чувствуя, как опять погружается в трясину неопределенности. – Сколько же их еще будет? Какая окажется верной? Всё ли сказал профессор?..»

Вопросы вновь посыпались, и ему пришлось сделать усилие, дабы не отвлекаться от главного. С приступом ипохондрии удалось быстро справиться. Но тут появилась навязчивая мысль, будто в глубине скал кто-то скрывается и следит за каждым его шагом. Ощущение не из приятных.

«Чушь! – пытался он убедить себя. – Издержки самовнушения… синдром усталости, не более. Ближние утесы как на ладони – там точно никого нет. А со стороны дальних скоплений сквозь дымку пожара и завесу дождя вряд ли что разглядишь… И потом, разве может уцелеть в этом донельзя отравленном котловане хоть одна живая душа?..»

Он прекрасно понимал нелепость своих опасений, разбивал их с доказательностью здравомыслящего человека, но так и не мог избавиться от тягостных предчувствий…

Голос Асареса вернул его к действительности. Время истекло. Напоследок он еще раз обвел взглядом напитанную смертоносными флюидами даль, на мгновенье задержался на переливающейся искрометными импульсами поверхности кратера и, безотрадно вздохнув, стал готовиться к восхождению.

Значительная часть программы оставалась невыполненной. Результат рискованной вылазки оставлял желать лучшего. «Объект» по-прежнему оставался вне досягаемости. Не скрывая разочарования, измученные разведчики спешно покончили с опробованием, выставили автоматический регистратор излучения и, сгибаясь под тяжестью образцов, двинулись в обратный путь.

– Рассказывайте, Питер, что вам удалось узнать по части выживаемости здешних биопопуляций в сверхкритических условиях? – спросил Блэкфорд, как только группа выбралась наверх.

– Ровным счетом ничего, – выдавил в ответ Ланке, сбрасывая с плеча увесистый мешок с пробами. – Можете быть уверены, ни один организм не способен выдержать такое. – Отдышавшись, он прочистил горло и добавил: – Из области биологии неожиданностей вроде бы нет. Да и то ладно… Есть вещи поважней. И они беспокоят меня больше.

– Значит, вы тоже столкнулись с фактами, которые не лезут ни в какие ворота? – спросил Блэкфорд.

– Да разве дело в фактах! Просто я всё больше убеждаюсь, что мир с недавних пор утратил статус неизменности. Всё смешалось, перевернулось вверх дном!.. Я уже ни за что не ручаюсь, не в силах аргументировать свою точку зрения и, что, пожалуй, самое удивительное, не берусь более отстаивать принцип нерушимости природообразующих начал!..

– Да-а… – со значением протянул Блэкфорд. – «Объект»-то наш действительно с начинкой. Да еще с какой!

Последняя фраза была произнесена таким тоном, что у Мелвина по спине прокатил холодок.

Блэкфорд помог ему освободиться от ноши, после чего сказал:

– Друзья! Надеюсь, вы еще не утратили способности воспринимать действительность. Хочу предупредить – нас ждет еще одно открытие, причем настолько отличное от всего остального, что, честно говоря, я и сам не знаю, как быть.

– Говорите, профессор, не тяните… – через силу проговорил Мелвин, чувствуя, как в нем закипает беспричинное раздражение.

– Хорошо, инспектор. Но сперва ответьте на вопрос. Как взрывная волна должна воздействовать на выступающие над поверхностью предметы?

– Гм… Вообще-то, при взрыве волна разрушает, опрокидывает, сдвигает, – после некоторой заминки ответил он.

– Вот именно! Опрокидывает и сдвигает! Но как? Мне сразу показалась странной одна деталь. Обратите внимание – даже отсюда видно, что деревья в полосе разрушений лежат не как попало, а занимают строго определенное положение. Быть может, то, что я сейчас скажу, покажется пустейшим вздором. Но присмотритесь – стволы обращены вершинами не к периферии «Объекта», как должно быть при классическом взрыве, а наоборот, к центру кратера… Поначалу я пытался объяснить столь любопытную закономерность общей направленностью склонов в сторону воронки, но впоследствии убедился, что это далеко не так. Впрочем, на главную мысль меня натолкнуло другое. Пока вас не было, я обследовал окрестности водораздела. И что вы думаете? Многие глыбы оказались сдвинутыми, причем только в одну сторону – к центру кальдеры. При этом ориентировка склона не имела значения. Как по ту, так и по эту сторону перевала перемещение происходило одинаково. Выходит, взрыв не отбрасывал, а напротив, притягивал как магнитом и тем самым вызвал сплошное опустошение в районе эпицентра!..

Он остановился перевести дыхание, а заодно дал возможность остальным осмыслить сказанное.

Первым спохватился Асарес. Он выразительно постучал по циферблату часов – пора возвращаться. Блэкфорд попросил еще немного задержаться и обратился к экспертам:

– Подумайте, может, кто из вас видел нечто такое, что не вписывается в рамки устоявшихся представлений? Сейчас важно сопоставить наблюдения, выработать единый подход к решению злосчастной проблемы. Если это не удастся, то в дальнейшем путь к разгадке намного усложнится.

И Мелвина вдруг осенило. Он вспомнил то, что раньше не давалось – то подкатывало колючим комом, то снова отступало… Крупный валун, мелькнувший в окне вездехода в конце подъема. Теперь полузабытая картина развернулась в мельчайших подробностях. Глубокий вдавленный отпечаток в грунте, а рядом, в нескольких шагах, опрокинутый набок пирамидальный обломок скалы с плоским, черным от налипшей земли основанием. Он лежал выше места первоначального залегания, хотя по всем правилам должен был скатиться вниз. Вот что тогда показалось неестественным.

Волна отбросила камень в сторону, обратную ее распространению… Вслед за этим он припомнил неестественное положение сосны, возле которой был замечен дым над «Объектом». Направление ствола… крона, указывающая на центр кратера… свежевспаханный след – всё подтверждало слова профессора. Дерево было не только повалено притягивающей силой взрыва, но и вырвано с корнями, а затем протащено вниз по склону.