Джейсон пробирался сквозь толпу, собираясь заговорить с Ли-Энн Хеминг. Возможно, следует взять у нее телефон, прежде чем она покинет прием. Но какой-то неуклюжий тип весь вечер не отпускал ее от себя ни на шаг.

Джейсон прислонился к стене. Жаль, что он бросил курить, – можно было бы попросить у нее сигарету и тем самым познакомиться поближе. Даже стакан крепкого коктейля перестал его радовать. Хэндлер наклонил высокий стакан, и кубики льда закружились в янтарном водовороте. Глаза Джейсона были прикованы к Ли-Энн.

Темно-каштановые волосы, стриженные под мальчишку. Практичная девушка с практичной прической. Весьма привлекательно. На лице Ли-Энн почти не было косметики. Загорелая до медового цвета кожа выдавала любительницу проводить время в открытом море под ярким солнцем. И улыбка – чувственная, чарующая, которую девушка безуспешно пыталась скрыть, постоянно делая серьезное лицо. Эти губы… полные, нежные, настолько выразительные, что сразу же обращали на себя внимание. Странно – не глаза, как у большинства женщин, а именно губы. На правой руке Ли-Энн было тяжелое золотое кольцо – значит, не обручальное.

Джейсон чувствовал: даже если Ли-Энн Хеминг и связывало что-то с парнем, стоявшим напротив нее, с недотепой в очках, сползавших на кончик носа, и с растрепанными волосами, то она вполне могла бы оставить его ненадолго в одиночестве – ради беседы с ним, с Джейсоном Хэндлером…

Он бы многое отдал, чтобы подслушать разговор парочки. Кажется, парень говорил Ли-Энн что-то не совсем приятное, а она не хотела соглашаться с его утверждениями.

– Филипп, пойми, я не напрашиваюсь на комплименты, – отрезала Ли. – Единственная цель, ради которой я села на диету, – это возможность быть в хорошей форме для парусной гонки. – Она вздохнула. – Ты давно уже обещал мне, что наш экипаж отправится на «Джекс Той» во Флориду. Я делала все возможное, чтобы соответствовать требованиям. И я им соответствую! Я не хуже любого из вас!

Филипп действительно рассказал ей о регате уже давно. Джеку Фоули, его боссу, требовался рулевой на яхту. В награду за ее успехи в управлении надраенной до блеска пятидесятидвухфутовой красавицей-яхтой Ли была приглашена принять участие в празднествах по случаю начала весенней регаты, а потом и в самой регате.

Ли-Энн восприняла это как разрешение стать одной из них, членом команды.

– Я могу тебя понять, Ли, – Филипп отпил из стакана пиво, – но это очень и очень тяжелая и опасная гонка. До Майами больше тысячи миль, и идти придется в открытом океане. Ты же знаешь, как легко ты простужаешься. Волны в пятнадцать футов высотой. Ты представляешь себе? Ты промокнешь, промерзнешь до костей и проклянешь все на свете…

– Я все это понимаю! – воскликнула Ли.

– Так что все к лучшему, – закончил свою мысль Филипп.

– Как ты можешь говорить такое? – Ли протестующе сжала призовой кубок. – Разве ты не понимаешь, как много эта регата значит для меня?

Любовь к регате роднила Филиппа с Ли. Много лет назад они оба были изгоями в высшем обществе Харбор-Хайтс. Ли была слишком полной и, как ни старалась, никак не могла похудеть. Филипп же был известен как великий зануда. Позже его скрупулезность и аналитический склад ума позволили ему занять место системного администратора в компании «Фоули электроникс». На втором месте в системе ценностей Филиппа стояло море. Третье место делили его мать и Ли-Энн.

– Ну согласись же наконец со мной, Ли! Это будет смотреться по меньшей мере нелепо: одиннадцать здоровых парней на борту – и ты! – в отчаянии вскричал Филипп.

– Мало ли как это будет смотреться! – Нервы Ли были на пределе. – Это я должна решать, могу я или не могу участвовать в гонке! Я, а не Фоули!

– Тише, тише. – Филипп приложил палец к губам.

Команда «Джекс Той» в полном составе сидела за одним из столиков. Мужчины пили пиво и о чем-то оживленно спорили. Ли было больно смотреть на них. Скоро они уйдут в открытое море, в Майами, без нее…

– Я вспомнил кое-что еще… – Он глубоко вздохнул, готовясь высказать то, что его беспокоило. – «Фоули электроникс» работает сейчас с корпорацией, производящей микросхемы. Яхта президента фирмы уходит в море одновременно с нашей. Ты же знаешь Фоули – он захочет посоревноваться…

Безумная, блистательная идея внезапно осенила Ли.

– Переход будет безостановочным, дни и ночи напролет.

– Что за яхта? – перебила Ли, в ее глазах горел огонек неподдельного интереса.

– Судно типа «палмер», называется «Пэсседж». Восемьдесят четыре фута. Я не видел яхты, но Фоули уверен, что оба судна имеют приблизительно равный потенциал.

– А кто поведет яхту? Мы его знаем?

– Какой-то выскочка из штата Мэн. Утверждают, что он полжизни провел в открытом море. Если он наберет себе хорошую команду, с ним не справится никто.

Жажда соревнования охватила Ли. Лучшей возможности и быть не могло – незнакомая яхта, незнакомый экипаж – и теперь Ли сможет проверить, на что она способна в море. Если все пойдет гладко…

– Ли, спокойнее! Ты что, хочешь уйти в море с ними? Я тебя не отпущу!

– Черт побери, Фил! – Ли нервно отбросила волосы со лба. – Ты же знаешь, что я замечательно справляюсь с яхтой! Это я привела «Джекс Той» к финишу быстрее всех на прошлой гонке!

Филипп поправил очки.

– Так не пойдет. Это слишком опасно для женщины.

Ли была в ярости. Она прекрасно знала: то, что она женщина, было здесь ни при чем. Филипп сомневался в ее умении управлять яхтой.

– Я более чем уверена, что дело не во мне, а в моих способностях.

Фил придвинулся ближе.

– Нет, дорогая. Раньше это действительно не имело значения для меня. Но теперь… когда мы с тобой вместе…

Ли смотрела на него зло и недоверчиво.

– Я сама поговорю с Фоули… – начала она, но Филипп оборвал ее:

– Ни в коем случае! Это мой шанс подняться по службе в его фирме. Сама подумай, как это будет выглядеть, если моя девушка поднимет шум всего лишь из-за того, что…

– Погоди-ка… – Ли внезапно пришел в голову ответ на ее вопрос, – я не буду в команде из-за того, что мы с тобой встречаемся?

– Я этого не говорил.

– Но ты ведь так думаешь! Женщина должна сидеть дома, правильно? Мне осталось только научиться той нелепой походке, которой домохозяйки выходят на причал, когда ждут мужей с моря?

– Ли, не суетись. Ты совершенно зря паникуешь. – Филипп тяжело дышал и потел. – Все женщины позволяют делать мужчинам то, что они должны делать! Почему же ты…

– Да запомни ты наконец: я не такая, как все!

Ли оттолкнула Филиппа в сторону и устремилась к выходу. Она со злостью стукнула кубком по двери, оцарапав обивку, и вылетела в коридор.

Через некоторое время злость рассеялась. «В жизни не осталось ничего положительного», – подумала Ли. Еще несколько месяцев назад она пошла бы в кафе и там отвела, душу, наевшись пирожных. Лакомства всегда помогали ей успокоиться. Теперь, когда она отказалась от сладкого, пустоту в душе было заполнить решительно нечем.

Ли безумно хотелось, чтобы вернулись злоба и ярость последних десяти минут. Вместо этого на ее глаза навернулись слезы. Обычно Ли без труда управляла своими эмоциями, но жестокая диета последних месяцев перестроила весь ее организм и нервную систему, видимо, тоже.

Ли до боли сжала кулаки и закусила губу, чтобы не разреветься. Ей не пришло в голову спрятаться от любопытных глаз в дамской комнате, и теперь она, ослепнув от слез, чуть не влетела в стенд с объявлениями и графиками.

Ли старалась сдержать нахлынувшее отчаяние, как вдруг почувствовала, что кто-то стоит у нее за спиной.

– Тебя можно поздравить? – раздался низкий, проникновенный голос, заставивший вибрировать ее нервы, словно струны виолончели.

Ли вытерла глаза, по щекам бежали последние слезинки. О нет!

Это был он. Ли поняла это за секунду до того, как обернулась. Только у незнакомца со званого обеда мог быть такой голос – низкий, грудной и бесконечно нежный. Она медленно подняла глаза.