Десантная капсула Уриила обрушилась вниз в сияющем пламени ракет и блеске обшивки. Разрывные болты выбросили жаростойкую дверь, и ремни, удерживающие космодесантника внутри, пришли в рабочее положение. То, что только что служило герметичной оболочкой для передвижения по холодному космосу и огненного спуска, теперь было открыто всем ветрам, и запах обгоревшего металла наполнил воздух.

— Вперед! Все наружу! — закричал Уриил, и воины, совершившие нелегкое путешествие с посадочной палубы «Vae Victis» вместе с ним, тут же повиновались. Уриил повел их в бой, мгновенно оценив ситуацию.

Леарх хорошо справился со своим заданием.

Лагерь для пленных в Пракседесе гудел, как растревоженный улей. Огненные воины и узники в равной мере отчаянно бились друг с другом. Бой представлял собой ужасное зрелище, и было ясно, что тау пока одолевают. Пленные превосходили числом своих тюремщиков, но огненные воины отличались выучкой и не отступали.

Численное преимущество и отвага могли завести атаку далеко, но против дисциплинированных бойцов с мощным оружием этого было мало, и лаврентийцев безжалостно вырезали. Уриил увидел, что Леарх и два скаута стреляют по группе боевых скафандров, укрывшись за зданием казармы. Огневой шквал не давал Леарху сойти с места, и два боевых скафандра предприняли попытку окружить космодесантников.

В шлеме зазвучал голос капеллана Клозеля:

— Мы прибыли очень вовремя.

— Похоже, да, — отозвался Уриил, быстро определив основные очаги сопротивления. — Охраняйте ворота, я свяжусь с Леархом.

— Понятно.

Силы тау быстро отреагировали на появление Астартес и обратили орудия против новой угрозы. Голубые энергетические лучи полоснули по космодесантникам, но ответом была огневая мощь, недоступная отдельным отрядам пехотинцев.

Приземлившись через несколько секунд после атаки, десантные капсулы, оснащенные самонаводящимися тяжелыми орудиями и прибывшие налегке, выпустили по тау залпы ракет. Ориентируясь на заложенные в них параметры, они целились с беспощадной точностью, и взрывы гремели там, где огненных воинов было больше всего.

Тау еще не оправились от внезапного нападения, но Уриил по опыту знал, что оторопь скоро покинет их. Чтобы выиграть этот бой, космодесантникам надо было ни в коем случае не позволить тау снова перехватить инициативу.

Упали еще две десантные капсулы, вздыбился металл посадочной площадки, дочерна опаленный двигателями. Взрывы прозвучали как серия фейерверков, широкие двери капсул раскрылись, и появились древние и почтенные дредноуты Четвертой роты.

Брат Сперит зашагал в бой, его штурмовая пушка ревела, выпуская ракеты с лафета, закрепленного у него на плече. Зет последовал примеру своего собрата-дредноута и открыл огонь по тау, едва раскрылись двери его огненной колесницы. Сдвоенные лучи раскаленной лазерной энергии снесли башню «Рыбы-молота», развернувшейся к дредноутам, и язык горящего прометия вырвался из-под его чудовищного трескучего кулака.

Тау беспорядочно отступали перед дредноутами, оставляя позади десятки сгоревших. Как бы ни были мощны орудия огненных воинов, они едва ли могли нарушить броню столь могучих боевых машин.

Отряды Клозеля приземлились на прыжковых ранцах у входа в тюремный комплекс, расстреливая огненных воинов, высадившихся из «Каракатиц». Боевые танки «Рыба-молот» грациозно маневрировали на поле боя, их огромные пушки поворачивались, ища возможность излить свою ярость на космодесантников.

Грохочущие пушки и ослепительно белые стрелы высокой энергии ударили по космодесантникам Клозеля, и Уриил увидел, что на ноги поднялись не все. Он скорбел о павших, но атака всегда подразумевала, что многие бойцы Четвертой роты вернутся на Макрагге уже лишь для почетного захоронения.

Рядом с Уриилом взорвалась десантная капсула, космодесантников, сидевших в ней, взрывом выбросило на палубу. Многие быстро поднялись на ноги, но трое остались на земле. Со времени громового прибытия Ультрамаринов прошли считанные секунды, но тау уже перестроили свои оборонные системы, чтобы встретить угрозу.

Воин в блестящей голубой броне с золотым орлом, в шлеме с белыми крыльями встал рядом с Уриилом. Его плащ развевался на горячем ветру, поднявшемся при посадке капсул, в руке его был длинный шест из черного адамантия с алой поперечной балкой.

Древний Целей развернул знамя Четвертой роты, и великолепие его оказало действие, подобное прибытию еще сотни космодесантников. Золотые листья и серебряное шитье сжатой в кулак латной рукавицы блестели на солнце, и священный стяг служил путеводной звездой для любого воина, преисполненного отваги и чести.

— Знамя Четвертой с нами! — закричал Уриил. — Да не дрогнет никто, исполняя долг перед орденом!

Его воины ответили криком, в котором звучали гордость и любовь, преданность и вера в знамя, ведущее их к новым высотам доблести. Биться под знаменем роты было почетно, и все воины знали, что герои прошлого смотрят на них и судят о мере их отваги. Лаврентийцы уже были почти сломлены, когда все повернулось против них, но с прибытием Ультрамаринов они снова высыпали из укрытий и пошли на тау. Это было не их знамя, но оно представляло многовековую доблесть, близкую сердцу любого воина.

Уриил повел отделение «Вентрис» под знаменем к казарме, где бились Леарх и скауты. Он стрелял на бегу, но в целях недостатка не было. Огненные воины падали с каждым залпом, шрапнель летала мимо головы Уриила и отскакивала от настила вокруг него. Повсюду бегали и бились друг с другом узники и огненные воины, и Уриилу пришлось пробираться сквозь эту сумятицу.

Сверху повеяло горячим воздухом, и Уриил увидел, что над головой ревет корабль тау — тяжелый и длинный, явно типа «Косатка». И он точно знал, почему пилот рискнул летать прямо над полем боя.

Корабль вскоре исчез из виду, и Уриил помчался дальше сквозь битву. Леарх поднял взгляд, и Уриил заметил, как сержанта охватил прилив гордости при виде знамени, которое несло с собой отделение «Вентрис».

— Отделение! — закричал Уриил. — Огонь налево!

Его воины тут же разделились на два звена и открыли огонь по боевым скафандрам, не дающим Леарху и скаутам сойти с места. Грохочущие залпы болтеров замолотили по боевым скафандрам. Снаряды взорвались в бронированной груди одного вражеского воина и заставили другого искать укрытие.

Второе звено последовало за Уриилом к Леарху и его потрепанным в бою скаутам, но времени на приветствия не было: еще два боевых скафандра пролетели над крышей казармы и приземлились в облаке выхлопных газов и залпов. Один из скаутов с криком упал, его колено превратилось в сплошную кровавую кашу. Другой, сержант, рухнул, когда снаряд попал в плечо и развернул его на месте.

Раскаленная добела стрела плазмы пробила грудь Ультрамарина, и тот упал, расставшись с жизнью еще до того, как коснулся земли. Уриил и Леарх пошли на боевые скафандры, которые обрушили на них залпы из своих орудий. Уриила обдало жаром даже сквозь броню, на визоре зажглись красные значки тревоги. Охлаждающие газы поступили из ранца, и до Уриила донеслись крики боли: скауты в легкой броне пятились от смертоносного пламени.

Уриил вышел из этого ада, плащ его практически сгорел, орел на броне почернел, на груди еще мелькали языки пламени. Боевые скафандры встали навстречу атакующим, выстрелы из болтеров высекали искры и рикошетили от их бронированных тел.

Леарх пригнулся под грохочущей пушкой и ударил плечом ближайший боевой скафандр. У того подкосились ноги под тяжестью Леарха, и он упал бесформенной кучей. Уриил взмахнул мечом Идея над занесенным кулаком величиной с его голову и отрубил руку боевого скафандра. Гидравлические жидкости хлынули из аккуратно рассеченного механизма, и боевой скафандр попятился от смертоносного клинка.

Уриил прыгнул вперед и ухватил противника за панцирь, когда тот активировал двигатели и рванул вверх. Земля ушла из-под ног, но Уриил не собирался дать врагу ускользнуть так легко. Он вонзил меч в грудь боевого скафандра, и у того практически тут же заглохли двигатели, он провалился сквозь крышу казармы, и Уриил оттолкнулся, чтобы не последовать за ним.