- «Не беспокойтесь»? «Совсем»? – меня выводили из себя пропитанные иронией намеки Цукимори. – Если человек хочет, чтобы его поняли, надо высказываться как можно яснее, не так ли, Мирай-сан?
- Теперь взглянем на это с другой стороны, Мирай-сан. Какая же это ссора, если Нономия-кун даже не догадывается о том, что сделал.
- Я не стану извиняться! У кого-то просто разыгралось воображение.
- Мирай-сан, забудем об этом идиоте.
Внезапно Мирай-сан взъерошила волосы и…
- А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А!
…закричала во все горло.
- Черт возьми! Просто заткнитесь! Вы действуете мне на нервы!
Менеджер и Саруватари-сан осторожно выглянули из комнаты отдыха, чтобы посмотреть, что тут происходит.
- Вы! Меня! Достали!
Мирай-сан обхватила рукой мою шею. Из-за мягкости того, к чему была прижата моя щека, я понял, что в ней все-таки было что-то женственное.
Она проигнорировала мои жалобы и быстро пошла к кассе, крича по пути: «Иди сюда!»
Добравшись до цели, она, как и ожидалось, вытянула свободную руку и проделала с Цукимори то же самое.
Нам, заключенным в объятьях Мирай-сан, пришлось смотреть друг другу в лицо, хотелось нам этого или нет.
Мне совсем не улыбалось видеть лицо Цукимори, но, к несчастью, скромная грудь Мирай-сан сильно контрастировала с ее характером и не могла заградить мой взор.
Могу сказать, что она никогда не услышит это от меня. Никогда.
- У меня не ангельское терпение! Мне все это надоело! Забудьте об оставшейся работе и просто выметайтесь!
Она кричала на нас в своей обычной манере.
- Нономия! Извинись перед Ёко! А ты, Ёко, простишь его, когда он извинится! – сказала она, нахмурившись и смотря на нас по очереди. – Мне все равно, что у вас произошло, но чтобы до остановки помирились! А на работу завтра придете так же, как и всегда! Уяснили? Это приказ!
До того, как я это понял, я и Цукимори словно по команде переглянулись и вздохнули.
- Эй, не слышу ответа!
Под градом подавляющих приказов мы вновь переглянулись и вынужденно кивнули: «Хорошо».
Мы молча шли к остановке по узкой аллее, освещаемой только уличными фонарями.
Как только мы вышли на главную улицу, нашему взору предстал ослепительный свет неоновых ламп. Число прохожих возросло пропорционально изменению иллюминации, равно как и шум. Свет фар проезжавших мимо машин окрасил нас в желтый цвет. Вдалеке раздался вой сирены, ответом которой стал громкий лай собаки. А мы все молчали.
Цукимори первой решила разрядить обстановку.
Она внезапно остановилась.
- Ты вел себя странно, - прошептала она, сразу переходя к делу. – Тебя что-то беспокоит?
- Неужели это бросается в глаза? – ответил я вопросом на вопрос.
Она продолжила, чуть выдвинув подбородок: «Может, Конан-сан связан с этим?»
Я не говорил при ней о Конане…
- Я слышала, он приходил в кафе, пока меня не было.
…но понял, что кое о чем она уже знала.
- Если верить Мирай-сан, то вы неплохо ладили, прямо как закадычные друзья.
Что же наговорила ей Мирай-сан? Явно не то, что мне хотелось бы услышать.
- Не твое дело, - отрезал я и отвернулся.
Мне не хотелось говорить об этом детективе.
- Мое!
Я решил разобраться с Конаном без ее вмешательства.
- Сказал же, не твое.
Конечно, я понимал, что она никак не могла догадаться о том, что я просто не хочу ее втягивать.
- Я не могу оставить все как есть! – она внезапно стала серьезной. – Все, что касается тебя, для меня очень важно.
В широко раскрытых глазах Цукимори мое лицо было ужасно безучастным.
Прекрати! Не смотри меня так!
Я не мог жаловаться насчет ее настойчивого желания докопаться до того, что я скрывал, так что мне пришлось ускорить шаг.
- Я ненавижу настойчивых девушек!
Все было бы проще, если бы я просто притворялся, но, к несчастью, я не мог скрыть раздражение.
Разумеется, меня очень утомили недавние события. Меня расстраивало отсутствие всякого прогресса с делом Конана. На меня давило отсутствие выхода из этого тупика. Я не мог расслабиться, поскольку он мог узнать о рецепте убийства.
И вдобавок, я чувствовал превосходство Цукимори надо мной.
Внезапно, Цукимори потянула меня за руку: «Пошли». Она заставила меня сесть на старую скамейку рядом с автобусной остановкой. Затем она быстро дошла до торгового автомата и вернулась с двумя банками в руках.
Она улыбнулась: «Тебя ведь нравится ‘это’?»
Она протянула мне холодную и влажную банку апельсинового сока. Я был ошеломлен настолько, что забыл о своем раздражении.
Ёко Цукимори не стоило недооценивать. Вероятно, она слышала весь наш разговор в классе.
- Если мы поссоримся и здесь, я не смогу смотреть в глаза Мирай-сан.
Я выхватил у нее банку, открыл крышку и сделал глоток прохладной оранжевой жидкости.
- Нам везет, за нас кто-то так сильно беспокоится. Согласен?
Кислый, освежающий вкус апельсинового сока эффективно справился с переполнявшими меня эмоциями.
- Все так, как ты и говоришь. Прости.
Цукимори села рядом со мной. «Нет, прости меня, пожалуйста, - ее волосы развевало ветром. – Я попыталась посердиться, - она хихикнула со все еще опущенными вниз глазами. - Потому что получала от тебя от ворот поворот».
Она приблизилась ко мне со взглядом, полным укора.
- Пожалуйста, приди ко мне в гости. Обещаю, что не стану делать ничего такого, ладно? – шутливо сказала она и засмеялась, но в ее глазах я увидел тень одиночества. Я вспомнил, что сейчас она была совсем одна.
Дом Цукимори был большим и, должно быть, казался еще больше, поскольку с ней никто не жил. Меня посетили тревожные мысли.
- Ну, у тебя было чем заняться.
Конечно, из-за Конана я не мог найти силы, чтобы ухаживать за Цукимори, но я испытывал слабое чувство вины из-за того, что бросал ее в одиночестве.
- О да, все потому, что кое-кто не только не помог мне, но и вообще забыл про меня, и поэтому у меня не было времени восстановить силы.
- Что ж, сочувствую.
- Видимо, ты не шутишь, а говоришь серьезно… - Цукимори намеренно пожала плечами и вздохнула.
Как и следовало ожидать, я отдал делу с Конаном больший приоритет, чем ситуации, в которой оказалась Цукимори.
- Так или иначе, я постараюсь вести себя в кафе так же, как и всегда, поэтому скажи Мирай-сан что-нибудь доброе, - я завершил наш разговор и поднялся со скамейки.
- Конан-сан и ты похожи на братьев, - пробормотала Цукимори. – Может быть, из-за этого я и чувствовала, что меня бросили, и была недовольна.
Я вновь сел на скамейку и взглянул на ее задумчивое лицо со стороны.
- Конан-сан и я похожи на братьев, говоришь? Разве ты и из Мирай-сан не делала мою родственницу?
- Да, делала. Вы трое очень похожи. Конечно, я имею в виду не внешность.
- Не желаешь объяснить?
Мне было очень интересно, как я выглядел в ее глазах.
- Как бы сказать… Не знаю, правильно ли использовать это выражение, но вы трое почему-то похожи своим «образом жизни».
- «Образом жизни», да.
- Мне жаль, что я не могу выразиться яснее.
- Нет, думаю, я понял, что ты имела в виду.
«Образ жизни» был довольно многозначным термином, но если понимать его, как «наши ценности», то я признавал, что в этом мы похожи. Во многом я разделял их ценности.
Мнение Цукимори было наиболее интересным, поэтому мне хотелось спросить еще. Особенно о Конане.
- Скажи, что ты думаешь о Конане? Он довольно странный парень, да?
Цукимори положила подбородок на ладони и многозначительно вздохнула: «Конечно странный!»
- Ты не слишком довольна, - отметил я.
- Мне он не нравится. Неуютно от его присутствия, потому что постоянно приходится остерегаться его попыток расковырять мой характер. Поэтому находиться рядом с ним довольно утомительно. Детективы все такие?
