— Какие же именно? — не без иронии спросила она.
Наступило чреватое взрывом молчание.
— Эрни…
Она окинула его вызывающим взглядом.
— К твоему сведению, мне известно, что Жюль имел некоторые осложнения с полицией, — заявила она.
— И ты еще хочешь якшаться с ним?! — воскликнул он.
— А что в этом плохого?
Его губы изогнулись. Одним глотком он опорожнил стакан.
— Ты слишком доверчива, Эрни, — ядовито сказал он.
— А ты, наоборот, недостаточно доверчив, — в тон ему ответила она.
Его пальцы так сжали стакан, словно он хотел раздавить его, а в глазах появился злой блеск. Однако до того, как он произнес очередную колкость, в холле появилась Луиза и сообщила, что обед подан. Ее маленькие, похожие на угольки глаза перебегали от одного к другой. Грэм с неопределенным восклицанием еще раз наполнил свой стакан.
К удивлению Эрни, стол был накрыт на террасе. Стеклянные двери были распахнуты, впуская теплый вечерний воздух. На приборах играли отблески зажженной свечи, стоявшей на столе в центре веночка из цветов. Неповторимый аромат, лившийся из сада, темнеющее море и лилово-фиолетовое небо создавали романтическую атмосферу.
— Боже, какой романтический вечер!
Она посмотрела на стакан в руке. Крепкий напиток уже слегка ударил ей в голову. Грэм пробыл здесь всего несколько часов, а воздух вокруг уже стал словно наэлектризованным. Какими бы ни были у них отношения, но от романтики они были ох как далеки! Она подошла к столу, который Грэм предупредительно для нее отодвинул, села и тихо произнесла слова благодарности.
Обед был великолепен. Луиза всегда проявляла чудеса кулинарного искусства, но на этот раз она превзошла самою себя. За обедом Грэм поглядывал на Эрни холодными, мрачными глазами. Стараясь избежать его взглядов, она ниже опускала голову. Заканчивая трапезу, Грэм распорядился, чтобы Луиза подала кофе в гостиную. Эрни прошла туда и села на диван. Грэм подошел к стереопроигрывателю. Пока он рылся в кассетах и пластинках, Эрни следила за движениями его рук. Затем перевела взгляд на его широкие мускулистые плечи, на крепко сбитую фигуру.
Она отвела глаза и наклонилась, чтобы взять чашечку кофе. Боже, какой мукой становится этот вечер! Разве о таком думала она на протяжении восьми дней? Даже уик-энд, проведенный в коттедже, был лучше. Тогда они по крайней мере разговаривали…
— Это не в твоем вкусе?
Эрни подняла глаза. Нежная музыка наполняла гостиную. Грэм повернулся и наблюдал за ней.
— Почему же. Все прекрасно, — механически ответила она, поняв, что он говорит о музыке.
— Тогда почему ты хмуришься?
Она резко, со звоном поставила чашку на блюдце.
— Вовсе не хмурюсь. С чего ты взял?
— О Боже, Эрни. Мы весь вечер сидим друг против друга и даже не можем нормально разговаривать. После того уик-энда в Корнуолле… — Грэм внезапно замолчал, а она вскинула голову, посмотрев на него. О чем он думает?
Он отвернулся, сжав зубы. Она заметила, как напряглись мышцы на его спине.
— У тебя много причин злиться на меня, — заметила она. — Дуешься все время из-за Жюля…
— А нападаешь на меня ты, — прошипел он, резко поворачиваясь к ней. — Неужто из-за репутации Вельера?
— Думай о нем, как тебе хочется, но ко мне он относился по-дружески, когда я находилась здесь одна…
— Не сомневаюсь!
— Поверь, он хороший парень, — заявила она вызывающе. — Хоть тебе и кажется Бог знает что, а между нами существуют только дружеские отношения!
— И ты думаешь, что я этому поверю?
— Я уверена, что ты ничему не поверишь. Я даже не понимаю, зачем пытаюсь объяснить все это! — расстроенно сказала она. — Как я могу рассеять твои подозрения, если ты не веришь моим словам? Они тебя ни капельки не трогают.
— Совсем наоборот, — сухо произнес он. — Просто ты забыла, что находишься в моем доме как гостья. И, несмотря на разность чувств, я могу, я еще…
— Знаю, знаю! — с иронией прервала его Эрни. — Ты несешь за меня ответственность. Об этом ты высказался вполне определенно! — Она вскочила с дивана и направилась к окну, ничего не видя перед собой. В оконном стекле отразилась ее фигура.
Какое-то время он смотрел ей вслед. Она спиной чувствовала его взгляд. Затем услышала, как он вздохнул. Через мгновение он уже стоял сзади, положив руки ей на плечи.
— Эрни, — начал он тихо, но каким-то вздрагивающим голосом. — Эрни, я полагаю, что ты правильно воспримешь то, что произошло, и все же постараешься вернуться к прошлому…
— Зачем? Чтобы я покорно следовала твоему образу мыслей? Ты это хочешь сказать? — проговорила она и обернулась к нему. — Чтобы я действовала по твоей указке? Уж не по этой ли причине наш брак распался? Видимо, я поступала не так, как ты хотел.
Он стоял очень близко. От негодования глаза у Эрни были широко раскрыты и походили на крупные изумруды. Эти глаза смотрели на него в течение нескольких секунд. Затем Эрни снова отвернулась.
— Прости, Грэм, но я не способна так вести себя, — наконец вымолвила она. — Такого прошлого я не приемлю. Во всяком случае, в твоей интерпретации.
Тот магнетизм, который еще недавно существовал между ними, она сейчас оставила без внимания.
— Тогда, наконец, прими как должное то, что существует между нами сейчас, — заявил он. — Считай, что все осталось в прошлом! А оно ушло и кануло в Лету…
Ушло и кануло в Лету? Его руки продолжали лежать у нее на плечах. Она чувствовала их теплоту, ощущала флюиды, которые излучало его тело.
— И поэтому ты упорно настаиваешь на этих… обвинениях в мой адрес? — нетерпеливо воскликнула она.
— Ты же хочешь знать, что произошло между нами. — Голос у него стал жестче. — Я просто привел тебе факты…
— Какие факты? Мне же ничего не известно! И поэтому у меня нет никакой возможности реабилитировать себя!
— Никакой реабилитации и не нужно, потому что это — правда.
— Это только твое мнение…
— А ты думаешь, что мое мнение не играет никакой роли? — Он снял руки с ее плеч. Она повернулась и увидела, что рот у него исказился в гримасе. — Ведь я был твоим мужем!
Она молчала, безвольно глядя на него, на его скулы, глаза, которые в свете лампы стали похожи на два агата.
— Грэм, — почти со стоном выдохнула она. Голос ее сорвался на дискант. — Ты уже сказал то же самое о Саймоне. Теперь повторяешь это почти слово в слово о Жюле… — Она в удивлении развела руками. — Как это можно? Твое мнение густо замешано на… какой-то предубежденности.
— Предубежденности? — взорвался он. — Мой Бог, эта предубежденность лишь на пользу тебе. Не могу поверить, чтобы ты могла обмануть меня после… — Он запнулся.
— После чего? — требовательно спросила она, но не получила ответа. — Мне кажется, что ты умышленно говоришь намеками, чтобы побольнее уколоть меня. Ты это делаешь для того, чтобы взять реванш?
— Реванш? — Глаза Грэма вспыхнули. — Ты думаешь, что ради реванша я искал тебя в Корнуолле после того, как ты, не сказав никому ни слова, умчалась туда? Ты думаешь, что именно по этой причине я отправил тебя на эту виллу? — Он обвел рукой изысканную обстановку столовой. — Прошло три года со времени нашего развода, Эрни, — продолжил он. — За этот довольно продолжительный срок я мог бы изобрести и осуществить что-нибудь более неприятное для тебя. Тем более что у меня была прекрасная возможность это сделать, когда я приехал в коттедж.
Она неловко повернулась, внезапно вспомнив, что ее поведение там, в Трезиле, у камина, спровоцировало вспышку бурной и опасной страсти.
— Ты просто злишься на меня, — пробормотала она, обороняясь.
— Удивительно, как это ты имеешь смелость порицать меня? — Он поставил стакан на стойку бара, следя за выражением ее лица. — Ты вела себя вызывающе. — Его глаза смотрели на нее пристально и прямо. — А если бы я проявил настойчивость и решил бы овладеть тобой в тот вечер, не отходя от камина? — Волна жара ударила ей в лицо. — Ты бы не сказала мне спасибо за это, — добавил он. — Я бы оказался самым ничтожным из всех ничтожных смертных, если бы воспользовался той ситуацией!
