— Отлично, — кивнула Трейси, и в глубине ее души вспыхнул огонек надежды. Лидс. Лидс она знает как свои пять пальцев. — К тебе или ко мне?
— Ни туда, ни туда. Я не такой дебил, чтобы не понимать: за нашими домами они уж точно наблюдают, да и соседи с радостью донесут о любом шорохе. Вик тоже исключается. Они, конечно, уже вышли на него через ту тачку, что мы бросили в пустошах.
— А если он им все расскажет?
— Вик? Нет, он надежный друг. Мы с ним бывали в разных передрягах.
— М-м. Что, спасали свои задницы от противных одноклассников и препода по физкультуре?
— Ты не хрена об этом не знаешь, так что просто заткнись. Кроме того, Вик не в курсе моих дел и понятия не имеет, где мы.
— Зато, могу поспорить, он знает, куда мы едем и к кому.
Джафф нахмурился и ничего не ответил, из чего Трейси заключила, что она права и он встревожен. Кокаин только подстегивал его нервозность. От съезда с М1 на шоссе до Лидса вела сложная развязка, и Джафф сосредоточился на дороге, чтобы не пропустить нужный поворот. Они ехали по унылой промышленной зоне, а затем он притормозил возле пустыря у какого-то заброшенного склада.
— Ты чего? — встревожилась Трейси. — Зачем остановился?
— Не надо дергаться. Мы просто переоденемся в чистые шмотки. Давай, ты первая.
Трейси перебралась в заднюю часть фургона и открыла сумку. До чего приятно скинуть с себя все грязное и надеть новые вещи. Подумать только, ведь Джафф купил их ей в «Суэйнсдейле» буквально тремя днями раньше. Даже не верится, что тогда между ними все было просто замечательно. А теперь он совершенно другой человек — прямо Джекил и Хайд. Она сменила и белье, пожалев только, что нельзя сначала хорошенько помыться. Вместо этого, вернувшись обратно на переднее сиденье, она слегка подкрасилась, пока переодевался Джафф.
— Ну вот, так-то лучше! — На ее карманном зеркальце он сделал две дорожки и втянул их носом через скрученную трубочкой двадцатифунтовую банкноту. — Ты точно не хочешь?
— Нет, спасибо, — отказалась Трейси. — Куда мы теперь?
— Сначала оставим эту чертову лоханку неподалеку, в Бистоне. Это у нас отнимет минут десять, не больше. А оттуда двинем в центр и найдем тихий отельчик, где я смогу спокойно подумать и сделать нужные звонки. Здесь никому доверять нельзя, но я что-нибудь придумаю, можешь не сомневаться.
— А как ты собираешься попасть в Лондон?
— Не приставай. Как то, как се… Есть одно местечко, где, надеюсь, удастся взять чистую тачку. У моего приятеля свой гараж в Хэрхилз. Все будет в порядке — и техосмотр, и страховка. А главное — никаких вопросов. Завтра с утречка заедем к нему, а там уж до Лондона досвистим с ветерком.
Трейси лихорадочно обдумывала, как ей быть. Лидс — ее наилучший шанс. Она надеялась убежать от Джаффа в пустошах, но у нее не вышло. Если она не смоется от него в Лидсе, то ничего хорошего ее не ждет: в Лондоне она окажется в полной зависимости от Джаффа и его приятелей, а им лишние свидетели ни к чему. А если их тормознет патруль на дороге, то Джафф будет пробиваться любой ценой, он ни перед чем не остановится и без колебаний приставит своей заложнице пистолет к голове. С какой стороны ни смотри, дело дрянь. Трейси все время думала об отце. Наверно, его уже подключили к розыскам. Не могли же они не сообщить ему о том, что случилось с Энни и что вообще происходит?
— Нас с тобой ищут, ты ж понимаешь, да? Ищут мужчину с восточной внешностью и белую девушку. То, что мы вместе, сильно облегчает копам задачу.
— Ну и что ты предлагаешь? Чтобы я высветлил кожу? Или ты загорела до черноты?
— Я предлагаю разбежаться. Тебя одного они ни за что не найдут в Лидсе. Наверно, ты мог бы добраться до Лондона даже на поезде. Если будешь один, на тебя никто не обратит внимания.
— А ты не думаешь, что мои фотки уже развешаны повсюду? Ты ж дочка копа, должна соображать.
— Может быть, и так, — возразила Трейси, — но они ищут нас двоих. У полиции установка именно на то, что мы в паре. Понимаешь, они как бы зациклены на этом, а если учесть, что большинство из них туповаты…
— Только не твой отец, — перебил ее Джафф. — А я ни секунды не сомневаюсь, что именно он и руководит поисками.
— Нет, ему никто не позволит. У него в этом деле личный интерес, а в полиции на сей счет очень жесткие правила.
— Думаешь, они сумеют отстранить его от расследования? — задумался Джафф. — Впрочем, не суть. Ты мой страховой полис, и я был бы последним кретином, если б от него отказался.
— Но если все же отец занимается этим делом, то, как ты и сказал, я — его главный интерес. Я выхожу из игры — и у тебя появляется куда больше шансов.
Джафф упрямо помотал головой:
— Ты его главный, но не единственный интерес. Он будет искать меня до последнего из-за той суки, что я подстрелил в его доме. Думаешь, он спустит это дело на тормозах? Да ни за что. Они крепко связаны.
— Ты ошибаешься. Высади меня прямо здесь или в центре, если хочешь. Я сама доберусь до дома.
— Не сомневаюсь. Конечно, ты доберешься — прямым ходом до полицейского участка. Там у твоего папаши полно друганов, и ты с большим удовольствием ответишь на все их вопросы.
— Да нет же! Поверь, тебе будет гораздо проще попасть в Лондон и потом выехать из страны, если ты будешь один.
— А кто сказал, что я и так не собираюсь выехать из страны один?
Его слова не слишком удивили Трейси, и все же, услышав их, она похолодела:
— Что?
— Неужели ты думала, что я возьму тебя с собой? После всего, что произошло? Ты ведь не слишком усердно старалась мне помочь, верно?
— И что же ты собираешься со мной сделать?
— Еще не решил. Чего-нибудь придумаю. — Он криво ухмыльнулся. — Может, у Джастина возникнут какие-то идеи. Кто его знает, глядишь, и ты на что-нибудь сгодишься. На свете полно мест, где молодые белые телки хорошо идут на рынке, а Джастин в этом большой дока. Он знает, как переправить человека через границу без малейшего шума, зато с большой выгодой для себя. Или я тебя просто грохну. Так даже проще. Бах — и дело с концом. Ну, в любом случае всему свое время.
Трейси сжала руки и откинулась назад на сиденье. Белая рабыня. Звучит глупо, уж очень старомодно, но отчего-то мороз по коже подирает. И не так уж это нереально. Она и слышала, и читала, что белых девушек действительно продают в сексуальное рабство. А не так давно ее отец расследовал дело, в котором фигурировали девушки, нелегально переправленные из Восточной Европы как раз с этой целью. Он никогда в подробностях не обсуждал с ней свои служебные дела, но пару печальных фактов упомянул.
— И знаешь еще что… вдруг у тебя в головке возникнут всякие умные мысли о том, как бы смыться, когда мы окажемся на людях? Об этом лучше сразу забудь. Если дело запахнет жареным, я успею для начала пустить тебе пулю в башку. Не сомневайся, даже раздумывать не стану. Если подвернется вариант, что мне окажется выгоднее смыться одному, я все равно найду способ тебя грохнуть — либо сам, либо через друзей. У нас хорошая, долгая память. Ты вот идешь утром на работу, а мимо проезжает машина… Или идет ничем не примечательный прохожий… Улавливаешь мою мысль? Неизвестно — когда. Неизвестно — как. Но в один прекрасный день ты почувствуешь легкий укольчик, а потом вдруг проснешься в вонючем железном контейнере по дороге в какую-нибудь мерзкую дыру, которую ты и на карте сроду не видала, а там богатые дядьки готовы отвалить бешеные деньги за то, чтобы проделывать с тобой такие вещи, что ты горько пожалеешь, что не сдохла вовремя. Так что о побеге лучше не думай.
Они уже подъезжали к Бистону, к южной окраине Лидса. Трейси закрыла глаза, и сразу вспомнилось, как раненая Энни медленно падает, разбивая вдребезги стеклянную столешницу. Она пыталась понять, говорил ли Джафф всерьез или просто хотел ее напугать. В любом случае ему удалось добиться нужного эффекта — она была на грани, еще немного, и паника накроет ее с головой. Возможно, Джафф вовсе не собирался делать то, о чем говорил, но жуткие картины, проносившиеся в ее измученном сознании, уже не подчинялись логике разума. Никогда в жизни ей не было так страшно, и больше всего на свете она мечтала о том, чтобы отец оказался рядом.
