Харриет вышла с Энни в прихожую и тихо сказала:

— Вы не обижайтесь. Сами видите, ей очень плохо.

— Разумеется, я все понимаю, — кивнула Энни. — И, честное слово, я пришла не для того, чтобы ее расспрашивать.

Харриет отперла дверь. Уже совсем стемнело, дул прохладный вечерний ветер.

— А знаете, вам стоит поговорить с Трейси Бэнкс.

Энни замерла на крыльце:

— С Трейси Бэнкс?

— Да. С дочкой Алана и Сандры. Трейси с Эрин вместе снимают в Лидсе жилье. Там есть еще какая-то девушка, про нее ничего не могу сказать. Но они точно живут в одном доме. Вы не знали?

— Старший инспектор Бэнкс мало рассказывал мне о своей семье, — пробормотала в ответ Энни. — Странно, что Джульет об этом не упомянула, когда мы с ней беседовали в полицейском участке.

— Ничего странного. Волновалась, переживала. Я даже вообразить не могу, что бы со мной было, если бы я нашла в спальне у дочери пистолет. Сомневаюсь, что сохранила бы способность внятно рассуждать.

— Вы правы. Конечно, ей пришлось нелегко.

— В общем, я знаю обе эти семьи уже очень давно. Девчонки дружили с детства, что называется, с тех пор, когда пешком под стол ходили. Всегда были неразлучны.

— Вот оно как. — Энни улыбнулась. — Спасибо вам огромное. Наверно, я и впрямь пообщаюсь с Трейси.

Да уж, эту информацию следует хорошенько обдумать.

Энни посмотрела на часы и пошла по дорожке к калитке. Сегодня уже поздно ехать в Лидс, но завтра после работы она, пожалуй, наведается туда, неофициальным образом. Просто чтобы убедиться, что у Трейси все в порядке. А если она вляпалась в какие-то неприятности, то Энни попробует помочь, не дожидаясь возвращения Бэнкса.

— Припаркуйся с той стороны гаража, — показала Трейси. — Дальше лес, машину никто не заметит. Там никто не ходит.

Уже совсем стемнело, фары выхватывали из мрака кусты, спутанные ветки и густо-черные стволы деревьев. Сразу за коттеджем и впрямь начиналась лесная чащоба.

— Фигасе, глухомань какая! — Джафф заглушил двигатель. — Аж жуть берет. Как твой старик живет здесь, не понимаю. Я бы сразу спятил.

— Ему хорошо в одиночестве, — ответила Трейси. — Грустно, да?

Они вышли из машины, и она немного постояла, прислушиваясь.

Невдалеке, прыгая с камня на камень, журчал ручей, обрываясь небольшим водопадом, иногда похрустывали ветки под ногами неведомых лесных обитателей и где-то насвистывала ночная птица. И больше ни звука — полная тишина.

Трейси нравился шум водопада, она вспомнила, как они с отцом любили сидеть на стене небольшой запруды и болтать ни о чем тихими летними вечерами, когда она приезжала к нему на каникулы, а в доме играла музыка — Билли Холидей или Майлз Дэвис.

Трейси увидела двух летучих мышей, бесшумно скользивших в облачном небе, освещенном неяркой луной. Она не стала обращать на них внимание Джаффа, кто знает, может, он их боится. Сама Трейси относилась к летучим мышам совершенно спокойно.

Джафф затушил сигарету и достал из багажника свою сумку. Интересно, подумала Трейси, что у него там? На вид тяжеленная.

— Ну что, пошли в дом? — предложила она.

Джафф кивнул.

Трейси достала из кармана ключи. Недавно отец установил новую сигнализацию, но на всякий случай сообщил ей код. Отперев входную дверь, она набрала комбинацию цифр, которую выучила наизусть, и пиканье оборвалось, а на панели загорелся зеленый огонек.

Трейси закрыла за ними дверь и зажгла лампу на столике у входа.

Ей всегда казалось странным, что здесь, едва войдя внутрь, сразу попадаешь в кабинет — небольшую комнатку, где отец работал за компьютером или просматривал папки с отчетами. Когда-то это была гостиная, но после пожара отец все переделал, и сбоку строители пристроили комнату отдыха, а сзади оранжерею. Теперь он проводил большую часть времени именно там, читал и слушал музыку.

Слева от камина прорубили дверь, через нее можно было попасть в комнату отдыха. Еще одна дверь, справа, открывалась на узкую деревянную лестницу, ведущую на второй этаж, где находились спальни. А дверь прямо напротив входа вела на кухню, куда Трейси и пригласила Джаффа.

Было ясно, что ничего съестного в коттедже нет, поэтому они предусмотрительно заехали в придорожное кафе и набрали всякой индийской еды. Она уже, наверно, остыла, но не беда, можно разогреть в микроволновке.

Джафф вынул мобильник и проверил, есть ли связь. Обернулся к Трейси:

— У тебя есть мобильный?

— Разумеется.

Он протянул руку:

— Дай-ка взглянуть.

— Зачем?

— Ну дай я посмотрю, пожалуйста.

Недоумевая, Трейси порылась в сумке и нашла телефон:

— Держи.

— У тебя, конечно, связь через оператора? Какой-нибудь «Водафон»?

— Ну да, как у всех, а что?

— Я так и думал. Ты что, не понимаешь, что через мобильник можно с полпинка вычислить, где ты находишься?

Трейси сложила руки на груди:

— Нет, как-то не задумывалась. С чего мне было волноваться об этом?

Джафф иронически усмехнулся:

— А теперь есть с чего. Мы с тобой оба в бегах, радость моя.

Он отключил ее телефон и убрал к себе в сумку.

— Эй! — Трейси протестующе вытянула руку. — Секунду. Он мне, видишь ли, нужен.

Джафф поставил сумку между ног:

— Нет, не нужен. Объявляется режим радиомолчания. Если будет что-то важное, позвоним с моего, я его специально взял у Вика. Он «чистый», ни на чье имя не зарегистрирован. О’кей?

— Он — что?

— Ты чего, не смотришь «Прослушку»?

— Да нет. Я как-то попыталась, но мне там ни один из персонажей не глянулся. А какой смысл смотреть, если никто не нравится?

Джафф рассмеялся:

— Что же, это аргумент. Мне, впрочем, тоже плевать на героев. Короче говоря, этот мобильник одноразовый, точнее, очень недолговечный, никакого договора при его покупке не заключали, платить нужно по факту звонка. Очень удобно.

Трейси была недовольна, что он отобрал у нее телефон, ее «линию жизни», по насмешливому выражению Эрин, но, с другой стороны, все это так круто: режим радиомолчания, «чистый» телефон, то, что они в бегах, спасаются от преследования. Раньше с ней ничего такого и близко не случалось, она всегда была пай-девочка.

— Не вижу в этом большого смысла, — все же возразила она. — Здесь и связи-то никогда не было толком.

— Поверь мне, и смысл есть, и связь. — Джафф протянул руку и погладил Трейси по щеке, приподнял двумя пальцами подбородок и легонько поцеловал в губы. — У твоего старика есть какая-нибудь нормальная музыка?

— В основном старье, — ответила Трейси, все еще ощущая сладкую дрожь от его поцелуя. — Ну знаешь, поп-арт шестидесятых, джаз. И куча разных опер.

— Ничего не имею против Майлза Дэвиса или Пуччини. И где все это?

Трейси отвела его в комнату отдыха, там стоял телевизор с большим плоским экраном и повсюду полки с дисками.

— Он здесь все проводами опутал, чтобы звук шел из каждого угла, — заметила Трейси. — Старый зануда.

— А по-моему, круто, — откликнулся Джафф.

Он брал диски целыми стопками, бегло читал названия, бормотал «полный отстой» и кидал их на пол. Наконец нашел что-то подходящее и вставил диск в проигрыватель. Трейси узнала мелодию из альбома Evil Urges группы My Morning Jacket. Эрин постоянно крутила ее в Хедингли. Господи, у отца-то это откуда? Наверно, благодаря его последней подружке Софии. У нее более современные пристрастия, чем у старины Бэнкса, который, похоже, навеки застыл в шестидесятых, если не считать джаза и чертовых опер.

— Найдется чего-нибудь выпить? — спросил Джафф, когда они вернулись обратно на кухню.

— Да, у отца есть вино. — Трейси заглянула в холодильник, вдруг там завалялась пара банок пива, но он был пуст, и она открыла стенной бар. Сделала книксен и добавила: — А еще вот это. Тра-ла-ла!

— Ни хрена себе! — присвистнул Джафф. — А твой старик не дурак выпить. И вкус у него хороший. — Он повертел бутылку виски «Хайленд Парк». — Это мы оставим на потом. Тэк-с, а здесь у нас что? — Джафф подошел к винной стойке у входа в оранжерею. — Неплохо. Совсем неплохо. Это вам не дешевка из супермаркета. Тут есть чем себя порадовать. Слушай, твой старик все больше мне нравится. А чем он занимается?