— А кто украл?

— Кто их знает… Приехали на грузовиках и увезли.

Посмотрел на разговаривающих: двое парней в плавках.

— В милицию сообщили? — спрашиваю у того, кто сказал о краже.

— Нашли дурня! Заявишь в милицию, пригласят в свидетели, хлопот не оберешься… Мое дело сторона.

Второй парень поддакивает:

— Пляжи по всему побережью воруют. Подумаешь, большое событие — еще один пляж украли…

— По-вашему, маленькое? Люди невесть откуда едут в Сочи лечиться и отдыхать! Где им загорать после купания, если все пляжи растащат? Не приезжать же к морю со своей галькой — в некоторых местах ее просто нет! Давайте, пока следы свежие, заявим о краже в милицию…

Наверное, мои слова не понравились незнакомцам. Ничего не ответив, парни пошли к воде, сели на морской велосипед, заработали ногами и укатили в море. Ну, разве можно так несознательно относиться к народному добру? Допустим, ночью у этих парней штаны стащат, ведь они раскричатся на весь город! А тут молчком взобрались на велосипед и скрылись.

Выпил я три стакана газировки, чтобы немного успокоиться, и бегом в ближайшее отделение милиции.

Являюсь к дежурному, рассказываю об украденном пляже. К моему удивлению, дежурный развел руками:

— При чем тут милиция?.. Когда у вас деньги или документы украдут, милости прошу — приходите, непременно поможем. А за сохранность пляжей милиция не отвечает…

Я не согласился с дежурным и начал шумно требовать, чтобы меня пропустили к следователю.

В кабинете следователя произошел откровенный разговор.

— Зря шумите, молодой человек, — сказал следователь и пристально посмотрел на меня. — Те, кто крадет пляжи, нам отлично известны. Что это у вас в кармане бренчит?

Я покраснел и выложил на стол кругляши, собранные для племянницы.

— Виноват, товарищ следователь. Только что сообразил, что, если каждый приезжий прихватит на память по десятку галек…

— Что вы, что вы! — засмеялся следователь. — Вы меня не так поняли. Забирайте свои камешки обратно: отдыхающие всех камней не увезут! Пляж около гостиницы украли… строители. Работы на побережье у них много, а галька — превосходный строительный материал. Вот и приезжают на грузовиках, растаскивают пляжи. Не беспокойтесь, с этими сухопутными похитителями мы справимся: заставим брать гальку там, где она никому не нужна. Куда опасней воры, которые с моря приходят. Чуть не доглядишь, утащат пляж и давай под коренной берег подкапываться — на берегу оползни начинаются. На редкость зловредные воры, занимаются хищением пляжей даже средь бела дня…

— А их ловят?

— Конечно! И заставляют работать, возвращать украденное.

— Неужели возвращают?

— Как миленькие! Повадка морских воров хорошо известна, и для них вдоль побережья хитрые ловушки приготовлены. Пойдете купаться, обратите внимание на бетонные гребешки в воде. Этими гребешками и ловят воров. Впрочем, зачем я рассказываю? Вы из мореходного училища, можете и самостоятельно разобраться. Ну-ка, расследуйте дела морских воров. О результатах доложите…

Всю неделю, пока жил в Сочи, вел порученное мне следствие. И ведь отыскал воров! Накануне отъезда заглянул к следователю и доложил обо всем, что удалось выяснить

— Молодец, — услышал в ответ, — знания у вас есть…

А окажись вы на моем месте? Услыхав о краже, любой из вас поспешил бы в милицию — в этом сомнения нет. Но сумели бы расследовать эти кражи, нашли бы морских воров?

Пропавший холм

Похитителей пляжей я отыскал и был очень доволен похвалой следователя. А внезапное исчезновение холма осталось для меня загадкой: слишком поздно узнал об этом удивительном происшествии.

Как вы помните, в Сочи я приехал под вечер. Пока смывал с себя дорожную пыль, пока ужинал с товарищем, наступила темнота. Спать было рановато, и мы решили прогуляться перед сном.

Товарищ жил на окраине города, неподалеку от Сочинской станции субтропических культур.

Название у этой станции замысловатое, но занята она простым делом: приучает чужеземные теплолюбивые растения к нашему климату, выводит морозостойкие сорта таких растений.

Выйдя из дому, мы долго поднимались по косогору. Хотелось найти точку, откуда было бы видно как можно дальше, а нам упорно мешал какой-то невзрачный холм. В сердцах я даже ругнул холм, но товарищ меня остановил:

— Захар, не бранись. На этом холме прошли мои детские годы, тут мы играли в партизан, тут была у нас неприступная крепость с красным флагом. Днем и теперь заметишь ее развалины…

Поняв, что холм дорог товарищу по воспоминаниям детства, я умолк.

Мы поднялись выше и облегченно вздохнули: невзрачный холм оказался под нами.

Взошла луна, и сразу открылся очень красивый вид. Справа уступами вздымались к небу округлые горы. Слева синело море. По нему стлалась лунная дорожка, а ровно по середине дорожки неизвестный моряк вел моторную лодку. В горе напротив нас слабо засветилась арка туннеля. Яркость света нарастала, и вскоре из-под арки вырвался ослепительный глаз электровоза. Тут же вдоль подошвы горы заскользила огненная гусеница — поезд дальнего следования.

Внизу выступали из полумрака ряды деревьев.

— Это сады субтропической станции, — пояснил товарищ. — Там растет самое замечательное дерево на земном шаре. Хочешь посмотреть?

— А темнота не помеха?

— Нет, во-первых, светит луна, во-вторых, у меня есть электрический фонарик.

Начали спускаться, и красивый вид тотчас исчез. Перед нами опять замаячил холм, который так мешал при подъеме по косогору.

Самое замечательное дерево на земном шаре показалось мне не особенно интересным. Но я без труда сообразил, что внешность дерева обманчива — неспроста же его окружили густой проволочной сеткой.

— Конечно, в ботанике ты мало смыслишь, — сказал товарищ, поэтому верь на слово: второго такого дерева нигде нет. Кто бы ни приехал в Сочи, непременно идет его смотреть. Вот и обнесли проволокой, чтобы любопытные не поломали ветвей…

Товарищ зажег фонарик, осветил листву. Я увидел на ветвях множество белых ярлычков. Что было на них написано, разобрать не смог. Товарищ объяснил, что на ярлычках — фамилии людей из разных стран.

Я подумал, что неплохо бы и мне расписаться на ярлычке, однако просунуть руку сквозь проволочную сетку не удалось, а работники станции уже спали — будить их я постеснялся. Постояв у необыкновенного дерева, пошли спать и мы.

На следующее утро, как вы знаете, я услышал о похищении пляжа и всю неделю, пока жил в Сочи, был занят поиском морских воров. В самый канун отъезда решил еще раз полюбоваться ночным видом с горы.

Опять поднялись с товарищем туда, где были неделю назад. Опять взошла луна, и все оказалось на прежнем месте. И округлые горы, и синее море с золотой лунной дорожкой, и моторная лодка, скользящая по середине дорожки. Так же осветилась арка туннеля, так же побежала вдоль подошвы горы огненная гусеница дальнего поезда.

Но Захара Загадкина не проведешь! Память у меня крепкая, и я почувствовал, что чего-то недостает…

Посмотрел под ноги и ахнул: холма нет! Того самого, который широте кругозора мешал. Там, где он торчал, — гладкое поле, так аккуратно распаханное, будто его гребнем причесали!

Сперва я глазам не поверил.

— Стукни меня побольней, — прошу товарища. — Вижу сон и не могу проснуться. Здесь же был холм! Помнишь, ребятишками вы играли в партизан на этом холме?..

— Помню. А что с того? Раньше был, теперь его нет. У нас частенько холмы пропадают. Возле моего дома три холма было, и от всех трех следа не осталось. Кабы знал, что ты холмами интересуешься, повел бы на поля, где они прежде высились…

Скажи какая история! Впрочем, если в Сочи похищают пляжи, не позарился ли кто-нибудь и на холм? Взял да и отвез к себе во двор для защиты от ветра или для иной хозяйственной надобности. Но кто бы мог это сделать? И еще неясность: какой чудак придумал разбить поле на месте природного холма? Почвы-то под холмом нет, а без почвы ничего не вырастет! Неужели невдомек здешним агрономам?..