Быстро отступив к подножию лестницы, Чернов несколько раз провернул нож между пальцами, разминая руку и отвлекая внимание противника, параллельно рассматривая нападающего.

Неизвестный был невысокого роста и узкоплечий. Черный бурнус полностью скрывал его лицо. Открытыми оставались только большие черные глаза, в которых светилась нескрываемая злоба. Но все это разведчик отметил машинально. Значительно больше его внимание привлекло то, чем был вооружен противник. Клинок отдаленно напоминал ятаган, но лезвие было несколько короче, уже и с большим изгибом, что делало его похожим на клык хищника. По тому, как противник держал свое оружие, Чернов сообразил, что с фехтованием тот знаком не понаслышке. Разведчик сделал несколько «кошачьих» шагов против часовой стрелки, увлекая неизвестного в «карусель». Тот с легкостью поддался на эту уловку. Вместо того чтобы продолжать стоять на месте и поворачиваться за Черновым, он тоже начал кружиться, но в противоположную сторону, держа саблю на уровне бедра.

Перехватив нож, Чернов сделал внезапный выпад, нанося маховый удар в шею. К его удивлению, незнакомец с легкостью парировал его и тут же попытался атаковать колющим ударом в грудь. Разведчику удалось погасить выпад только благодаря тому, что на гарде «Карателя» имеется специальный выступ для захвата лезвия противника. Быстро отступив на шаг, Чернов опять начал закручивать «карусель», но теперь уже по часовой стрелке. При этом он почти незаметно наступал на своего противника, прижимая того к лестнице. Араб больше не атаковал, заняв выжидательную позицию. Андрей перебрасывал нож в пальцах правой руки, продолжая наступать. Неожиданно, что-то гортанно выкрикнув, «черный человек» – видимо, от отчаяния – кинулся на Чернова, высоко подняв свое оружие над головой. Это было его ошибкой. Несмотря на то что разведчик был значительно выше своего противника, он, пригнувшись, с легкостью нырнул под руку. Перехватив ее выше локтя и намертво зажав у себя под мышкой, Чернов резанул клинком «Карателя» по плечу нападавшего. Отточенное до бритвенной остроты лезвие с легкостью разрезало тело врага, но, к удивлению десантника, кровь из раны, как это всегда бывало, не брызнула; напротив, она начала проступать медленно, словно нехотя.

Однако Чернов добился своего. Незнакомец тоненько вскрикнул от боли и выронил саблю. Та со звоном упала на каменный пол. Несмотря на то что человек был практически неопасен, Андрей больше по инерции ударил противника коленом в живот. Тот опять тоненько взвизгнул и тут же захрипел. Отработанным до автоматизма движением разведчик опрокинул его на пол. И только тут до него дошло, что смущало его во внешности незнакомца. Боясь поверить в свою догадку, десантник осторожно приблизился к продолжавшему хрипеть незнакомцу и резко сорвал с его лица черную тряпку.

– Девка, – выдохнул он с каким-то суеверным ужасом.

– Так вы русские... – услышал он в ответ тихий голос. – Откуда вы здесь?..

До главного города Туниса с одноименным названием Локис и Чижиков добирались около двух часов. Дорога была совершенно пустынной. За все это время разведчики не встретили не то что машину или автобус – даже пешеходы и те не попадались.

– Совсем эти арабы охренели, – ворчал Чижиков, загребая мягкую дорожную пыль сандалиями. – Ни души, ни тела... Они что, совсем работать перестали?

– А ты бы стал работать, если бы у нас что-нибудь подобное началось? – насмешливо поинтересовался Володя. – Представляешь, какая у них сейчас веселуха? Ни фига делать не надо, только ходи по улицам с транспарантами и ори, что в голову взбредет. А между делом и пограбить можно...

– Я бы к теще в деревню смылся, – мрачно заявил Семен, вытирая со лба выступивший пот; несмотря на раннее время, солнце начинало здорово пропекать. – Она такой шикарный самогон гонит – ум отъешь!

– Ты хотел сказать «пропьешь», – хмыкнул Локис.

...О том, какие у Чижикова отношения с тещей, прекрасно знал весь батальон. В отличие от Володи, Сеня не стал скрывать от жены и ее матери, где и кем он служит. Правда, в подробности не вдавался, ограничившись предупреждением, чтобы его не искали, если он внезапно исчезает. «Все равно вам никто и ничего не скажет», – авторитетно заявил он чуть ли не в первый день после свадьбы.

Женщины восприняли демарш Семена как попытку мужа и зятя выхлопотать себе оправдание на «походы налево». И если жена Людмила смолчала, недобро посмотрев на своего благоверного, то теща Валентина Никитична устроила скандал. Как на грех, через месяц после того, как Чиж узаконил брак, разведгруппу Демидова срочно заслали куда-то к черту на рога. Проваландались они около недели, а когда вернулись на базу, дома Чижикова ждала грандиозная выволочка, участие в которой супруга и теща Семена принимали на равных. Мало того, Валентина Никитична пошла жаловаться командованию части. Семену повезло, что она встретила Туманова, а не замполита Мартынюка.

О чем командир полка спецназа ВДВ говорил с подозрительной женщиной, искавшей управы на «гулящего зятя», так и осталось загадкой. Но скандалы по поводу частых отлучек прекратились...

– Ты, Чиж, – глумливо хихикнул Володя, вспомнив всю эту эпопею, – чем тещу вспоминать, лучше подумай, как мы нашу чертову гостиницу искать будем.

– Так у нас же план города есть, – пожал плечами Чижиков, останавливаясь в очередной раз, чтобы вытряхнуть из сандалий пыль. – Что мы, не сориентируемся, что ли, на местности?

Локис с сомнением покачал головой.

– Не знаю, не знаю, – протянул он. – Вот ты, например, арабский язык знаешь?

– Конечно, нет! – бодро заявил Семен, поправляя спрятанный под рубашкой пистолет. Разведчики оделись как типичные туристы, поэтому прятать взятое с собой оружие было сложновато. Тем не менее Володя, кроме пистолета, взял с собой нож, закрепив его под брюками; торчащую рукоять прикрывал широкий подол рубашки. – Я только по-французски читать умею...

– А переводить?

– А это мне без надобности...

Володя опять покачал головой. Семен был единственным из их группы, у кого была полноценная семья – жена, теща, ребенок. Но это, по всей видимости, мало изменило его характер. Несмотря на то что в группе он был подрывником и к работе своей относился с любовью и даже творчески, присутствовала в нем какая-то бесшабашная несерьезность, если не сказать ребячество.

– Ладно, – решил Володя, – разберемся. – Во всяком случае, по-английски наверняка кто-нибудь разговаривает... Все-таки международный язык.

Солнце подходило к зениту, когда разведчики вошли в город. Он начался сразу, без всякого перехода. Пыльная дорога сменилась гладким асфальтом, а красновато-желтый однообразный пейзаж, который изредка оживляли пальмовые и оливковые рощицы, обернулся урбанистической картиной с высокими и вполне современными зданиями.

– Ни хрена себе контрастики, – обалдело присвистнул Чижиков. Перед тем как войти в город, разведчики остановились на небольшом пригорке, спрятавшись в маленькой рощице. – А я все еще удивлялся, чего это мы вроде бы недалеко от города высадились, а кругом такая глушь... И вот нате, хрен в томате!

Володя ничего не ответил. Остановившись возле небольшой оливковой рощи с низкими, чахлыми деревцами, он внимательно вглядывался в полупустые улицы пригорода Туниса. Несмотря на секретность, которой была окружена их предстоящая командировка, разведчики уже через час знали, куда полетят на этот раз. Пользуясь этим, Володя порылся в Интернете, чтобы иметь представление о том, в каких условиях им предстоит работать. По тем сведениям, которые ему удалось нарыть, выходило, что они со своей европейской внешностью рискуют нарваться на большие неприятности. Во всяком случае, нескольких немецких туристов, которые прилетели в Тунис на сафари, поколотили прямо возле гостиницы – только за то, что у них в руках были ружейные чехлы.

– Ну что, Медведь, велком ту Тунижэ? – бодро проговорил Чиж. – Не знаю, как ты, а лично я хочу пить, а еще больше – жрать!