Однажды Володя случайно проговорился, что провел неделю на Северном Кавказе. И тут же пожалел об этом. Известие чуть не свалило мать в больницу. Вот тогда-то Локис и выдумал несуществующий полигон во Владимирской области, который был таким секретным, что дозвониться до него было невозможно, а перед тем, как на него пропустить, заставляли сдавать мобильные телефоны. Володя прекрасно понимал, что этот его обман когда-нибудь вскроется и последствия его «лжи во спасение» будут непредсказуемы, но продолжал убедительно врать.

– Ты чего такой кислый, Медведь? – поинтересовался Демидов, когда они дошли до курилки (Медведь был боевой позывной Локиса). – Полдня за тобой наблюдаю, и у меня создается такое впечатление, что ты уже полдня как жуешь лимоны. Причем тайком от товарищей...

– Неправильное мнение, – буркнул Володя.

Ему не хотелось рассказывать о вчерашней размолвке с матерью, хотя с Демидовым они дружили не только по службе. Точнее, это была даже не размолвка, а какой-то тихий бойкот с ее стороны, после того как она проводила оскорбленную соседку. Вернувшись на кухню, Анна Тимофеевна ничего не сказала сыну, но всем своим видом давала понять, что очень недовольна его поведением. Локис попробовал шутить, но мать не приняла его тона. Словом, выходной был испорчен, и Володя, невнятно извинившись, скрылся в своей комнате. Весь день они не разговаривали, и только вечером, когда Локис собирался ложиться спать, Анна Тимофеевна тихонько приоткрыла дверь в комнату сына и негромко проговорила: «Нельзя быть черствым к людским несчастьям, сынок». Над этой фразой он и размышлял полдня на службе.

– Нет, правда, Вовка, – вмешался в разговор радист их группы, Саня Ефимов, весельчак и балагур, – что случилось? У тебя такая сосредоточенная репа, как будто ты собрался грабить банк.

– В самом деле, – поддержал радиста Петя Круглов, с которым Локису не раз приходилось прикрывать отход основной части группы. – У тебя что, секреты от нас появились? Это уже против правил...

– Да нет у меня никаких секретов... – Десантники уселись на скамейку, Локис достал пачку сигарет. – Просто так получилось вчера, что я обидел одного... нет, двух очень хороших людей. Нечаянно, но все же обидел...

– Понятно, – кивнул Демидов, закуривая. – Опять ляпнул маме какую-нибудь глупость. Или дерзость.

Володя скомкал недокуренную сигарету, не обращая внимания на посыпавшиеся искры.

– Парни, – проговорил он, отбрасывая раскрошенный окурок в сторону, – вот вы хоть раз в жизни задумывались о добре и зле?

– У-у-у, – протянул Демидов, запрокидывая голову назад. – Эк тебя занесло! Да будет тебе известно, об этом спорят с сотворения мира, и никому не удалось найти точного ответа. Я тебе как друг и командир советую – гони ты эти мысли куда подальше! При нашей службе ни хрена хорошего от них не предвидится! Вот слушай, я тебе один случай расскажу...

Но договорить капитан не успел: его перебил голос дежурного по полку, усиленный репродуктором:

– Внимание! Группу капитана Демидова вызывает подполковник Сагалов. Повторяю, группу капитана Демидова вызывает подполковник Сагалов.

– Так, парни, – лицо Демидова стало сосредоточенным. – Заканчиваем перекур, строимся и – бегом марш. Сейчас нам Батя прочтет лекцию о добре и зле...

Сагалов занял должность начальника штаба полка совсем недавно, года два назад. До этого он командовал батальоном, потому-то Демидов и назвал его – больше по привычке – оперативным псевдонимом, который был у каждого разведчика.

Когда шестеро десантников, предварительно постучавшись, вошли в кабинет подполковника Сагалова, начальник штаба полка ВДВ специального назначения разговаривал с кем-то по телефону. Небрежно махнув вошедшим разведчикам рукой, чтобы они садились, он с подчеркнутой вежливостью проговорил в трубку:

– Так точно, понял, товарищ генерал-майор, вылет завтра, в двадцать два ноль-ноль. Я уверен, что мы успеем подготовить группу. До свидания!

Локис украдкой бросил взгляд на телефонный аппарат. На нем не было диска, чтобы набирать номер. Это означало, что Сагалов говорил напрямую со штабом округа. Такие переговоры, как правило, заканчивались очередной командировкой.

– Вот же разжевывает он мне, – пробурчал Сагалов, кладя трубку на рычаги. – Мальчишку нашли... Можно подумать, что без их штабных указок я не знаю, что и как мне делать!

Локис заметил, что Демидов прячет под ладонью улыбку. Подполковник хоть и стал штабистом, но своих коллег из штаба округа по-прежнему не жаловал.

– Значит, вот какое дело, сынки, – медленно проговорил Сагалов, потирая коротко остриженную голову. – Надо вам в одно место прокатиться и найти там человечка... Всего рассказывать не буду, но одну важную вещь скажу: человечек этот не последняя фигура в нашем департаменте. И если он попадет к нехорошим парням...

Сагалов умолк и пристально обвел взглядом сидевших перед ним десантников.

– В общем, ребятки, найти его надо во что бы то ни стало, – закончил он решительно. – Все сведения о нем получите в «секретке». Пакет вскрыть, только когда прибудете на место. На подготовку у вас всего сутки. Так что готовиться начинайте прямо сейчас. Заодно предупредите родственников, что домой попадете не раньше чем через неделю... Вопросы есть?

– Разрешите, товарищ подполковник, – Ефимов, как хороший школьник, поднял руку. – Можно узнать, где будем «работать» на этот раз?

– Узнаете, когда прилетите, – проворчал Сагалов, давая понять, что разговор окончен.

Транспортник ВВС России, выкрашенный в грязно-серый цвет, пробежав по взлетке, снизил скорость и стал притормаживать. Локис выглянул в иллюминатор и радостно присвистнул.

– Купа, когда вернемся, с тебя коньяк, – заявил он. – Я был прав, мы – в Тунисе!

Капитан недовольно завозился на своем месте. Вдалеке, в предрассветных сумерках, темнело здание аэропорта «Тунис-Карфаген», над которым был виден красный флаг со звездой и полумесяцем в центре полотнища.

– Шиш тебе, а не коньяк, – проворчал Купец. – Я и сам знал, куда мы летим, просто хотел тебя от дурных мыслей о добре и зле отвлечь...

Демидов откровенно лукавил. Когда разведчики вышли из штаба, он первым поинтересовался, непонятно к кому обращаясь:

– Все-таки интересно, в какую же Тмутаракань нас пошлют на этот раз?

– А выбор невелик, – заявил Ефимов. – Либо Тунис, либо Египет, либо Алжир, что в принципе почти одно и то же...

– Это откуда же такая уверенность? – недоверчиво покосился на радиста Купец. – У тебя что, в округе свой человек сидит?

– На кой он мне нужен? – хмыкнул Ефимов. – Просто банальный анализ вполне официальной информации... Где у нас народ любит зимой тусоваться? На севере Африки. Где сейчас неспокойно? Там же. Включи логику, товарищ капитан!

– Я голосую за Тунис! – заявил Володя. – У меня там знакомая отдыхает.

– А мне больше Египет нравится, – упрямо пригнув голову, ответил Демидов. – Мажем, что нас в Египет зашлют? На коньяк!

– Мажем! – тут же согласился Локис.

И вот теперь проигравший Демидов искал повод, чтобы не отдавать проспоренное.

– И вообще, не о том думаешь, сержант, – продолжал ворчать он, доставая запаянный в плотный целлофан пакет, полученный из секретного отдела штаба полка. – Лучше слушайте, что нам приказано делать.

Он разорвал пухлый казенный конверт и вытащил из него плотно сложенные бумаги. Быстро пробежал глазами по строчкам указаний, как поступить с содержимым пакета после прочтения. Самолет уже завернул на стоянку и заглушил двигатели, экипаж выбрался наружу, так что посторонних в салоне не было.

Демидов медленно поднялся во весь рост. Десантники тоже встали со своих мест.

– Значит, так, – негромко проговорил Купец, – слушайте приказ. Офицер из штаба командования ВДВ поехал отдыхать в Тунис. В связи с начавшимися беспорядками его попытались отозвать назад, но связь с ним оказалась потеряна. Наша задача – найти его и вывезти в Россию. Официально мы – польские туристы, прилетели на сафари. С местным населением не конфликтовать. Оружие применять только в крайнем случае, свое пребывание не афишировать. На базу возвращаемся по команде «гнездо». Вопросы есть?