Тихий перезвон колоколов разбудил Корландриля. Он обнаружил, что лежит на твердом, теплом на ощупь матраце. Лицо обвевал прохладный ветерок. Он не открывал глаза, наслаждаясь ощущением покоя. Ветер принес ему едва слышную нежную мелодию, которая ласкала душу.

Когда Корландриль пришел в сознание, его стало что-то беспокоить. Некий бесформенный образ настойчиво пытался прорваться в его воспоминания. Он оттолкнул его, стараясь держать память под контролем.

Сквозь веки Корландриль чувствовал пульсирующий красный свет. Он дышал в такт приливам темно-красной энергии, текущей в его мозг. Поначалу она приливала медленно, но постепенно ускорялась, и так же учащались дыхание и пульс раненого воина. Он не представлял, сколько прошло времени, улавливая только уменьшающиеся промежутки между вдохами и биениями сердца.

Свет мигал все быстрее, меняя оттенки от резкого красного до мягкого желтого. Корландриль учащенно дышал, грудь болела от напряжения, хотя все остальное тело оставалось неподвижным. Раздувая ноздри, он старался наполнить легкие, но мигающие огни заставляли его резко выдыхать, не успев как следует втянуть в себя воздух.

— Пробудись, — произнес тихий голос. — Вспомни.

Эти слова просочились в его разум, и он оказался бессилен сопротивляться приказу.

Барьер в его воспоминаниях разлетелся на куски, и огромная зеленая тварь с острыми как бритва когтями бросилась к нему. С ее клыков сочилась кровь. Ярко вспыхнула боль.

Корландриль вскрикнул, насколько хватило дыхания, и снова провалился во тьму.

Он парил в воздухе, его невесомое тело было связано с вселенной тончайшей нитью сознания. Голос вернулся, но на этот раз не было никаких других звуков, никакого света, кроме тусклого и далекого бледно-зеленого.

— Ты на попечении целителей Иши, — произнес голос. Корландриль не понимал, мужской он или женский, настолько тихим он был. — Ничто не причинит тебе здесь вреда. Ты в безопасности. Ты должен излечиться. Ты должен высвободить силу из Локона Иши.

— Больно, — сказал оцепеневший Корландриль, с трудом узнавая собственный голос.

— Боль пройдет, но ты не сможешь исцелить рану, пока не станешь противостоять ей.

— Боли слишком много, — прошептал Корландриль.

— Это болит не твое тело, но твоя душа. Локон Иши освободит тебя от боли. Я — Соарет, и я помогу тебе.

— Я не хочу умирать, — угрюмо сказал Корландриль.

— Тогда ты должен исцелиться, — ответил Соарет. Целитель — мужчина, решил Корландриль, и он молод. Соарет говорил языком юности. А он не желал, чтобы его лечил новичок.

— Что ты знаешь о смерти? — спросил Корландриль, начиная злиться.

— Ничего, — ответил Соарет. — Я — защитник жизни. Послушай меня внимательно, Корландриль. Ты все еще носишь свою боевую маску. Нельзя держать одну руку на мече Кхаина, а другую — на даре Иши. Ты должен снять маску.

— Ты хотел бы оставить меня беззащитным!

— Единственный враг, с которым ты должен сразиться, — это ты сам. — Соарет говорил так тихо, что Корландриль едва слышал его. Либо, возможно, что-то другое делало голос целителя таким далеким. — Здесь нет никакого другого сражения, Корландриль. Это тяжелая рана, но у тебя есть сила, чтобы преодолеть ее. Я помогу тебе.

— Ты немногим старше ребенка, я требую, чтобы за мной ухаживал кто-нибудь более опытный, — решительно заявил Корландриль. Он почувствовал, что хмурится.

— Я обучен, чтобы помочь тебе исцелиться, Корландриль. Силы, которые помогут тебе выжить, принадлежат тебе, а не мне. Тело и душа — единое целое. Ты должен укрепить свой дух, чтобы укрепилось твое тело. Я покажу тебе, как это сделать, и поведу к Локону Иши. Используя его силу, ты исцелишься. Сначала ты должен успокоиться, освободиться от хватки Кхаина.

— Я не могу, — проворчал Жалящий Скорпион.

— Что ты любишь, Корландриль?

Воин отверг этот вопрос. В сражении нет места любви.

Соарет повторил вопрос, но на сей раз неуловимо изменив тембр голоса. Любовь. Это слово породило отклик в душе Корландриля. Ведь он что-то любил, пока Кхаин не овладел им. Если бы он только мог вспомнить.

Пальцы Корландриля слегка дрогнули. Это было едва заметно, но в кончиках пальцев возникло ощущение. Он почувствовал, как они чего-то касаются. Каких-то прекрасных прядей. Они ерошили волосы.

Он гладил голову Тирианны, пока они наблюдали за тем, как белокрылые снежные вьюрки порхали над утесами в Куполе Бесконечных Приливов и Отливов. Он делал это рассеянно, без всякой задней мысли. Ее рука лежала на его колене, они сидели, положив ногу на ногу, на глинистом берегу и смотрели на высокие бледные скалы. Хотя за его нежной лаской не было никаких побуждений, приятное ощущение пробудило в нем чувства. В нем поднялось желание, и он вновь взъерошил ее волосы, наслаждаясь возникшей между ними близостью. Повернув голову, чтобы посмотреть на нее, он любовался ее прекрасным профилем, который вырисовывался в тусклом свете на фоне далекой стены купола. Ее взгляд был прикован к чему-то очень далекому, она смотрела вовсе не на птиц. Внезапно смутившись, Корландриль убрал руку. Несмотря на испытанную неловкость, он не пытался отогнать от себя овладевшие им чувства.

Кровь брызнула в лицо Корландрилю, захлестнув его волной густой красной жидкости. Он отфыркивался и плевался, отскребал ее с щек, стирал с губ и глаз. Но кровь все прибывала и прибывала, она лилась из его глаз, струилась изо рта, просачивалась из каждой поры. Он выкашливал кровь и кусочки ткани, усеивая все вокруг липкими комками.

Корландриль очнулся, ощущая тупую боль во всем теле и острую — в животе. Внезапно осознав, где находится, он закричал, и этот бессловесный вопль страха отразился вокруг резким эхом. Однако он не мог открыть глаза. Он не понимал, почему. Быть может, он не мог заставить себя взглянуть на источник его боли, огромную рану в животе, которая высасывала из него жизнь.

— Спи, — произнес тихий голос в его ухе. Он подумал, что узнал его, но прежде, чем смог дать голосу имя, его поглотила мягкая дремота.

Ритмичный стук сопровождал медленную пульсацию синего света за закрытыми глазами Корландриля. Его кожа мелко подрагивала, словно по ней быстро бегали лапки насекомого — от задней части шеи вниз по обеим рукам, и одновременно — вдоль позвоночника, разветвляясь на поясе, чтобы отправиться вниз по ногам.

— С благополучным возвращением, Корландриль.

Соарет. Корландриль извлек это имя из темных тайников своей памяти. Что-то подсказало ему не копаться глубже. Ему не понравилось бы то, что он мог там увидеть.

— Со мной снова все в порядке? — спросил он, удивившись своей хрипоте.

— Еще пока нет, — ответил Соарет. — Но ты вернулся к нам из хватки Кхаина. Можешь открыть глаза.

Корландриль осторожно, опасаясь яркого света, поднял одно тяжелое веко. Комната была освещена приглушенно, его окружал сумеречный свет. Открыв второй глаз, он огляделся. Бритоголовый Соарет стоял в ногах кровати, с его костлявых плеч свободно свисала белая мантия. В руке он держал украшенную драгоценными камнями пластину. Его пальцы пробежались по цветным камням, и комната вокруг Корландриля сместилась, то есть изменились цвета, возникли более глубокие тени, усилился свет. Комната казалась теперь меньше.

— Не бойся, — сказал Соарет.

Корландриль попытался сесть, чтобы взглянуть на руины, в которые превратился его живот. Он не мог пошевелиться, и сказал об этом.

— Я вызвал временный паралич для твоей безопасности, — объяснил Соарет. — Рана потихоньку затягивается, но ты должен помочь своему телу завершить процесс исцеления. Ты должен использовать Локон Иши.

Раненый воин попытался кивнуть.

— Что я должен делать? — спросил он.

— Сосредоточься на потолке и расслабься, — сказал Соарет.

Корландриль посмотрел вверх и увидел нечто жемчужно-белое. Ощущая боль в животе, он попытался отстраниться от нее, чтобы сосредоточиться.