– Тихо? – еле шепотом спросила Свея, после пятиминутного просмотра внутреннего двора через небольшую щель между бревен.

– Кажись, да, – неуверенно ответил я, потому что на небе пусть и светит луна, но ни черта не видно. Слышно только, что недовольно фыркают лошади, да храп откуда-то со стороны доноситься – самое время, чтобы немного пограбить.

В кого я превращаюсь? Еще неделю назад и помыслить не мог, что буду пробираться средь ночи в чужой дом, чтобы украсть чужых лошадей. Хотя все ту же неделю назад и не предполагал, что окажусь в такой ситуации; стою, распластавшись по воротам, и наблюдаю, не подкрадется ли кто сзади, пока Свея пытается их открыть, так чтобы не создавать лишнего шума.

– Пошли, – тронула она меня за плечо – я чуть было не закричал от неожиданности.

Не закричал, но вздрогнул так, что воротам это не понравилось, и они чуть скрипнули. Для нас это было, словно удар в колокол, приглашающий на обедню. Я застыл, прислушиваясь к ночной тиши, но в голове только рваный ритм бьющегося сердца. ''Убью''пообещала Свея глазами, и подчеркнула ладонью по горлу. Сам бы себя за такое убил, но я себе еще нужен, так что экзекуцию отложим на время, тем более что девушка открыла калитку ворот.

Приложив палец к губам, поманила за собой. Я протиснулся в образовавшуюся щель и замер, так как прямо на меня смотрел грандир. Сердце ойкнуло, екнуло, хрюкнуло, потом успокоилось, потому что стражник открыл рот и всхрапнул. Вот повезло человеку: спит на рабочем месте, да еще и с закрытыми глазами. Мы, дабы не тревожить, сладкий сон – а сон на рабочем месте всегда сладок – на цыпочках, как можно тише, стали пробираться к конюшне. Она находилась по правую сторону и не далеко от ворот.

Темная постройка на фоне темного неба, как ни странно выделялась. То ли потому что ее луна подсвечивает, то ли потому что свет из-под двери пробивается. Мы недоуменно переглянулись. Неужели какой-то конюшенный еще не спит? Тут в голову пришла простая мысль: ''Сам виноват'', – я открыл дверь.

На первый взгляд никого, просто кто-то забыл погасить свечку-другую… третью. Зря они так, тут сена столько, что уесться можно не только лошадям и достаточно небольшого ветерка, чтобы устроить здесь ''пионерский'' костер. Всего четыре стойла – видимо для хозяйских лошадок. Закрытые высокими дверьми, которые скрывают от любопытных посетителей внутреннее убранство загона. Еще имеются две длинные жерди, на привязи стоит с десяток коней.

А вот и мой Вулкан, стоит, опустив морду в ясли и только сонно пережевывает то ли ячмень, то ли овес. Вон и жеребец Свеи – спит, но уши двигаются как локаторы, не останавливаясь не на секунду. А где же лошадь Беовульфа? Я вопросительно посмотрел на Свею, она недоуменно развела руками, а потом просияв указала на стойла. Понял, кивнул в ответ и как мог, показал жестами мимикой, чтобы она седлала коней, а я пока проверю закрытые помещения.

Свея тихо прыснула в кулачок, но и этого было достаточно, чтобы ее конь встрепенулся, сонно осмотрелся и, завидев хозяйку, завилял хвостом – благо хватило ума не заржать. Девушка обняла его за шею, погладила морду и, чмокнув в нос, заехала локтем в бок Вулкана – он стоял рядом. Я, честно говоря, обалдел от такой наглости, а мой конь только недоуменно посмотрел по сторонам, махнул пару раз хвостом, увидев меня, и вновь уткнулся в ясли, смачно пережевывая зерно. Нет, ну вы видели? И это все? После того, что нам пришлось пройти – пару раз задницей вильнуть. Ну конечно, еда важнее. Я его, понимаешь, собираюсь спасать, чтобы не томился в четырех стенах, а он… Неблагодарный.

Я обиделся, поэтому, насупившись, подошел к одному из закрытых загонов и чуть не ударил по нему ногой, чтобы открыть – во время вспомнил, что не у себя дома и вообще нелегально тут нахожусь. Пришлось умерить пыл и, отодвинув тяжелый засов, осторожно открыть дверь. Первое что увидел… правильно, лошадиный круп.

– Не та, – поморщился я.

Действительно не она. У колдуна лошадка коричневая с белым пятном посреди лба. Да можно возразить, что вместо лба я сейчас созерцаю нечто кардинально противоположное. Так оно и есть, даже спорить не буду. Но вряд ли староста или Хазор решили перекрасить лошадку в белый цвет. Отсюда следует – не та, значит следующая дверь и…

Вот открыть я ее не успел, так как из противоположного стойла, раздался испуганный всхрап, чье-то тихое увещевание ''не бойся''и противный смешок. Я замер, оглянулся на Свею, но она была занята конями, да и смешок с голосом были очень тихими – сам еле услышал.

Я взялся за засов и осторожно потянул в сторону. Хороший все-таки хозяин тут – задвижка даже не скрипнула. Тихо приоткрыл дверь и увидел… А вот теперь не правильно. Увидел два крупа: один явно принадлежит лошади, другой. Вот тут встала проблема с идентификацией данной… данного… в общем к чему или кому это отнести. На лошади, причем подозреваю, что именно на той, которую ищу, спиной ко мне, а значит не идентифицируемой частью тела сидело… нечто. Маленький рост, черное густое волосяное покрытие, только на макушке ярким пятном отсвечивает плешь. Я, стараясь привлекать меньше внимания, по стеночке чуток продвинулся вперед и обомлел. Этот некто наклонялся к лошадиной шее, длинные руки буквально обвивают ее, и делал недвусмысленный движения губами. Что-то мне подсказывает, что вряд ли он ее целует в засос, скорее тут другое… и дело пахнет кровью. К сожалению, не ошибся.

Этот некто оторвался от шеи беовульфовой лошадки – точно установлена, что она – и на меня взглянула столь же густо заросшая волосами (или шерстью?) рожица: с насупившимися надбровными дугами, маленькими красными глазками под ними, вместо носа, две дырочки. Безгубый рот растянут в подобие ухмылки, а с двух больших клыков и ряда мелких зубов, капает кровь.

– Ну и шо смотрим? Тя шо, других коней мало? – тонким голосом прошептал… этот, обезьяноподобный.

– Ты кто? – выдохнул я, рассматривая неожиданного гостя.

– Я хто? Это ты хто, дылда? – осклабился он, облизав зубы, синим языком.

– Вообще-то я за этой лошадью пришел, – проговорил, ошарашено я. – А вот что ты тут делаешь и кто такой?

– Не видишь – ем, – просто ответил он и вновь потянулся к лошадиной шее.

– Куда, – отдернул его. – Зубы фу от лошади.

Видно, что лошадь Бени, не очень довольна столь ''ласковыми'' поцелуями. Бедная чуть ли с лица не спала – если это применительно к животным. По крайне мере окраской потускнела.

– Не шмей отрывать мя от еды, – угрожающе просвистело мелкое чудище сквозь зубы и, нагнувшись, оскалилось.

В следующую секунду его тельце слетело с лошади и оказалось пригвожденным к стене. Он корчился и извивался, но не мог стянуть себя с небольшого лезвия или вытащить его. Так он и затих, повиснув маленьким, непропорциональным телом на бревнах.

– Вот ты точно не от мира сего, Вик, – укоризненно, шепотом произнесла Свея. – Ну кто во здравии будет разговаривать со стойником?

– Да я и не утверждал, что здоров… Что за ''стойник'' такой?

– Откуда ты говорил? – подозрительно посмотрела меня девушка.

– Да все оттуда же, – успокоил ее. – Ты лучше про него расскажи.

– Ну-ну, – прищурилась она. – Это местный вурдалак. Правда больше домашнюю скотину портить любит, но и на человека напасть может. Особенно если он, такой как ты, – уязвила она, – начинает с ним беседы задушевные вести. Он умеет заколдовывать взглядом, а утром найдут твое обескровленное тело. С ними только и можно, что сталью разговаривать, другого языка они не понимают.

– Хм, – почесал я в затылке. – Интересно у вас тут живется.

– У ''вас'' это у кого? – попыталась уточнить она.

– Да вообще, – отмахнулся я. – Ты коней снарядила?

Она только кивнула в сторону. И действительно, за дверью стойла, стояли наши кони, уже оседланный. Осталось приготовить лошадь Беовульфа и можно пытаться выбраться отсюда. Так же незамечено, как и вошли.

Минут через десять, можно было трогаться. Так что, взяв коней под уздцы, Свея вела вялую лошадку колдуна, я выглянул за ворота конюшни. Вроде все спокойно, но луна уже чуть сползла с трона. Надо спешить, если хотим убраться из деревни, пока грандиры не хватятся коней.