Из одной колонны, когда она поравнялась с трибуной, порхнула вверх целая стая голубей и закружилась в воздухе. А из другой колонны в небо взлетели сверкающие разноцветные шары…
Музыка гремела всё время. Слышались песни и весёлые выкрики:
— Да здравствует Первое мая!
А солнце светило изо всех сил, и весенний ветерок развевал флаги и знамёна.
— Пора нам домой, — сказал Николай Петрович. — Демонстрация кончится ещё не скоро, а вы у меня уже устали.
Наташа призналась, что она и вправду устала. Катруся тоже хотела сказать, что у неё ноги просят отдыха. Но в это время перед ними появилась новая колонна… Только что же это за колонна была?
Впереди шла машина-трёхтонка, вся обтянутая кумачом. На ней ехал целый дом, сделанный из фанеры и разрисованный совсем как настоящий — с окнами, балконами и красными флагами наверху. Около дома сидели и стояли ребятишки с воздушными шарами и с флагами в руках. А за этой машиной шли рядами люди. И среди них Катруся увидела своего папу.
— Папа! Папа! — закричала Катруся что есть силы. Папа услышал и стал махать ей рукой.
— Папа, можно к тебе? — закричала Катруся. — Николай Петрович, можно?
— Ну, беги, — сказал Николай Петрович.
Папа тоже кивал головой: дескать, можно… И Катруся мигом перебежала с тротуара в колонну.
— Давайте сюда вашу дочку, — сказал дядя с красной повязкой на рукаве, — мы её посадим на машину!
Он взял Катрусю на руки, быстрым шагом опередил колонну и поставил Катрусю на машину рядом с большим фанерным домом.
И вот Катруся поехала мимо всех людей, что стояли на тротуарах. И мимо того мальчика, который говорил, что девочек не берут в суворовское, и мимо Наташи…
Вот они приблизились к большой трибуне на углу улицы Ленина. Люди, которые стояли на трибуне, улыбались и приветливо махали руками. А Катруся и другие ребята взмахивали своими флажками им в ответ.
Вдруг с трибуны крикнули:
— Да здравствуют наши славные строители!
Конечно, это не к Катрусе обращались. Но Катрусин папа был строитель. И Катрусе стало очень приятно, что про папу так сказали: «Наши славные строители». Поэтому она ещё усердней замахала флажком и закричала: «Ура!» И все дети, и папа, и его товарищи тоже закричали: «Ура!»
Вот как весело было на Первомайском празднике!
А вечером Катрусю ждала ещё одна радость. Она хорошенько отдохнула, пообедала, а потом с полной лейкой в руках постучала к Варваре Ивановне. Та встретила её таинственной улыбкой:
— А ну, входи, входи да погляди на наши посевы!
Катруся взглянула и увидела: все росточки, которые раньше лезли из земли, свернувшись петелькой, теперь выровнялись, поднялись и развернули первые маленькие листики. А кроме того, появились ещё новые всходы — тоненькие травинки. Это взошли бархатцы.
И теперь уже в ящиках была не чёрная земля, а веселая свежая зелень. Катруся щедро поливала её водой и радовалась настанет лето, и балкон будет полон красивых цветов, которые они вдвоём с Варварой Ивановной вырастили!
На Днепре
Лето наступило сразу, неожиданно. Ещё и весна не прошла, ещё в садах по-весеннему буйно цвели сирень и жасмин и ещё красовались белыми цветочными гроздьями каштаны, но жара стояла такая, будто на улице давно уже лето.
И так удивительно казалось: ещё совсем недавно надо было надевать пальто, галоши, а сейчас в тоненьком летнем платьишке и то жарко!.. Зато как легко, вольно бегать, прыгать, не то что в неуклюжей зимней одёжке! Катруся целыми днями бегала и играла со своими подружками в сквере.
Мама теперь недолго возилась со своими домашними делами. Она укладывала в сумку какую-нибудь подстилку, брала немного еды, и они вдвоём с Катрусей уходили к Днепру. Маленький пароход перевозил их через реку. На той стороне был пляж — такой ровный отлогий берег, покрытый белым тёплым песком. Тут хорошо было загорать на солнце и купаться в Днепре.
В тени, под лозой, мама расстилала подстилку и ложилась с книжкой. А Катруся развлекалась как хотела. На пляже всегда было много ребятишек. Катруся играла с ними в мяч или в кошки-мышки.
Но больше всего нравилось ей копаться в песке около воды. Тут песок был влажный, не рассыпался. И Катруся строила из него дома — большие, с башнями. Ребята помогали ей: они проводили вокруг домов каналы, копали озёра. В эти озёра ребятишки наливали воду из реки. А над каналами сажали сады из зелёных веточек и цветов. Цветов было сколько хочешь на лужке, чуть подальше от берега.
Иногда кто-нибудь из ребят приносил с собой на пляж игрушечные кораблики. И тогда эти кораблики плавали по каналам около песочных домов.
Когда солнце поднималось совсем высоко и начинало как следует припекать, мама позволяла Катрусе искупаться в реке. Вода была не очень тёплая, в первую минуту она казалась совсем холодной. Но Катруся смело окуналась в воду и тут же начинала изо всех сил колотить ногами, поднимая брызги фонтаном.
— Ну хватит, хватит! — кричала мама. — Вылезай скорей да вытирайся!
Катруся выскакивала из воды, вытиралась полотенцем. И садилась около мамы — поесть. На берегу Днепра всё казалось почему-то уж очень вкусным.
Катруся каждый день ходила бы на Днепр, так бы и жила там с утра до ночи! Но иной раз мама говорила, что плохо себя чувствует и не может никуда идти в такую жару. И тогда Катрусе приходилось оставаться дома или идти в сквер с Наташей и её бабушкой.
— Вот погоди немного, — успокаивала её мама, — скоро папа пойдёт в отпуск, тогда ты уж с ним нагуляешься!
Конечно, это было бы хорошо — гулять с папой. Но он же, наверно, поедет куда-нибудь в дом отдыха, и Катрусе всё равно не с кем будет ходить на пляж…
Однако всё сложилось так, как хотелось Катрусе. Папа сказал, что в этом году он ни в какой дом отдыха не поедет. Он проведёт свой отпуск дома, потому что и тут можно очень хорошо отдохнуть.
— Будем с Лёнькой на лодке кататься да рыбу ловить!
Лёнькой папа называл маминого брата — дядю Лёню. У дяди Лёни был не только аккордеон, а ещё и своя собственная лодка. Дядя Лёня ничего на свете так не любил, как ловить рыбу.
— И я с вами буду на лодке кататься, — попросилась Катруся.
— Да ты же будешь бояться, — ответил папа. — Разве ты не помнишь — тебя один раз взяли на лодку, а ты такой рёв подняла, что мы и не рады были!
Такого случая Катруся не помнила — наверно, это было очень давно.
— Может, я тогда была маленькая, — сказала Катруся. — А теперь большая и бояться не буду, и реветь не буду — вот увидишь!
Папа не то согласился, не то не согласился.
— Что ж, посмотрим! — сказал он.
Но вот наконец папа получил этот свой отпуск. Ему теперь целый месяц не надо ходить на работу. На другой же вечер папиного отпуска пришёл дядя Лёня и сказал, что он тоже теперь свободен. Можно завтра собираться на речку.
Катруся очень боялась, что её не возьмут. Но за неё заступилась мама, и папа согласился взять.
— Только смотри у меня! — сказал он. — Если испугаешься и начнёшь реветь в лодке, никогда в жизни больше с нами не поедешь!
На эти слова Катруся только улыбнулась. И чего бы это она стала реветь, разве она какая-нибудь малышка?
Рано-рано, ещё только всходило солнце, они с папой вышли из дому. Добрались до пристани — там их уже ждал дядя Лёня. Он был с головы до ног обвешан разной рыболовной снастью. За спиной у него торчали длинные удочки. В руках — тоже удочки, только какие-то короткие, с колесиками. А корзинку, сплетённую из лозы, он дал Катрусе, чтобы хоть немножко освободить себе руки. Папа начал смеяться над ним — вот так нагрузился дядя Лёня!
