Они вернулись в полицию, обсудив по дороге распределение обязанностей на ближайшие дни. В приемной они расстались. Валландер засел в кабинете и стал просматривать неотложные бумаги, которых накопилось огромное количество. Около одиннадцати он позвонил в Стокгольм. На этот раз вечно занятый телефон ресторана, где работала Линда, был свободен, но у Линды совершенно не было времени разговаривать. Они договорились, что он позвонит ей завтра ближе к вечеру.

– У тебя все в порядке? – спросил он. – Ты решила, куда поедешь?

– Пока нет. Но решу.

После разговора с Линдой он почувствовал прилив энергии и с новой силой набросился на бумаги. В половине двенадцатого в дверь постучала Анн-Бритт Хёглунд.

– Я иду домой, – сказала она. – Завтра хочу обсудить с тобой некоторые детали.

– Обсудим, – сказал Валландер.

– Постараюсь прийти до восьми. Можем сходить к Ларстаму прямо с утра.

– Выберем подходящее время и сходим, – сказал Валландер.

Она ушла. Валландер выждал пять минут, достал из письменного стола набор отмычек и покинул комнату.

Он принял решение, еще когда они с Анн-Бритт стояли на площадке. Если она не хочет в этом участвовать – это ее право.

Что– то не так с этим Оке Ларстамом, и он хотел понять, что именно.

Он опять пошел на Гармонигатан. Было без девяти двенадцать. Дул слабый восточный ветер. Наверное, летнее тепло скоро кончится.

Он позвонил в домофон. Окна на верхнем этаже были по-прежнему освещены. Те же самые, машинально отметил он.

Не дождавшись ответа, он открыл дверь и стал подниматься по лестнице.

У него было ощущение, что он вернулся в исходный пункт. К той ночи, когда они с Мартинссоном поднимались к Сведбергу. По коже пробежал озноб. Он постоял около двери, прислушиваясь. Тишина. Открыл щель для почты. На полу лестничной площадки возникла полоска света. Он позвонил. Подождал, позвонил еще раз. Подождал еще пять минут и достал отмычки.

И только теперь внимательно посмотрел на замок, который собирался вскрыть. Сначала он даже не понял, что это такое. Потом сообразил – это в самом деле замок, но суперсовременной конструкции, он таких никогда раньше не видел.

Оке Ларстам любил и умел запираться.

Валландер осознал, что он никогда не справится с этим замком. Но почему-то был уверен, что это дело нельзя откладывать.

Поколебавшись несколько секунд, он выудил телефон и набрал номер Нюберга.

Как всегда, голос Нюберга звучал на редкость сварливо – можно было не спрашивать, спал ли он.

– Мне нужна твоя помощь, – сказал Валландер.

– Неужели опять?! – простонал Нюберг.

– Нет-нет, – успокоил его Валландер. – Никаких трупов. Я хочу, чтобы ты помог мне вскрыть замок.

– Тебе для этого нужен техник?

– В данном случае очень даже нужен.

Нюберг что-то проворчал, но теперь он, кажется, окончательно проснулся. Валландер описал замок и дал ему адрес. Валландер тихо, стараясь не шуметь, спустился по лестнице. Он решил дождаться Нюберга на улице и объяснить ему для начала, о чем идет речь, – а то Нюберг начнет скандалить и перебудит всех соседей. Валландер прекрасно сознавал, что идет на риск.

Он не имел никакого права взламывать дверь.

Нюберг пришел через десять минут. Под курткой у него была пижама. Как он и предполагал, Нюберг тут же с ним заспорил:

– Ты не имеешь права взламывать квартиры.

– От тебя требуется только открыть замок, – сказал Валландер. – Потом можешь идти домой. Всю ответственность я беру на себя. Я даже не заикнусь, что ты здесь был.

Нюберг продолжал ворчать, но Валландер наконец настоял на своем.

Нюберг долго изучал замок.

– Никто тебе не поверит, – сказал он мрачно. – Ни один дурак не поверит, что ты вскрыл этот замок твоими вшивыми отмычками.

Он приступил к работе.

Без десяти час замок был открыт.

Первое, на что Валландер обратил внимание, – запах.

Он вошел в прихожую, остановился, прислушался. Запах.

Он не сразу понял, что это запах затхлости. Квартиру очень давно не проветривали.

Валландер знаком показал Нюбергу, чтобы тот вошел. Нюберг неохотно переступил порог и закрыл за собой дверь. Валландер попросил его подождать и зашел в квартиру. Три комнаты и кухня. Все тщательно прибрано и ухожено. Валландер отметил про себя странный контраст – любовно прибранная квартира и затхлый, испорченный воздух.

Одна из дверей отличалась от других. Она была очень толстой и напомнила Валландеру двери в радиостудии, где у него несколько раз брали интервью. Он толкнул дверь и вошел. Окон в комнате не было, стены толстые, обитые каким-то неизвестным Валландеру материалом. Вообще комната производила странное впечатление. Никакой мебели – только кровать и лампа. Постель была застелена покрывалом, но Валландер обратил внимание, что она примята. Кто-то здесь лежал. Он не сразу понял предназначение толстых обитых стен и массивной двери. Потом сообразил – звукоизоляция. На улице послышался звук приближающегося автомобиля. Он быстро закрыл дверь – звук исчез. Он в задумчивости вышел и еще раз обошел квартиру. Прежде всего он надеялся найти фотографию живущего здесь человека. Но фотографий не было. Повсюду идеальный порядок, множество полок с фарфоровыми статуэтками. Но ни одного фотоснимка. Его охватили сомнения. Он вломился в чужую квартиру, не имея на это никакого права. Если не считать спертого воздуха, квартира казалась очень мирной и опрятной. Надо уходить отсюда, решил он.

Но что-то его удерживало.

Он вышел к Нюбергу, который так и стоял в прихожей.

– Пять минут, – сказал он. – Не больше.

Нюберг не сказал ни слова и отвернулся.

Валландер вернулся в квартиру. Он толком не знал, что ищет. Платяные шкафы. Три штуки. Он открыл первый, потом второй – там висела мужская одежда. Третий – то же самое. Он хотел уже закрыть дверь, как вдруг что-то привлекло его внимание. Он отодвинул вешалки с сорочками. За задней стенкой гардероба было нечто вроде ниши. Он засунул туда руку и вытащил вешалку, на которой висело красное платье. Он замер с вешалкой в руках. Прислушался. Его внимание обострилось до предела. Он начал методично осматривать ящики. Аккуратно сложенное мужское белье. Он перебирал майки, трусы и носки, каждый раз засовывая руку до самого дна ящика, его преследовало ощущение, что он должен торопиться. Наконец он нашел, что искал. В одном из ящиков, в самом низу, тоже лежало нижнее белье. Только дамское. Он вернулся к шкафу, встал на колени и нашел пару женских туфель. Валландер тщательно следил, чтобы не оставлять за собой следов. Ввалился разъяренный и, похоже, испуганный Нюберг.

– Ты сказал, пять минут, – прошипел он. – Прошло уже четверть часа!

Валландер не ответил. Он поискал глазами письменный стол. Письменного стола не было, зато был секретер. Запертый. Он выразительно посмотрел на Нюберга. Тот запротестовал, но Валландер прервал его.

– В этой квартире живет Луиза, – сказал он. – Женщина с фотографии у Сведберга. Женщина из Копенгагена. Несуществующая женщина. Она живет здесь.

– Так бы сразу и сказал, – буркнул Нюберг.

– А я и сам только сейчас это узнал, – сказал Валландер. – Можешь открыть секретер? Так, чтобы было незаметно?

Нюберг достал свои инструменты, и через две минуты замок был открыт. Валландер откинул крышку.

Он часто думал о том, что работа полицейского полна несбывшихся ожиданий. Он сам не знал, что он ожидал увидеть в этом секретере. Во всяком случае, не то, что увидел.

Пластиковая папка с газетными вырезками. Все до единой были посвящены ходу следствия. Некролог Сведберга – Валландер его даже не видел.

Нюберг стоял у него за спиной.

– Посмотри, – обернулся к нему Валландер. – Думаю, ты поймешь, почему мы здесь находимся.

Нюберг шагнул вперед и замер. Они поглядели друг на друга.

– У нас есть два пути. Тихо уйти и поставить дом под наблюдение. Или перекопать всю квартиру прямо сейчас.