Валландер испытывал странное смешанное чувство облегчения и разочарования. Девятый, кем бы он ни был, скорее всего, жив. Пока. Завтра они займутся каждым из гостей на этом ужине. Попытаются понять, кому из них предназначено было умереть. Ведь Ларстам все еще на свободе.

В половине двенадцатого улица перед отелем опустела. Гости разошлись, полицейские уехали. Валландер проверил, продолжается ли наблюдение за лодочной гаванью, и попросил не снимать его всю ночь. Квартиру на Гармонигатан тоже следует держать под присмотром. Подошли Мартинссон и Анн-Бритт, и все трое молча вернулись в полицию. Они были уже просто не в силах обсуждать детали операции, просто договорились встретиться завтра в восемь. Турнберг и Лиза согласились – сейчас никаких совещаний. Ларстам не появился. Почему – попробуем понять завтра.

– Мы все же выиграли время, – сказал Турнберг. – Так что операция была не совсем напрасной.

Валландер зашел в кабинет и положил пистолет в ящик стола.

Потом сел в машину и поехал на Мариагатан.

Было без четырех минут двенадцать, когда он начал подниматься по лестнице своего дома.

Валландер вставил ключ в замок и повернул.

Где– то в глубине сознания шевельнулась мысль – что там сказала Эбба насчет замка? Замок якобы заедает? Но он-то точно знал, что этот замок заедает только в одном случае – если изнутри в него вставлен ключ. Что, в свою очередь, может произойти, только если в квартире кто-то есть. Так часто делала Линда – совала ключ в замок. Когда он приходил домой и не мог открыть дверь, это означало, что Линда дома.

Потом он всякий раз не мог объяснить свою замедленную реакцию ничем иным, кроме навалившейся усталости. Он вспомнил слова Эббы, но повернул ключ.

На этот раз замок открылся легко. И в ту же долю секунды он понял, что это значит. Он скорее угадал, чем увидел, какую-то тень в двери в гостиную. И метнулся в сторону, почувствовав, как ему обожгло щеку. Он помчался вниз, прыгая через три ступеньки. Каждое мгновение могло быть последним в его жизни. Оке Ларстам ждал его в его же квартире, и он хотел его убить. Не Ханссона, не парня из Мальмё, не Эббу, пришедшую за чистой рубашкой и даже не подозревавшую, что Оке Ларстам уже тогда был в квартире. Те ему были не нужны. Ему был нужен именно он, Валландер, он и был тем Девятым, которого они весь день пытались вычислить. Именно Валландера и собирался убить Оке Ларстам. Он скатился с лестницы, распахнул дверь подъезда и побежал. Только добежав до перекрестка, он остановился и оглянулся. Никого. Ночная пустынная улица. Кровь заливала щеку, внезапно появилась пульсирующая боль в голове. Он сунул руку в карман и тут же вспомнил, что оставил пистолет в ящике письменного стола. Он встал на углу и смотрел не отрываясь на дверь своего подъезда, прекрасно понимая, что если Ларстам появится, ему ничего не остается, как снова убегать, – и в то же время зная, что убегать он не имеет права. Черной лестницы в их доме не было, так что у Ларстама только один выход – через подъезд. Он начал шарить в карманах окровавленными пальцами в поисках телефона. Неужели он оставил его в машине? О, дьявол! Он вспомнил – вынимая пистолет, он положил телефон на стол и там его и забыл. Он чуть не закричал от досады. Итак, у него нет ни оружия, ни телефона. Значит, он не может ни с кем связаться и попросить подкрепления. Он лихорадочно искал решение, но решения не было. Он не мог бы сказать, сколько он простоял здесь, на углу, прижимая воротник куртки к кровоточащей ране на щеке и не отрывая взгляд от двери подъезда. Иногда он поднимал глаза на свое неосвещенное окно. Ларстам там, думал он. Он даже, может быть, видит меня. Но он не знает, что у меня нет оружия, и даже не может предполагать, что я, идиот, забыл на работе телефон. Но если подкрепления долго не будет, он поймет, как обстоят дела. И тогда он выйдет из подъезда.

Он посмотрел на небо. Полнолуние, но серебряный диск луны почти закрыт облаками, собравшимися к вечеру над Сконе. Все еще тепло, но уже ощущается прохладный осенний ветерок. Что делать? И о чем сейчас думает Ларстам?

Он посмотрел на часы – семь минут первого. Четверг двадцать второго августа. Начался новый день. Значит, Ларстам не выполнил свою угрозу, но для него сейчас это вряд ли имеет значение. Ларстам его обхитрил. Неужели догадался, что полиция будет ждать его на празднике в отеле?

Валландер попытался представить себе, каким образом Ларстам оказался в его квартире. Долго думать не пришлось. Первый раз за все время ему показалось, что он сумел увидеть логику поведения Ларстама. Ларстам мастерски пользовался случаем. Накануне, когда хоронили Сведберга, весь полицейский корпус был на кладбище, и ничто не мешало Ларстаму без помех вскрыть замок. А там он, скорее всего, нашел запасной ключ.

Щека болела все сильней, к тому же было очень страшно. Самый главный вопрос – почему Ларстам выбрал именно его – он оставил на потом. Я должен найти выход из этой идиотской ситуации. Я обязан найти выход, повторял он про себя, словно заклинание. Так или иначе, я обязан найти выход. Дом позади него пуст, там одни офисы, а то можно было бы постучать в окно и кого-нибудь разбудить. Он, конечно, мог бы громко позвать на помощь, в надежде, что кто-то услышит и вызовет полицию. Но тогда начнется неразбериха и у него не будет возможности предупредить патрульных о смертельной опасности. И тут он услышал шаги. Кто-то шел по тротуару. Шаги приближались, и из-за угла появился человек. Он шел прямо на притаившегося в тени Валландера. Валландер преградил ему дорогу. Тот остановился как вкопанный и вынул руки из карманов кожаной куртки. Вид у него был испуганный. Валландер шагнул к нему – тот отшатнулся.

– Я из полиции, – сказал Валландер. – Случилось несчастье, и мне нужна твоя помощь.

При ближайшем рассмотрении прохожий оказался молодым парнем, не старше тридцати. Он непонимающе уставился на Валландера.

– Ты что, плохо слышишь? Я полицейский. Немедленно позвони в полицию. Скажи, что Ларстам в квартире Валландера. Соблюдать осторожность. Понял?

Тот покачал головой и что-то сказал. На каком-то языке. На польском. О, черт, наткнулся на польского туриста.

Он попытался объясниться по-английски. По односложным ответам невпопад он понял, что и по-английски толку добиться не удастся. Тогда он заревел что-то нечленораздельное, и парень в испуге убежал.

Он опять был один. Ларстам там, наверху, за темными окнами. Скоро он поймет, почему никто не едет. И тогда Валландеру остается только одно. Позорное бегство.

Должно же быть еще какое-то решение. Он поднял руку, словно подавая знак кому-то на другой стороне улицы. Показал на окна квартиры и крикнул. Потом зашел за угол, так что Ларстаму его не должно быть видно. Он не может знать, что здесь никого нет, подумал он. Может быть, я выиграю несколько минут. Есть, конечно, риск, что он попытается уйти, пока сюда не приехала вся полиция Истада.

Наконец, когда он уже потерял надежду, ему улыбнулась удача. На улицу вывернула машина. Валландер встал посреди дороги и крестом поднял руки. Автомобиль резко затормозил. Валландер побежал к машине. Водитель уже со злостью опускал стекло, но, увидев окровавленную физиономию Валландера, начал вновь лихорадочно его поднимать. Но Валландер успел сунуть в окно руку и рвануть дверь. Мужчине за рулем было за пятьдесят, рядом сидела женщина намного моложе его. У Валландера сразу появилось чувство, что здесь что-то нечисто, но у него не было времени на обдумывание личной жизни водителя. У него ни на что не было времени, кроме как любой ценой взять Ларстама.

– Полиция! – заревел он. Ему удалось вытащить удостоверение. – Случилось несчастье. У вас есть телефон в машине?

– Нет.

О боже, у всех телефоны в карманах, а у этого, как назло, нет, подумал он в отчаянии.

– Какое несчастье? – нервно спросил водитель.

– Не важно. Но я пользуюсь правом полицейского и конфискую вашу машину. И вас в придачу. Вы сейчас поедете в полицию. Знаете, где это?