– Вроде оклемался. – Пастух приподнял его голову, обеспокоенно всматриваясь в глаза. – Как ты, брат?

Удивленно озираясь по сторонам, ведьмак сел, опираясь о пол дрожащими руками.

– Проклятый Ур! Он обманул тебя. Берегись, Пастух, заклятья, которыми ты сковал его дух, рушатся одно за другим.

Пастух нахмурился, прислушиваясь к собственным ощущениям.

– Ничего, один раз я уже одолел его, – неуверенно произнес он.

Пошатываясь, Стоян поднялся на ноги, сочувственно взирая на Пастуха:

– Не обманывайся, брат. Это не он попал в твою западню. Когда буйный дух разрушит темницу, вам двоим станет тесно в одном теле. И тогда он получит его. Ибо когда Свет разгорается – тьма бежит, в поисках укрытия. Тебе некуда будет бежать. Я сожалею об этих словах, прости, брат...

Пастух понимающе кивнул, стиснув зубы, и обеспокоенно потер лоб. Голова действительно болела, словно невидимый дятел долбил ее изнутри. Как он мог не почувствовать ловушку? Ведь тогда, на рынке, Ур слишком легко попал в его сети. Прикрываясь мнимой немощью тела, он даже не оказал сопротивления.

– Он что-нибудь сказал тебе?

Стоян смерил Пастуха взглядом исподлобья и прорычал:

– Слово Сварога будет услышано людьми. – Ведьмак обхватил разрывающуюся от боли голову ладонями. – Позовите ко мне Всеведу!

...Стоя у окна, слепая колдунья прислушивалась к завываниям метели. Миновало несколько месяцев с тех пор, как предали погребальному костру ее подруг. Все это время ведьмак словно не замечал ее, не в силах простить ей гибель Ядвиги и Уморы. Сегодня он впервые прислал гонца, вызывая Всеведу к себе.

Ярослав подошел, обнял девушку за плечи и поцеловал ее в шею:

– Не бойся, милая. Все будет хорошо, ты нужна ему.

Обернувшись, Всеведа пристально взглянула в глаза любимого своими незрячими очами. Набросив на голову пуховый платок, колдунья направилась к выходу, пробормотав:

– Знаю, что нужна. Устала я от него. От войны этой проклятой, от видений...

Ярослав удивленно смотрел ей вслед, не понимая, о чем она говорит. Сонно зевнув, он направился к кадке и сполоснул красные от недосыпа глаза. Каждую ночь ему снились кошмары, в которых Ледея звала его на помощь, укоряя своего нерадивого стража. Ярослав стал бояться снов. С каждым днем ярость накапливалась в нем, готовя воина к решающей битве. Он стал ненавидеть Асгард и его чародеев. Вынув меч из ножен, медведич поднес его к лицу, вглядываясь в тусклое мерцание клинка. Скоро он омоет его кровью врагов!

В доме ведьмаков воцарилась напряженная тишина. Стоян долго молчал, испепеляя слепую колдунью своим давящим взглядом.

– Здравствуй, Всеведа.

Гордо выпрямившись, девушка без тени страха выдержала его тяжелый взгляд.

– Зачем звал, Стоян?

Ведьмак склонил голову, смерив ее насмешливым взглядом.

– Ну, ты же Всеведа, сама догадайся. Или ты и вправду ослепла?

Девушка оскорбленно вздернула подбородок, окинув молчаливых ведьмаков беглым взглядом. Остановившись на Пастухе, она замерла, а затем сделала шаг вперед.

– Он не Пастух! – Колдунья взмахнула ладонью, словно отгоняя марево. – Нет... таки Пастух. Только что-то с ним не так... Не томи, Стоян, чего звал?!

– Все верно, девочка. Чужим духом он одержим. Элкором звали в миру того чародея. – Ведьмак подошел к Всеведе, обнял за плечи, предлагая мировую, и прошептал: – Я хочу знать, чем жил этот чародей, кому верил, кого любил. И более всего хочу знать, кому желал знания передать. Взгляни в него своим взором, девочка, может, ты чего разглядишь?

Всеведа неприязненно повела плечами, отстраняясь от рук ведьмака, и подошла к Пастуху. Потянувшись к нему руками, девушка спросила:

– Ты позволишь, Пастух?

– Гляди, чего уж там, – прошептал старый ведьмак, покорно открывая перед ней сознание. – Знал бы, что так все обернется, сидел бы себе в Нави...

Обняв Пастуха за голову и прижимая его к своей груди, колдунья стала его баюкать, словно малого ребенка. Через мгновение Пастух обмяк в ее руках, впадая в дрему. Присев напротив ведьмака, колдунья развела руки, словно в них была книга, и зашептала:

«Здравствуй, Матушка Макошь. Здравы будут и помощницы твои. Ты, Доля, радость всем прядешь, Недоля – испытаний вяжет узелки. Откройте Книгу Судеб для Всеведы, слепой, что зрит во тьме миров. Найду в ней на вопросы все ответы. Вот ключ, что отпирает семь замков».

Всеведа протянула руку, снимая со стены невидимый ключ и вонзая его в пустоту. Руки девушки опустились, будто в них легла тяжелая книга, и, начав перелистывать невидимые страницы, колдунья погрузилась в забытье.

Высокие стены Асгарда. Величественный город Дарийской империи кипел обыденной жизнью. Большие каменные дома, огромные фонтаны, дарующие жителям целебные воды, радостный смех горожан. Морской бриз принес свежесть, весело подгоняя волны. За бесконечной гладью воды лежит остров, на котором возвышается Великая гора Меру. Белоснежные пушистые облака окутали ее вершину, словно скрывая от любопытных глаз великое таинство Уров.

Всеведа нетерпеливо перевернула страницу, открывая новый день Элкора.

Дверь распахнулась, впуская внутрь чародея... В большом зале на лавках сидели два десятка мальчишек, сосредоточенно рисующих замысловатые руны. Ур неторопливо прошелся по залу, наблюдая за стараниями учеников.

– Молодец, Рыжий. Из тебя получится толковый волхв, – он ласково потрепал огненные кудри курносого мальчугана, – коли не загордишься...

Всеведа вновь перевернула страницу, следуя дальше по событиям его жизни.

Ловко вывернувшись из захвата, Рыжий сделал подножку, опрокидывая противника в траву. Вскочив на ноги, разгневанный мальчуган бросился на обидчика с криком:

– Ты нечестно борешься!

Элкор улыбнулся, разнимая сцепившихся сорванцов.

– Тихо-тихо, драчуны! Хватит бодаться! – Ур одернул возмущенного ученика за ворот рубахи. – А ну, скажи, Калач, в чем он нечестно поступил?

Смуглый пацаненок вытер рукавом нос, возмущенно притопнул ногой:

– Мы боролись «тяни-толкай», а он ногу подставил! Нечестно!

– Конечно, нечестно, – Элкор кивнул, соглашаясь. – А ты этого приема не знал?

– Знал. Только мы боролись в «тяни-толкай»!

Учитель заглянул ему в глаза, пытаясь пробиться к сознанию мальчонки сквозь пелену гнева.

– В настоящем бою нет никаких правил. Враг не будет с тобой сражаться по уговору. Всегда будь готов к его подлым ударам. Усек?

Калач кивнул, огорченно опуская взгляд долу. Ур оглянулся на Рыжего, сурово вынося приговор:

– Сто отжиманий! Иной раз неповадно будет...

...Крепкий широкоплечий волхв задорно расхохотался, приглаживая огненные кудри:

– Втроем нападайте!

Воины бросились в атаку, молниеносно нанося удары сверкающими, словно молнии, мечами. Весело отбивая их выпады, Рыжий крутанулся юлой, уходя им за спину. Крепко схватив ближайшего воина за шею, он прикрылся им от остальных, нерешительно опустивших клинки.

– Так не пойдет! – Калач возмущенно покачал головой. – Ты еще девкой заслонись! Отпусти, Береста!

Оттолкнув воина, Рыжий расхохотался, вновь принимая открытый бой. Через мгновение трое противников валялись в траве, протирая запорошенные песком глаза.

– Нечестно! – взревел Калач, вскакивая на ноги. – Зачем песком глаза запорошил?!

Наблюдающий за поединком молодых волхвов Элкор улыбнулся, кивнув Рыжему:

– Триста отжиманий! – И проходя мимо, похлопал его по плечу, прошептав: – Молодец, сынок. Учи их уму-разуму, лишь на вас одна надежда и осталась. Только сильные смогут нести нашу тяжкую ношу...

Всеведа усмехнулась, еще глубже погружаясь в туман мира духов.

– Радуйся, Стоян. Я нашла их. Молодые волхвы: Рыжий, Берест и Калач. Погоди, может, еще кого по имени назовет...