И я сжег всё, чему поклонялся…— В основу заключительного четверостишия из «довольно длинного стихотворения» Михалевича Тургенев положил предание об основателе государства франков Хлодвиге I (по французскому произношению Clovis, ок. 466–511), объединившем под своей властью все франкские племена и завоевавшем большую часть Галлии. Историк VI века Григорий Турский в своей «Истории франков» (кн. II, гл. 31) рассказывает, что после крупной победы Хлодвиг принял христианство и что крестивший его архиепископ Ремигий сказал ему: «Поклонись тому, что сжигал, и сожги то, чему поклонялся» (adora, quod incendisti, incende, quod adorasti). Эта фраза стала знаменитой и цитируется у многих историков Франции; Тургенев мог ее знать из классического труда Сисмонди (Histoire des Français, 1821, t. 1, p. 188), а также из сочинений Ф. Гизо и Ж. Мишле.
С оника, после многолетней разлуки…— «Сразу же, с первого шага». В XVIII веке и начале XIX в русском языке употреблялся термин некоторых азартных карточных игр, заимствованный из французского языка («sonica» в качестве наречия в значении «сразу», «с первой же ставки»; такое употребление встречается в нови-ковском «Трутне», 1769, и в «Пиковой даме» Пушкина). В дворянской среде пушкинского времени это слово употреблялось и в переносном значении. В этом значении оно появилось у Тургенева в «Дворянском гнезде» (в рукописи — в слитном написании), и в дальнейшем приняло типичную для русского языка форму наречия, образовавшегося из сочетания предлога «с» с непонятным существительным — оник. Отсюда и раздельное написание, которое, возможно, опирается на то, что в литературной речи XIX века еще было известно слово «оник», уменьшительное от «он» — старинного названия буквы «о». См. историю этого слова и примеры его употребления в русском литературном языке — в заметках С. О<жегова> в сборнике «Вопросы культуры речи», М., 1955. Вып. 1, с. 238–239.
…не бранись, Демосфен полтавский!— Рольстон в своем переводе романа сделал к этому месту пояснительное примечание: «Полтава — университетский город» (vol. I, p. 225). Тургенев разъяснил ему в письме от 24 июня (6 июля) 1869 г.: «Полтава — не университетский город, это — Харьков; но Полтава, так сказать, центр Малороссии, — вот почему Лаврецкий называет своего друга полтавским Демосфеном». Давая Михалевичу это шутливое прозвище устами Лаврецкого после длинного, но содержательного спора друзей, Тургенев хотел подчеркнуть истинное красноречие Михалевича на классический манер, сочетавшееся в нем с ярко национальными чертами характера. Это определение не сразу было найдено Тургеневым: в рукописи первоначально было — Цицерон, затем — Зенон из Гадяча.
…сравнил себя с птицей небесной, с лилией долины…— Михалевич пользуется известными библейскими образами (из Нового и Ветхого завета) («Взгляните на птиц небесных; они не сеют, не жнут, не собирают в житницы < …> Посмотрите на полевые лилии» — Еванг. от Матфея, гл. 6, 26–28; «лилия долины» — в «Песне песней», II, 1–2). Лаврецкий же, делая вид, что не понимает этих уподоблений, напоминает о лилии как об известном символе в геральдике, в частности — в гербе династии Бурбонов.
…стоя на балансе— на подножке тарантаса.
…религия, прогресс, человечность!.. — Опорным в данной трехчленной формуле является слово «прогресс», об эволюции значения которого между 1830-ми и 1860-ми годами см. заметку М. П. Алексеева — Т сб,3, с. 181–187.
…de populariser l’idée du cadastre.— Кадастр (поземельный) — способ определения размера поземельного налога на основе описей земельной собственности. «Наконец в нынешнем столетии почти все европейские державы признали кадастр единственной правильной основой для поземельного налога» ( ЛебедевВ. О поземельном налоге. СПб., 1868, с. 7). Этим и объясняется, что ниже (гл. XXXIII) рассуждения Паншина (« …мы больны оттого, что только наполовину сделались европейцами; чем мы ушиблись, тем мы и лечиться должны») тотчас же напомнили Лаврецкому «идею кадастра», которую поручено было популяризировать Паншину. Предварительные работы по установлению поземельных оценок были начаты министерством государственных имуществ в конце 30-х и начале 40-х годов, но производство кадастровых операций тогда еще не было облечено в форму закона.
Читали вы «Обермана»…— Когда В. Рольстон попросил разъяснить ему смысл этого вопроса Паншина, Тургенев отвечал переводчику (19 ноября (1 декабря) 1868 г.): «„Оберман“ — это заглавие одного романа вроде „Вертера“, написанного в начале этого века г-ном де Сенанкур; о нем вспомнили вновь лет пятнадцать тому назад. Жорж Санд даже написала к нему предисловие. Это помесь Вертера с Ж.-Ж. Руссо. По времени его появления это одно из первых произведений романтического и сентиментального направления». К этой справке Тургенева можно было бы добавить, что «Оберман» (1804) Сенанкура (1770–1846), строго говоря, не роман, а психологический автопортрет, изображенный в серии писем героя к неизвестному другу из уединенной швейцарской виллы. «Оберман» с предисловием Ж. Санд издан в 1840 г. (переиздавался в 1844, 1847, 1852, 1863, 1874 гг.).
…несколько стихотворений Лермонтова…— Заметив далее в скобках, что Пушкин «не успел еще опять войти в моду», Тургенев хотел подчеркнуть, как высоко ценили Лермонтова любители поэзии в начале 40-х годов. Белинский неоднократно сопоставлял Лермонтова с Пушкиным. В цикле статей о Пушкине он утверждал, что Лермонтов призван был выразить отличительные особенности нового времени: «Дух анализа, неукротимое стремление исследования, страстное, полное вражды и любви мышление сделались теперь жизнию всякой истинной поэзии. Вот в чем время опередило поэзию Пушкина и большую часть его произведений лишило того животрепещущего интереса, который возможен только как удовлетворительный ответ на тревожные, болезненные вопросы настоящего» ( Белинский,т. 7, с. 105 и 344). Герцен утверждал, что Лермонтов «полностью принадлежит к нашему поколению < …> Это уже не были идеи просвещенного либерализма, идеи прогресса, — то были сомнения, отрицания, мысли, полные ярости» ( Герцен,т. 7, с. 225). Чернышевский отметил в своем дневнике (запись от 17 января 1850 г.): «…ставлю Лермонтова выше Пушкина» ( Чернышевский,т. 1, с. 353).
…начал, по поводу известной «Думы», укорять и упрекать новейшее поколение…— «Дума» Лермонтова («Печально я гляжу на наше поколенье») впервые была напечатана в январской книжке «Отечественных записок» за 1839 год.
…Х<омяко>в признается…. — Алексей Степанович Хомяков (1804–1860) — поэт и публицист, один из теоретиков славянофильства. Хомяков утверждал в «Московском сборнике» (1847), что в своих ранних статьях он «говорил о ничтожестве всего, что сделано нами в науке и художествах, и о бессмысленном нашем незнании нашего быта и его начал» ( ХомяковА. С. Полное собрание сочинений. Изд. 3. М., 1900. Т. 1, с. 86). «Ничто не препятствует тому, чтобы Хомяков был упомянут», — писал Тургенев Рольстону 19 ноября (1 декабря) 1868 г. в ответ на его вопрос, можно ли оставить эту фразу в английском тексте.
…бывшей «панёвницы»…— Паневница — женщина-крестьянка, носящая паневу; обычно говорилось с оттенком пренебрежения. Панева — домотканная шерстяная клетчатая или полосатая юбка, которую носили замужние крестьянки.
Декокт— лекарственный отвар, питье из трав (от нем. Dekokt или лат. decoctum).
…блестящий и трудный этюд Герца.— Анри Герц (Henri Herz, 1806–1888), родом из Вены, популярный в 30-е — 50-е годы французский пианист и педагог (с 1842 г. — профессор Парижской консерватории), автор многих салонно-виртуозных сочинений.
…шумный штраусовский вальс….— Тургенев имеет в виду одно из модных в то время произведений Иоганна Штрауса (1804–1849), знаменитого венского композитора, одного из канонизаторов классической музыкальной формы вальса и других салонных танцев.
