— Судя по классике, это иногда не выходит, — пожал плечами Тополев.

— Посмотрим, — кивнул на рацию Тарас. — Нам теперь только и остается, что ждать… Хотя…

Он снова хлопнул ладонью по столу и сорвал телефон.

— Рома, — сказал Петровский, набрав номер гаража. — Готовься, сейчас выезжаем.

— Тарас Васильевич, — напомнил Тополев. — Операцией командует Гарин.

— Я знаю, — ответил Петровский, положив трубку. — Но я должен быть там. Я не могу сидеть в теплом кабинете, Антон, когда мой друг рискует жизнью, пойми. Там мой друг.

— Тогда и я с вами, Тарас Васильевич, — поднялся, одним глотком допив коньяк, Антон.

Ноль тридцать шесть.

Максим открыл глаза.

Над ним нависало лицо Геннадия.

— Живой, — сказал он, оборачиваясь. Сзади стоял Гарин с залитым кровью лицом.

— Сейчас я, — забормотал Максим, пытаясь подняться на ноги. Резкая боль в левой руке, опрокинула его обратно.

Он огляделся.

Джип, завалившись на бок, лежал в глубокой свежевырытой канаве. Почти до лобового стекла он ушел в землю, а край канавы нависал над ним, как пасть неизвестного науке монстра. Казалось, что и не джип это вовсе, а сбитый бдительными сторожами московского неба неопознанный летающий объект. С инопланетным экипажем из трех человек…

— Здорово, — произнес Максим, поднимая голову. До края земли, еле видного в темноте, казалось, было несколько метров. — Как это нас угораздило?

— Тензор, — весело и зло сказал Гарин. Под проливным дождем кровь размывалась по его лицу странными замысловатыми узорами. — Вот сволочь! Ведь даже наше решение предугадал!..

— Оно было очевидным, — произнес Сергей, сидевший рядом. Спиной он облокотился на грязное колесо поверженной машины, а водомет его, поникнув стволом, свисал устало с плеча. — Дай, Виктор, что ли, бальзама хлебнуть?

Гарин достал флягу.

— Машину жалко, — сказал Гена. — Хороший, ведь, был джип…

— Живые мы, — делая глоток из фляжки, произнес Виктор, — а это главное…

Хватая ртом капли дождя, Максим поднял голову.

Как же больно, боже, как же больно… Но, живые…

Он поднял к лицу левую руку и, закусив губу, чтобы сдержать рвущийся крик, задрал рукав куртки. Он даже не понял вначале, что случилось. Просто рука в десятке сантиметров ниже запястья странным образом заворачивала вправо, а на месте изгиба под кожей выступало что-то очень похожее на кость.

— Перелом, — констатировал Сергей и сочувственно протянул флягу. — Прими-ка анестезию.

— А я задницу отбил, — пожаловался Геннадий, приседая рядом на корточки. — Жутко болит.

— Намекаешь на потребность в анестезии? — усмехнулся Виктор.

— Не намекаю, настаиваю…

Ров, в который угодил неопознанный летающий объект, был в ширину около метров десяти и, начинавшись со стороны прорыва защитного поля с уровня земли, плавно, с углом градусов в тридцать, уходил под землю, чтобы у другого своего края достичь глубины хорошо вырытой могилы. Джип врезался в угол и была бы скорость побольше — кладбищенская земля накрыла бы их навсегда. Максима передернуло от таких мыслей, и он опять завозился, оскальзываясь ногами по расползающейся мокрой глине.

— Повезло, — произнес Гарин, оглядываясь. — Еще бы чуть-чуть, и… Нас бы, наверное, экскаватором не отрыли… Ну, ладно… — он, открыв рот, поймал несколько капель воды, сплюнул и обвел их всех взглядом. Перехватил водомет наизготовку. — Пора выбираться нам, ребята. А то, не дай бог, перестреляют нас с того края, как куропаток. Ровно в две секунды. Серега…

— Да? — устало поднял голову на него Сергей.

— Поднимайте Максима и наверх… Я прикрою…

Ноль тридцать девять.

Они стояли на краю рва, поводя стволами водометов с установленными на них фонариками.

Вокруг стояла мертвая тишина, нарушаемая только равномерным шумом дождя. И запах… Омерзительный сладковатый запах тления и прелых опавших листьев, тяжелый могильный аромат.

— Вот вляпались, — произнес Максим. — По оградам полезем?

Слева и справа ров упирался в ограды, и общая высота достигала метров трех в самом глубоком месте.

— Почему? По могилам… — ответил Сергей, не отрывая взгляда от изумрудного сияния, растекающегося по клубам тумана на той стороне обрыва. Капли воды срывались с его носа. — Виктор, поднимайся, давай! — крикнул вниз он.

— А если там… — замялся Максим. — Ну, вылезут?…

— А что — вылезут?… Заодно и костюмы проверим…

— Мы попали на дискотеку, — вдруг истерически произнес Геннадий. — Ди джей Тензор сейчас прокрутит пару новых хитовых сборника.

— Это ты про туман?

— И про него тоже. Боже, зачем я поперся с вами? Валялся бы сейчас на диване перед телевизором, а Томка ужин готовила…

— Романтика женатой жизни, — пробурчал Гарин, появляясь вслед за лучом своего фонарика из черной пасти поглотившего джип рва. — Ты бы сейчас отношения с ней выяснял, вот что…

Геннадий судорожно вздохнул.

— Виктор, — произнес Максим. — Он, что, поле снял?

— Это почему?

— Это же мы дождь устроили…

Виктор быстро на него глянул и прижал пальцы к горлу.

— Первый, — произнес он. — Проверьте поле.

В наушниках что-то затрещало.

— На месте, — ответил бодрый голос. — Может, мы попробуем на машине прорваться?

Сергей молча усмехнулся, а Максим немедленно представил, как очередной джип попадает в приготовленную ловушку. Для него и его экипажа эксперимент может окончиться менее удачно.

— Я запрещаю любые попытки прорыва поля на машинах, — ответил Гарин, подумавший очевидно о том же самом. — Общий приказ — ждать. И последнее… Сообщите двадцатому, — этим номером был обозначен Тарас, — на месте очень сильные разрушения. Рвы, нарытые, наверно, по всей территории. Потребуется техника и маги… Пусть распорядится…

— Э… Двадцатый к нам выехал, — ответили после паузы. — Вместе… с Тополевым.

Виктор выругался.

Не удержался, черт. Ну, зачем ты, Тара, в эту кашу лезешь? Мало тебе проблем. И все-таки теплое чувство появилось где-то у Виктора внутри. Едет… Дружище… Не усидел…

— Ладно, — сказал Виктор. — До связи…

Мне все это снится, — подумал Максим.

Жуткий фантастический фильм.

Со мной такого просто не может происходить. Все, что здесь творится — неправильно.

Он повел фонариком на стволе водомета по сторонам, выхватывая из темноты тонкие металлические ограды. Участок 180… Участок 182… Господи, здесь же люди лежат! Плохие, хорошие ли, но они уже — лежат. Они закончили все свои дела в жизни. Это их тихая обитель. Это неправильно быть здесь ночью, в ИХ время… А мы… Джипы, рвы какие-то… Неужели у этого ублюдка Тензора вообще нет ничего святого?

Луч фонарика исчез в темноте рва, ослепительно вспыхнув, напоследок, в огромных черных пузырящихся лужах, потом появился вновь, выхватывая надписи на оградах справа.

179… 181…

— Мы почти добрались до 213-го, — смахивая воду с лица, произнес Сергей. — Совсем немного осталось.

— Как же жарко… — тоскливо вставил Геннадий. — У меня, по-моему, даже в сапогах пот…

— Лучшее средство для похудания, — сострил Сергей. — Супер система «Одиннадцать»…

— Эта мразь тоже дождь устроила, — сказал Гарин, закончив переговоры по рации. — Земля скользкая — легче машине в ров свалиться. Я же пробовал затормозить, когда понял, что уже прорвались. Но ничего не вышло…

— Да и туман легче сгенерировать, когда такой перепад температур, — заметил Геннадий. — Здесь — плюс десять, а там минус пятнадцать…

— Абсолютно верно, — раздался громкий голос, перекрывающий равномерный шум дождя.

Максим поднял голову.

С другой стороны разделившего дорогу обрыва, на фоне стены воды и клубящихся языков зеленоватого тумана, стоял Великий и Ужасный господин Тензор.