Фурначев (накидываясь в отчаянье на Живновского). Да ты что! разве это твое дело… я и сам на коленки встать сумею… (Хочет стать на колени.)

Прокофий Иваныч (удерживая его). Перестань! на коленки только перед святым образом да перед родителями становятся… Нет, я за полицией не пошлю, а разделаюсь с тобой домашним порядком… Эй, кто там есть? Анна Петровна! пошли кого-нибудь сюда!

Фурначев. Помилуйте, Прокофий Иваныч, что же вы надо мной делать хотите?

Прокофий Иваныч. А я, сударь, над тобой то же хочу сделать, что ты намеднись надо мной сыграл… Я хочу, чтоб и жена твоя, и весь свет чтобы знал, каков ты вор и мошенник!

Входит лакей.

Живоедова. Пришел Дмитрий, Прокофий Иваныч.

Прокофий Иваныч. Дмитрий! Видишь ты этого милостивого государя? (Указывает на Фурначева.)

Дмитрий. Вижу, сударь.

Прокофий Иваныч. Узнаешь ты его?

Дмитрий. Как, сударь, не узнать Семена Семеныча.

Прокофий Иваныч. Ну, не узнал, брат… Вчера он был точно Семен Семеныч, а нынче он вор’ и мошенник, он тятеньку мертвого ограбил… с поличным, брат, изловили…

Лобастов. Перестань, брат, Прокофий Иваныч!

Фурначев (в сторону). Ах, страм какой!

Живновский. Обозлился старик!

Прокофий Иваныч. Нет, я его, Иуду, сквозь строй проведу, я всем его рекомендую… Ну, позови теперь, Дмитрий, Мавру, а сам беги к Настасье Ивановне и к Гавриле Прокофьичу: пожалуйте, мол, наследство получать…

Лакей уходит. И поселились-то ведь все поблизости, варвары! так вот, чтоб ни минуты не упустить… воронье проклятое!

Мавра (входит). Вам, сударь, что угодно?

Прокофий Иваныч. А знаешь ты, Мавруша, этого милостивого государя?

Мавра. Семена-то Семеныча?

Прокофий Иваныч. Так нет же, опозналась ты, Мавруша, не Семен Семеныч он, а вор и мошенник!.. он тятеньку мертвенького ограбил, да поймали, голубчика, так он вот теперь как крыса и мечется… (Фурначеву.) Сладко, что ли?

Лобастов. Да уж будет, сударь, с него.

Прокофий Иваныч. Позови, Мавруша, всех: и кучера позови, и дворников, и сторожей… всех позови!

Живновский. Это, что называется, живого испалить! (Задумчиво.) Эта манера, пожалуй, еще лучше нашей будет!

Фурначев. Прокофий Иваныч! да что ж это наконец такое! я жаловаться буду! (Хочет уйти.)

Прокофий Иваныч. Молодцы! придержите его!

Живновский, Праздников и Понжперховский бросаются на Фурначева. Нет, я тебя, сударь, не пущу! Помнишь ты, я к тебе с простого-то ума приходил да полтораста тысяч сулил? что ты тогда надо мною сделал? Ты тогда меня спросил: за кого я тебя принимаю, да на позор перед родным отцом меня выставил? Так вот знай же теперь, за кого я тебя принимаю!

Комната постепенно наполняется всяким народом. Православные! видите вы этого аспида? (Указывает на Фурначева.) Знайте: он вор и предатель, он старика моего мертвенького ограбить хотел! Вот и ключ от сундука поддельный у него сделан…

Те же и Настасья Ивановна.

Настасья Ивановна (вбегает в дезабилье). Ах, батюшки! да папенька-то, никак, уж скончался!

Прокофий Иваныч. Приказал долго жить, сестрица…

Настасья Ивановна. Кому же, кому наследство-то досталось?

Прокофий Иваныч. Мне, сударыня.

Настасья Ивановна. Ну, так я и знала, что этому сиволапу все достанется… да вы-то чего ж смотрели, Анна Петровна? Вы тоже, верно, с ним заодно!

Лобастов. Нет, сударыня, так уж богу угодно!

Те же и Гаврило Прокофьич (робко входит и становится около самой двери).

Прокофий Иваныч. А! и ты здесь, Гаврило!

Лобастов. Не тронь, брат, его!

Прокофий Иваныч. Ну, да мне теперь некогда: справлюсь я с тобой и после! стой теперь там — добро!.. только на глаза ты мне не кажись, а не то изуродую…

Настасья Ивановна. Да скажите, однако ж, Анна Петровна, что ж этот сермяжник здесь распоряжается?

Прокофий Иваныч. Ты говоришь: сермяжник, сестрица! Так ты послушай теперича, кто твой муженек! (Тащит ее за руку на авансцену.) Хорош! А ты знаешь ли, что он отца твоего мертвого ограбить хотел?

Настасья Ивановна. Ах, господи… страх какой!

Фурначев. Господи! твори волю свою! (Подымает глаза к небу.)

Прокофий Иваныч. Нет, да ты только представь себе, Семен Семеныч, кабы тебе штука-то твоя удалась! Вот стоял бы ты теперь в уголку смирнехонько, переминался бы с ножки на ножку да утешался бы на нас глядя, как мы тутотка убиваемся… Черт ты этакой, чч-е-орт! Трофим Северьяныч! плюнь, сударь, ему в глаза!

Праздников приближается с полной готовностью.

Лобастов. Да перестань ты, Прокофий Иваныч! (Удерживает Праздникова, готового выполнить полученное приказание.)

Прокофий Иваныч. Ну, ин будет с тебя — я зла не помню! Анна Петровна! принеси бумажки да чернильный снаряд сюда!

Живоедова уходит.

Лобастов. Что ты еще хочешь делать?

Прокофий Иваныч. А мы вот заставим этого подлеца расписаться… Ведь он, пожалуй, тяжбу завтра заведет…

Живоедова приносит бумагу и чернила. (К Фурначеву.) Вот я как об тебе понимаю: или ты распишись, или я сейчас за полицией пошлю…

Лобастов (Фурначеву). Покорись, сударь!

Настасья Ивановна (мужу). Говорила я тебе: меньше об добродетели распространяйся — вот и вышло по-моему!

Прокофий Иваныч. Пиши!

Фурначеву приносят стул; он садится и пишет. «Я, нижепоименованный, дал сию подписку добровольно и непринужденно»… а ведь ты бы нас так и съел тут!.. пиши! «добровольно и непринужденно в том, что в ночи с двадцать восьмого на двадцать девятое марта ограбил я, посредством фальшивого ключа, достояние тестя моего, Ивана Прокофьича Размахнина, находившегося уже в мертвенном состоянии, и, в каковом гнусном поступке быв достаточно изобличен, приношу искреннее в том раскаянье и обещаюсь впредь таковых не замышлять…» Теперь подписывайся… Свидетели! подмахните и вы!

Лобастов и прочие поочередно подходят и подписываются. Ну, теперь все в порядке! Вон! Православные! расступитесь! дайте дорогу вору и грабителю статскому советнику господину Фурначеву!

Все расступаются. Семен Семеныч и Настасья Ивановна уходят.

Те же, кроме Фурначевых.

Живоедова. Батюшка! заставь уж за себя бога молить!

Прокофий Иваныч. Что ж тебе надобно?

Живоедова (указывая на Понжперховского). Заставь, сударь, его жениться на мне…

Прокофий Иваныч (становясь перед Понжперховским). Что, выходец, попал в лужу! хочешь, дебошь сделаю, на поганке жениться заставлю?

Понжперховский (пожимая плечами). Помилуйте, Прокофий Иваныч, я не знаю, чего эта женщина хочет!.. Я, Прокофий Иваныч, гулять ходил…

Прокофий Иваныч. То-то, выходец! блудлив как кошка, труслив как заяц!.. ну, да ладно, деритесь промеж себя! (Обращается к присутствующим.) Эй, вы! Слушайте! теперича тятенька скончался, и я теперича всему законный наследник! (Бьет по билетам, лежащим на столе.) Все это мое! (Разводит руками.) И это мое, и это мое — все мое!

Живоедова (в сторону). Господи! вот как ожесточился человек!

Прокофий Иваныч. Дда, все мое! Гаврилка!

Гаврило Прокофьич подходит. Вставай ты завтра чуть свет и кати прямо к каменщику! Чтоб через неделю памятник был, да такой, чтобы в нос бросилось… с колоннами!

Живновский. Уж позвольте мне, Прокофий Иваныч, надпись сочинить…

Прокофий Иваныч. Сочиняй, брат! да ты смотри, изобрази там добродетели великие, да и что в надворные, мол, советники представлен был… А теперь пойдем, отдадим честь покойнику!