Его удерживают. Бастрюков Семен Царю челом ударим, а покуда Ты бородой ответишь. Без остатку Всю выдеру. (Бросается на воеводу.) Воевода Его загораживают. Облезлов Семен, уймись! Безлепичное дело Затеял ты. Бастрюков Семен (наступая) Не я, а он затеял! Не уступлю, я сам его не хуже. Голоса Пречистую, пречистую несут! Все снимают шапки, некоторые падают на колени. Воевода, Облезлов и их свита уходят в ворота. Бастрюковы Семен и Степан стоят, благоговейно склонив головы. Действие первое Сцена первая ЛИЦА: Влас Дюжой. Настасья. Прасковья, Марья, дочери их. Heдвига, мамка. Воевода. Шут. Степан Бастрюков. Резвый, Кубас, Шишига, слуги Бастрюкова Слуги Дюжова и воеводы; сенные девушки. Густой сад. Налево терем с выходом и крыльцом; направо баня; в глубине стоячий тын, из которого несколько надолб вынуто; за тыном, когда он разобран, виден берег Волги. Явление первое Резвый, Степан Бастрюков в кустах, Кубас и Шишига у разобранного тына. Резвый Кубас, Шишига, забирайте тын, Да разом в лодку, и лежи как мертвый! Да не дремать! По свисту подымайся; А по второму ты, Кубас, за весла; А ты, Шишига, здесь у лазу будь! Бастрюков Кубас Ты свистни, а мы смыслим. Перед тобой, как лист перед травой! Загораживают тын. Бастрюков Спасибо вам, робята! Услужили! Резвый Кому ж служить, как не тебе, боярин! Одно и дело веселить да тешить Тебя, Степан Семеныч. Бастрюков Да еще бы! Потоль и тешиться, пока живется. Ведь однова живем на свете белом. Не в чернецы ж идти! Теперь забота Одна в уме; одно и сплю и вижу, Как Марью Власьевну достать. Резвый А мы-то! Да нас и хлебом не за что кормить, Коль мы тебе забаву не доставим. Да будь она за тридевять замками, За тридесять морями — мы достанем. Вчера всю ночь работали, пилили Сосновый тын, шесть игол вынимали, Да и опять поставили, как было. И разберем и заберем в минуту Широкий лаз, хоть тройкой поезжай. Бастрюков Резвый
На всем посаде Ни у кого нет выше городьбы: Казну блюдет. Бастрюков Резвый А дочерей уж не взыщи. Боярин, Никак, идут. Схоронимся до время. Бастрюков Резвый Бастрюков Уходят в баню. Входят Прасковья Власьевна, Марья Власьевна, Heдвига; сенные девушки вносят ковры, подушки и разное шитье. Явление второе Недвига, Прасковья и Марья Власьевны, сенные девушки. Марья Власьевна Нам в терему и тесно да и душно, Жара, как в бане, а тебе и любо, Коль у тебя в Петровки стынет кровь. Ты старая; тебя не манит лето На волюшку, на шелковы луга, В тенистый бор, где белым днем потемки, В зеленый сад, где алый цвет цветет, Где вишенье, орешенье назрело, И налилось, и ждет девичьих рук. Мы не старухи, нам без печки жарко, Не больно мил нам нов-высок терем. Недвига Ну, в сад так в сад; мне все равно, старухе. Марья Власьевна Что терем, что тюрьма — одно и то же. Недвига Ну будь по-вашему. Вот здесь и сядем. Садятся; молчат. Ох, не люблю, когда молчат! В молчанки Мы, что ль, играть сошлися! Нуте, девки, Повеличайте молоду княжну. Прасковья Власьевна Все величать! Довольно! Надоели. Недвига Сказать аль нет? Вестимо, что не дело Холопское о господах судачить, И промолчать нельзя. Марья Власьевна Недвига Да всё про то же, всё про жениха-то. Что у кого, а у меня забота Одна. Марья Власьевна Тебе-то что, коль ей по сердцу? Прасковья Власьевна По сердцу не по сердцу, а пойду И ох не молвлю! Недвига Думали, гадали Родимые, да вот и догадались. Ну ровня ли! Седой как лунь, согнутый, Глядит медведем, так и хочет съесть. Одно и лестно, что большой боярин. Так не с боярством жить, а с человеком. Как месяц ни свети, а все не солнце! |
