Значит, так и быть, По-моему? Марфа Борисовна Поспелов Утешила меня ты. Точно камень Лежал на сердце, отлегло теперь, А то, бывало, сердце, ровно голубь, Так и колотится без перемолку. Марфа Борисовна Ты помолчи пока, мой друг сердечный! Поспелов Зачем молчать? Кого же мы боимся! Марфа Борисовна Что прежде времени молву пускать! Не к спеху дело, погодим немного. Поспелов Чего еще? Ты развяжи меня! Марфа Борисовна Ну, что на улице за разговоры! Не мало дней у Бога; потолкуем И после, без помехи, на досуге. Ступай себе! Вон, видишь, из собора Татьяна Юрьевна выходит. Плачет Об муже, бедная. Прощай, голубчик! Пойду я к ней, разговорю немного. Поспелов уходит. Выходят Татьяна Юрьевна и две женщины. Явление пятое Марфа Борисовна, Татьяна Юрьевна и две женщины. 1-я женщина Поверь, что с глазу, больше ни с чего. 2-я женщина А то испортил кто-нибудь. По ветру Болезнь пущают злые люди часто. (Обе проходят.) Марфа Борисовна Татьяна Юрьевна, оставь кручину! Напрасным страхом сердце не томи! Пройдет невзгодье, мирно Бог устроит И миром оградит святую Русь, Тогда Кузьма Захарьич перестанет Печалиться, здоров и весел будет. Не плачь, греха на душу не бери! Татьяна Юрьевна Как мне не плакать! Ты бы поглядела, Что сталось с ним. Как ярый воск, он тает. От сна, от пищи, от всего отстал И буйную головушку повесил. И все молчит. Вот иногда и спросишь: «О чем ты, мил-сердечный друг, тоскуешь?» Не скажет; нет, не скажет, промолчит, Махнет рукой, а иногда заплачет, Так и уйдет. Посмотришь вслед ему, Да и зальешься горючьми слезами. Марфа Борисовна Молись, Татьяна Юрьевна, молись! Да меньше плачь! Господь ему поможет. Татьяна Юрьевна Да что же он молчит-то! Я жена, А не чужая. Марфа Борисовна Что же будет проку Тебе сказать-то! Посуди сама: Короток женский ум, от нас совету Не ждать им; ну, а праздно толковать О деле важном — тоже не годится! Татьяна Юрьевна
(Качает головой и задумывается.) Ты видела, стоял он у вечерни. На что похож! Ведь краше в гроб кладут. Глаза горят, лицо как саван белый, Засохшие не шевелятся губы; Как вкопанный он не сводил с иконы Очей; крестом сложенные персты До ясного чела не подымались; И только слезы, как ручьи весною, Бежали по щекам, по бороде И капали. Убогонький Гришутка Стал рядом с ним, как лист дрожит и плачет, То на него, то на икону взглянет. К добру ли это? Говорят, за кем Убогий ходит, тот на белом свете Уж не жилец. А Гриша, как нарочно, Не отстает ни шагу от него. Марфа Борисовна И, полно ты! Кого убогий любит, Тот человек угоден, значит, Богу. Татьяна Юрьевна Кто Господу угоден, тех Господь К себе берет. Марфа Борисовна Отчаянье — грех смертный! Татьяна Юрьевна О! загляни ты в грудь, что там творится? Тогда и осуждай! Молчание. Сегодня ночью На малый час он не уснул и только В соборный ранний благовест забылся; Как звоны отошли, он вдруг проснулся, Вскочил с постели, разбудил весь дом. Велел зажечь все свечи, все лампады И до свету молился со слезами. И мы молились. «Чудо! чудо Божье!» — Он все твердил, а не сказал какое. Марфа Борисовна На вас нисходит благодать Господня, Ваш дом он избрал для чудес своих. Ты радуйся, не плачь! Молебны пойте! Из всех церквей иконы поднимите! И крестным ходом город весь пойдет С хвалебным пением и со свечами На место свято. Татьяна Юрьевна Марфа Борисовна Татьяна Юрьевна В соборе с протопопом Остановился, говорят о чем-то. Марфа Борисовна Пойдем, Татьяна Юрьевна, пойдем! Уходят. Выходят Аксенов, Темкин, Губанин, Лыткин и разные торговые и посадские люди. Явление шестое Аксенов, Темкин, Губанин, Лыткин и народ. |
