Зеленые червяки разом взвыли и хотели было броситься на Акхана всей толпой, но он не дал им, отмахнув мечом всего пару раз. Те, кто еще не был разрублен, в панике отступили обратно в брюхо птицы. Но внимание самого принца приковали пустые глаза чудовища. Они оказались прозрачными и сквозь них было видно, как в глубокой темноте ночи покоится внизу плато Туудум. Однако это спокойствие продолжалось недолго. Неожиданно для Акхана пернатый змей качнулся, накренился клювом вниз и начал падать. Еще секунду принц во все глаза смотрел на несущийся прямо на него каменный круг, а потом бросился из головы птицы вслед за оставшимися в живых червяками.

Снова оказавшись в животе чудовища Акхан увидел, что червяки сумели вскрыть брюхо птицы и в панике выпрыгивают из него вниз, прихватив с собой какие-то тючки из пестрой материи. Острое чувство опасности заставило акалеля пробежать по скользкому накренившемуся полу к открытой дыре и схватить одного из готовых соскользнуть в нее уродцев за ноги.

Резкий удар воздуха заставил Акхана ненадолго задохнуться, но он не выпустил скользких лапок своего жутковатого спутника, который, торопливо лопоча какие-то ругательства, дергал свой пестрый сверток за какие-то веревочки и колечки. Сцепившись друг с другом, они камнем летели к земле. Благодаря тяжести Акхана, он и его невольный спутник падали быстрее остальных. Принц видел, как над головами червяков вдруг раскрылись и заколебались в воздухе огромные цветочные чашечки.

Наконец, и червяк, которого Акхан держал за ноги, справился со своими веревками, что-то резко дернуло акалеля наверх, и он заметил, как над ними тоже распахнулся яркий купол. После этого падение замедлилось, стало плавным, и вскоре ноги принца коснулись земли. В следующую секунду ткань накрыла его с головой. Зеленый червяк сориентировался быстрее принца и, издав жуткий писк: «Чип, чип, чип!!!» — бросился прочь. Остальные существа тоже, как горох посыпали со склона.

Не дожидаясь пока страшная птица рухнет на плато на плато, Акхан последовал их примеру. Он выбежал из внешнего круга лабиринта как раз тогда, когда птица закрыла собой полнеба. Отчаянное ржание привязанной к базальтовому кольцу лошади задержало принца. Подбежав к ней, акалель торопливо открутил повод от камня и потащил бьющееся от страха животное за собой вниз по склону.

Он продолжал бежать даже тогда, когда сзади раздался жуткий грохот и земля под ногами вздыбилась. Принца подняло вверх и бросило далеко вперед. Падая, Акхан ударился головой о землю.

Сознание вернулось к акалелю не сразу. Сначала он почувствовал, как что-то теплое и шершавое касается его лица, а потом влажную кожу обдувает холодный ветер.

Большая белая лошадь стояла над ним и тыкалась мордой в его щеку. Принц попытался поднять голову. Это у него получилось, хотя все тело очень болело, как после хорошей драки. Еще через несколько минут акалель попытался сесть, а затем и встать, уцепившись руками за свисающее стремя. Хорошо, что кобыла не убежала. Если Акхан сможет взобраться на нее и удержаться в седле, то ему не придется двигаться отсюда почти ползком.

Картина разрушений, представившаяся его глазам, была ужасна. Вскарабкавшись верхом, принц мог разглядеть ее гораздо лучше, чем с земли. Сейчас он стоял под холмом, на котором раньше располагался кромлех. Никакого Туудума больше не было. Базальтовые блоки валялись в беспорядке. Тело страшной птицы, рухнув с небес, разворотило святилище и недра горы под ним.

«Как от вас можно избавиться?» — всплыл в голове принца вопрос, который он собирался задать камням, когда поднимался сюда вчера вечером. Не мог же Акхан в самом деле рассчитывать, что в ответ на свое наглое заявление он получит столь впечатляющую демонстрацию!

Чуть выше по склону, среди кучи развороченной земли что-то поблескивало. Принц направил туда лошадь и вскоре с огромным удивлением увидел вещь, новой встречи с которой он никак не ожидал. Хрустальный череп валялся между камней и скалил свои прозрачные зубы в иронической ухмылке. Из всего, с чем вчера имел дело акалель, волшебный шар был единственным, что уцелело. Акхан нагнулся и поднял его — на гладко отполированной поверхности не было ни одной царапины, ни одной пылинки. В душе у принца возникло не хорошее чувство, ему захотелось бросить череп здесь и больше никогда не прикасаться к нему. Но мысль о Шкик заставила его подобрать шар.

Лошадь медленно шла по склону, выбирая дорогу между глубокими трещинами в почве и россыпями камней. «Умная девочка», — принц ободряюще похлопал кобылу по шее. Животное не только позволило более слабому человеку сесть себе на спину, но и везло Акхана очень осторожно, как если б тот был серьезно ранен. Чувствовалась прекрасная выучка, которой славились гиперборейские кони. «Кажется я получил подарок богов, вместо украденного Бэса. Как же тебя назвать? Как звал тебя прежний хозяин?» В этот миг Акхану пришло в голову, что прежним хозяином лошади был он сам или вернее его призрак в гиперборейском обличье. Кобыла явно принимала его за своего господина. «Интересно, у теней бывают живые лошади?»

Мысли принца были прерваны появлением его спутников. Сопровождавшие акалеля к плато Туудум воины после напугавшего их ночного землетрясения решили подняться вверх по склону и поискать останки командующего. Они были абсолютно уверены, что храбрый Принц Победитель погиб, вопрошая камни, или сражаясь в круг Туудума с духами здешних мест. Каково же было их удивление, когда люди сначала увидели катившихся прямо на них с горы мерзких зеленых уродцев, которые размахивали руками и кричали что-то непонятное. Воины быстро переловили их и посадили в большие плетеные корзины из-под припасов. А затем к ним на белой, как снег, лошади съехал сам акалель — живой, только весь в синяках и ссадинах.

Принц Аха лежал в своем шатре, разбитом в расщелине у подножия плато Туудум. Его спутники, охранявшие стоянку, пока он совершал паломничество, пребывали в крайней растерянности. Ибо путешествие кончилось для них вовсе не так, как они ожидали.

Ахо отправился в гору на рассвете вчерашнего дня и должен был провести там не менее суток, прося у великих духов Туудума вновь вернуться на гиперборейские земли. Но уже на закате солнца он скатился со склона грязный, избитый, в разорванной одежде, бормоча что-то невнятное. По его виду можно было сказать, что принц подвергся нападению и смертельно испуган.

Едва спутникам удалось успокоить бесновавшегося господина, как на вершине горы что-то загрохотало, поднялось пламя, и огромная безжизненная птица рухнула с небес, вздыбив черные камни. Даже здесь, внизу, земля содрогалась от страха. Всю ночь в глубине под плато слышались гулкие, пугающие толчки.

Сейчас Ахо лежал на складной походной кровати, укрытый всеми одеялами и плащами, которые имелись у его свиты, и продолжал нервно дрожать.

— Да говорю же вам, идиоты, что я видел самого себя! — доказывал он.

— Возможно, ваше высочество, возможно, — согласился с ним рыжий молодой оруженосец, меняя мокрые полотенца на голове своего хозяина.

— Заткнись, Лаге! — огрызнулся принц. — Я не с тобой разговариваю!

Юноша закусил губу. Именно он вытаскивал хозяина из кустов чертополоха на склоне, обрабатывал «ужасные раны, нанесенные призраком», которые, кстати, по мнению самого оруженосца, были простыми ссадинами и царапинами, полученными при падении.

— Господин Тикаль, — принц с трудом повернул голову, — как вы можете растолковать ужасное видение, которое показали мне духи Туудума?

Из глубины палатки возникла сухая, как зимний тростник, фигура жреца. От вида его синеватых губ и ногтей Лаге бросило в дрожь. Этот негодный атланский выродок сопровождал их на протяжении всей дороги по красной земле Ар Мор, но не принес принцу удачи!

— Так что вы скажете? — нетерпеливо потребовал Ахо.

Жрец помедлил.

— Я должен еще сверить увиденное вами со звездами. — его голос звучал глухо. — Но и сейчас ясно, что духи Туудума позволили вам, взглянуть на свою внутреннюю сущность, и эта сущность была атланской.