«Всё призрак, суета…» * Всё призрак, суета, Всё дрянь и гадость; Стакан и красота — Вот жизни радость. Любовь и вино Нам нужны равно; Без них человек Зевал бы весь век. К ним лень еще прибавлю, Лень с ими заодно; Любовь я с нею славлю, Она мне льет вино. «Напрасно, милый друг, я мыслил утаить…» *
Напрасно, милый друг, я мыслил утаить Обманутой души холодное волненье. Ты поняла меня — проходит упоенье, Перестаю тебя любить… Исчезли навсегда часы очарованья, Пора прекрасная прошла, Погасли юные желанья, Надежда в сердце умерла. «Tien et mien, — dit Lafontaine…» * «Tien et mien, — dit Lafontaine,— Du monde a rompu le lien». Quant à moi, je n'en crois rien. Que serait ce, ma Climène, Si tu n'étais plus la mienne, Si je n'étais plus le tien! перевод: «Твой-и-мой, — сказал Лафонтен,— Порвал узы мира». Я же этому не верю: Ведь что бы стало, Климена, Если бы ты больше не была моей, Если бы я больше не был твоим? (Франц.) Отрывки «Милый мой, сегодня…» * Милый мой, сегодня Бешеных повес Ожидает сводня, Вакх и Геркулес. Бахус будет дома, Приготовил он Три бутылки рома С бочкою . . . . . . «За старые грехи наказанный судьбой…» * За старые грехи наказанный судьбой, Я стражду восемь дней, с лекарствами в желудке, С Меркурием в крови, с раскаяньем в рассудке — Я стражду — Эскулап ручается собой Послание к А.И. Тургеневу * В себе все блага заключая, Ты наконец к ключам от рая Привяжешь камергерский ключ. «Точно! Это он!..» * Так точно! Это он! не правда ль! Сходнее нет . . . . . . «Под шляпой с розами…» * Под шляпой с розами . . . . . . И грудь открытая, и эти кружева, И на одно плечо накинутая шаль. Денису Давыдову («Красноречивый забияка…») * Красноречивый забияка, Повеса, пламенный поэт «Ты мне велишь открыться пред тобою…» * Ты мне велишь открыться пред тобою — Незнаемый, дерзал я обожать, Но страсть одна повелевала мною «Оставь, о Лезбия, лампаду…» * Оставь, о Лезбия, лампаду Близ ложа тихого любви. Баллада * Что ты, девица, грустна, Молча присмирела, Хоровод забыв, одна В уголку присела? «Именинницу, друзья, Нечем позабавить. Думала в балладе я Счастье наше славить. Но Жуковский наш заснул, Гнедич заговелся, Пушкин бесом ускользнул, А Крылов объелся». Вот в гостиной стол накрыт — Поскорее сядем, В рюмках пена закипит И балладу сладим; Вот и слажена она — Нужны ли поэты?— Рюмки высушив до дна, Скажем: многи леты Той, которую друзьям Век любить не поздно! Многи лета также нам, Только с ней не розно. 1820 (Петербург) Дориде * Я верю: я любим; для сердца нужно верить. Нет, милая моя не может лицемерить; Всё непритворно в ней: желаний томный жар, Стыдливость робкая, харит бесценный дар, Нарядов и речей приятная небрежность И ласковых имен младенческая нежность. На Колосову * Всё пленяет нас в Эсфири: Упоительная речь, Поступь важная в порфире, Кудри черные до плеч, Голос нежный, взор любови, Набеленная рука, Размалеванные брови И огромная нога! |
