Пит, поднимаясь, отрезал нее пути к отступлению:

— Девчушка в полном порядке. — Прежде чем Энн успела что-либо ответить, он подтолкнул ее вперед. — Норма сейчас соберет девочку.

Каток на замерзшем пруду был переполнен; в основном сюда приходили семьями. Зашнуровывая в своей машине коньки, Энн настояла, что поведет ее сама, — женщина с завистью посмотрела вслед промчавшейся мимо восьмилетней девчушке. Еще через несколько минут она получила прекрасную возможность называть себя идиоткой, дубиной и кем угодно.

Хмуро поглядывая на нее, Пит подумал, что с ходу мог бы назвать дюжину вещей, которыми он с удовольствием занялся бы с нею, но катания на коньках в этом списке не было. Однако она была женщиной, а потому делать глупости — ее привилегия.

— Ты, кажется, не очень-то счастлива находиться здесь. Но это было твое предложение, — сказал Пит.

Энн оторвалась от шнурков и пронзила его сверкающими от злости глазами.

— Можно было обойтись и без напоминаний. Ты прекрасно знаешь — я предложила коньки в надежде, что ты не умеешь на них кататься.

Его глаза весело заискрились.

— У меня что, был настолько беспомощный вид?

Энн взглянула на его атлетическую фигуру и сообщила:

— Мне казалось, что твой круг увлечений ограничен регби или гольфом.

Он ловко завязал ей шнурки.

— Да, я их тоже люблю.

— Вот видишь? Коньки никогда не пользовались успехом у среднестатистического юноши моего поколения.

Его губы шевельнулись в легкой улыбке.

— Выходит, я не среднестатистический. — Пит поднял ее на ноги и поставил рядом с собой.

— Да, и кажется, я начинаю убеждаться в этом, — пробормотала она. Он ухмыльнулся, но она решила не обращать на него внимания — этот мужчина и без того слишком часто брал над ней верх.

Пробираясь под светом прожекторов на лед, Энн с восхищением посмотрела на необыкновенные салазки, на которых Пит катил впереди себя Рейчел. Упакованная в одеяла, припорошенная снегом, Рейчел мирно лежала на дне санок, к которым была приделана специальная длинная ручка. Мимо них проехал отец с маленьким сыном. Энн с восхищением посмотрела им вслед и спросила:

— Пит, где ты раздобыл такие чудесные салазки?

Тот одной рукой толкал салазки, другой придерживал ее.

— Слава Богу, среди моих приятелей есть и такие, которые имеют детей. А среди тех, кто имеет детей, наверняка есть такие, которые ходят в свободное время на каток.

Ноги почему-то казались Энн чужими. Схватившись за его руку, женщина тихонько взвизгнула и дала протащить себя по льду.

— Ужас!

— Вовсе нет. Ты все делаешь чудесно!

— Пит, не надо шутить. — Энн взвизгнула, потому что одна нога у нее поехала в сторону, но Пит удержал ее и помог восстановить равновесие.

— Рано или поздно я утащу тебя за собой вниз.

— Я очень надеюсь на это. — Он быстро наклонился к ней и поцеловал в переносицу. — Ты необыкновенно хорошо смотришься на льду.

— Я чувствую себя так, словно мне шестнадцать лет. — Ночной воздух обжигал лицо, и Энн надвинула кепи на ухо. — А мне до сих пор казалось, что тебе не нравится зима.

— Нет, почему же. Нравится. — Он усмехнулся. — Просто я не люблю расчищать снег. Я бы даже сказал, ненавижу. Когда я начал зарабатывать деньги, это была моя первая работа. Я возвращался из школы с желанием немедленно побежать в хоккейную коробку, но надо было с лопатой отправляться на расчистку. Только после этого я был свободен и мог присоединиться к друзьям.

— А я не работала до восемнадцати. Я никогда ни в чем не нуждалась. Денег в семье всегда было достаточно. Правда, однажды летом я собралась было устроиться на временную работу торговым агентом.

— Но зачем?

Энн оторвала озабоченный взгляд от коньков и мельком взглянула на него.

— То есть как зачем?

— Зачем работать, когда тебя не подпирает нужда?

— Чтобы иметь личные деньги на собственные нужды.

— Ха, так, значит, ты родилась с независимым характером.

Энн театрально задрала подбородок.

— Да.

Пит вспомнил годы тяжелого, подневольного труда ради хлеба насущного. Работая по горькой нужде, он представить не мог, что кто-то может заниматься этим добровольно.

— А мать, что, не давала тебе денег?

— Я должна была оставаться с теткой, пока мать и ее последний муж находились с деловой поездкой в Бостоне.

— Последний муж? — удивленно спросил Пит.

— Да, их было много. Правда, с отцом она оставалась долго, гораздо дольше, чем им обоим хотелось бы, целых десять лет, и все это ради того, чтобы не испортить ему карьеру. Потом они все же развелись. Мне тогда шел четвертый год. Я почти не помню отца. Он очень скоро снова женился на женщине с такими же безграничными амбициями, как и у него.

Она говорила без остановки, почти механически, но Пит уловил в ее ровном тоне дребезжащие нотки — голос разбитого сердца.

— Он весь был в службе, весь поглощен новой женой, но на Рождество и на день рождения не забывал присылать для меня чек на приличную сумму. Вообще, в детстве я гораздо больше общалась с хозяйками квартир, где мы селились, чем с собственными родителями.

— А что сталось с твоей мамой? — Она ответила слабой улыбкой.

— Моя мать быстро нашла другого мужчину, такого же умного и удачливого, как отец. Но и этот брак не оказался последним. Отец тоже развелся со своей второй женой, но у него хватило ума сделать выводы из двух несостоявшихся браков. Он понял, что единственным подходящим браком для него является его карьера. А вот мать так ничего и не поняла. Она развелась и вышла замуж в третий раз. Потом еще раз.

Энн поймала пристальный взгляд голубых глаз, которые следили за каждым движением ее губ.

— Всякий раз, как я начинала привыкать к новому отцу, мать разводилась с ним. Они все были настолько увлечены собственной персоной, что не могли найти место в своей жизни для кого-то еще. У таких людей никогда нет времени на детей, они им просто не нужны.

Пит понял, что и его она относит к категории таких людей.

— Но мне всегда недоставало отца. — Детское отчаяние и боль зазвенели в ее голосе. — Поэтому я так много ждала от них. От всех, кроме последнего. К тому времени я уже перестала быть ребенком и поняла, что всякие обещания, особенно перед свадьбой, ничего не значат. Абсолютно ничего.

Пит неожиданно почувствовал, что не хочет слушать дальше. Как и ее родители, он думал исключительно о собственной карьере; как и ее бесконечные отчимы, он не желал отягощать свою жизнь детьми.

— А потом я сама вышла замуж и попыталась жить иначе, чем мать. — Она замолкла, словно дальше говорить было не о чем.

— Ты развелась с ним перед самой его смертью?

— Я только собралась сделать это, — сказала она тихо.

Пит прокатил двух своих женщин по катку последний раз и направился к краю. Не нужно было иметь на руках диплом психоаналитика, чтобы понять, как развивались события ее взрослой жизни. Пережив в детстве боль одиночества, она пыталась до конца оставаться с мужем, чтобы сохранить свой дом. Какими же серьезными должны были оказаться причины, толкнувшие эту женщину к решению о разводе!

— Итак, в этой попытке ты потерпела неудачу? — Ее подбородок вздернулся, и она надменно встретила его взгляд.

— Больше никаких попыток, — сказала она жестко, припоминая месяцы безуспешной борьбы с запоями Кита, с его вечной хандрой, с его бредовыми выходками. — Не желаю, чтобы моя дочь получила благодаря своей мамаше такое детство. Хватит одного разбитого сердца и искалеченной жизни.

— Но гарантий никогда не существует…

— Я их и не ищу. Когда нет ничего, нет и ошибок.

Они подъехали к сугробу. Энн почувствовала, что икры ног у нее ноют, лодыжки трясутся. Схватившись за его руку, она ступила на твердую почву, но по дороге обернулась, чтобы посмотреть, как там Рейчел. Щеки у девочки разрумянились, глаза шаловливо блестели.

— Устала? — спросил Пит, услышав ее вздох.

— От долгих разговоров, — засмеялась она и с беспечной легкостью начала развязывать непослушные шнурки. — А если честно, я и не подозревала, что можно так замечательно проводить время.