— Мяяу!
И тотчас дверь отворилась и ласковый голос сказал:
— Это ты, Мусенька? Входи, входи, родная…
А Карабасу и лисе туда входа не было!
Глава восемнадцатая. О том, что случилось в голубой комнате
Бабушка Дуня починила самолетик. Отломанное крыло приклеилось так ровно, будто оно никогда не отламывалось. Хоть сейчас лети в Тарабарскую страну. Да как же лететь, если нет Мальвины и нет счастья для папы Карло?
Мальчикам не терпелось поскорее пуститься на поиски, но бабушка Дуня сказала:
— Сидите смирно, а то вас Карабас заберет! Вот придет Майя, тогда нагуляетесь. А без Майи я никуда вас не отпущу.
Они сидели, вытянув ножки, между ватным кроликом и картонным барабаном и очень скучали. Школьники, пионеры и маленькие дети со своими мамами подходили к ларьку, выбирали себе игрушки, игры, картинки и опять уходили. А Майи все не было.
Вечерело. Уже приближалось время закрывать рынок. И вот примчалась Майя. Да не одна, а с двумя мальчиками в пионерских галстуках. Один был черненький, курносый, по имени Костя, другой загорелый и светлоглазый, его звали Миша. Они прибежали, чтобы взять кукол и отнести их во Дворец пионеров. Там их никакой Карабас не достанет. И пуделя нужно отдать туда же. Ведь это не простой пес!
Майя взяла на руки Буратино, Костя — Пьеро, а Миша подхватил самолетик, позвал собаку, и они пошли.
— Осторожнее переходите улицу! — крикнула им вслед бабушка Дуня.
Дворец пионеров был когда-то царским дворцом. Давным-давно он был самым большим и великолепным домом в городе. Его окна ярко светились. Хрустальные люстры сияли, как солнце. В раззолоченных покоях разгуливали гордые князья, важные вельможи и чопорные дамы.
А кругом была непроглядная темень и непролазная грязь. И убогие домишки, где жили простые люди.
Все это было и прошло.
В городе много домов выше и просторнее, чем этот дворец. Они залиты ярким электрическим светом. И улицы залиты электрическим светом. Дворец никого не удивит своей роскошью и своими огнями. А теперешние хозяева дворца совсем не похожи на прежних. Они простые и веселые. Они выдумщики и весельчаки. Одни играют на скрипке, другие — на рояле, третьи танцуют, четвертые рисуют… И все учатся, растут и, надо думать, умнеют с каждым днем!
Вы их, конечно, знаете. Это ленинградские пионеры.
Когда Майя и ее спутники вбежали во дворец, у кукол головы пошли кругом, а пудель даже оробел.
Стены блестят, колонны поднимаются ввысь, белая лестница ведет вверх. А по лестнице снуют пионеры — множество пионеров. Гомон стоит такой, что дворец гудит. Вдруг раздался звонок, и все пионеры ринулись наверх.
— На спевку, — кричат. — Идемте на спевку! — И бегут по ступенькам.
— Ой! — вскрикнула Майя. — И нам нужно на спевку!
— Идем! — сказали Миша и Костя.
Быстренько забежали они в комнату игр, положили самолетик на стол, а кукол — в кресло и, сказав: «Тут вас никто не тронет!» — умчались.
Пудель остался с куклами.
Буратино и Пьеро выпрямились в кресле и удивленно оглянулись. Вот так комната! Не комната, а волшебное морское дно. Кресла и столы — из больших серебряных раковин. Кругом серые камни, ноздреватые скалы. Над ними колышется зеленая листва. А внизу блестит вода в аквариумах. Там плавают золотые рыбки. На полу сидят голубые фаянсовые лягушки. И свет в этой комнате голубой, мягкий, ни дать ни взять — лунный свет.
— Тебе нравится. Пьеро? — шепнул Буратино.
Пьеро только вздохнул.
— Как во сне!
И оба они подумали: «Вот если бы Мальвина и папа Карло были с нами!»
— Пойдем поищем Мальвину, — сказал Буратино и спрыгнул с кресла. За ним — Пьеро. Они взялись за руки и пошли. Артемон двинулся за ними.
Тени растений колебались по стенам. В аквариумах вспыхивали голубые искры. Где-то в далекой комнате играла скрипка, а поближе за дверью негромко стучал молоток. Кто-то вбивал маленькие гвоздики.
Мальчики подошли к двери и выглянули.
— Не уходите! — сказал хриплый голос у них за спиной.
Они оглянулись.
Голубая лягушка сидела у двери и приветливо глядела на них.
— Не уходите! — повторила она. — Мальвина придет сюда кормить золотых рыбок! Тес… Слышите?
В коридоре скрипнула дверь и послышались легкие шаги. Все рыбки в аквариумах засуетились, засверкали золотыми чешуйками. На пороге появилась девочка в розовом платьице. У нее были голубые волосы. Она бережно несла большой бумажный фунтик.
— Мальвина! — крикнули мальчики и бросились к ней. Артемон чуть не сбил свою хозяйку с ног.
— Ах! — вскрикнула Мальвина, роняя фунтик. — Наконец-то! Наконец-то вы приехали!
Она целовала мальчиков и пуделя и смеялась от радости. Голубая лягушка улыбалась во весь рот, глядя на них. Вдруг Мальвина всплеснула руками и оттолкнула всех.
— Что я наделала? Ах, что я наделала!
Бумажный фунтик лежал на полу разорванный. Из него высыпалась кучка желтоватых крошек. Мальчики и пудель топтали их.
— Отойдите! — закричала Мальвина. — Это рыбий корм! Бедные мои рыбки! — Она заплакала и стала сгребать крошки на бумагу.
Рыбы замерли в аквариумах, чуть-чуть шевеля плавниками, и обиженно глядели на нее сквозь стекло.
— Это все вы виноваты, мальчики! — сказала Мальвина.
Мальчики обиделись.
— Подумаешь, беда! — сказал Буратино. — У нас папа Карло лежит больной, а ты возишься с рыбами!
— Бессердечная девчонка! — прошептал Пьеро. — Ты небось не достала счастья для папы Карло.
— Достала! — сказала Мальвина, собрав последние крошки и крепко завертывая фунтик.
— Врешь! — заорали оба мальчика.
Мальвина подошла к двери и крикнула в коридор:
— Папа Карло! Папа Карло, иди сюда! Наши мальчики приехали!
И тотчас же скрипнула другая дверь, кто-то быстро прошел по коридору, кто-то заглянул в голубую комнату.
Это был папа Карло, живой папа Карло в новой бархатной куртке, с молотком в одной руке и с гвоздиками в другой.
— Где они, мои милые? Дайте на них взглянуть! — крикнул он.
Мальчики без памяти бросились к нему на шею, гладили его седые волосы, целовали морщинистые щеки. А пудель скакал вокруг, скулил от нежности и умудрился даже лизнуть папу Карло в левую бровь.
Мальвина смеялась и хлопала в ладоши, сев на спину голубой лягушке. А сама лягушка плакала от умиления.
Наконец папа Карло уселся в кресло из серебряных раковин и посадил Буратино и Пьеро к себе на колени. Пока Мальвина кормила своих рыбок, папа Карло рассказал мальчикам, как он здесь очутился.
Оказалось, Костя принес Мальвину прямо в кукольную мастерскую Дворца пионеров. Там за большим столом сидели дети и учились делать кукол для театра.
Костя поставил Мальвину на стол. Она протянула вперед ручки и пропела:
Тяжело и грустно мне:
Счастья нет в моей стране.
Папа Карло, мой родной,
Уж давно лежит больной.
Пионеры удивились: что за чудесная кукла? И какой искусный мастер сумел такую сделать? Они стали осторожно разглядывать Мальвину со всех сторон, и вот на подошве ее левого башмачка они усмотрели маленькую медную дощечку. На дощечке было что-то написано, тоненько, как иголочкой. Они принесли большое увеличительное стекло из физического кабинета и разобрали надпись. А в надписи говорилось, что эту куклу сделал кукольник Карло, который живет там-то, в Тарабарской стране.
Эту дощечку Карло набил на башмачок Мальвины, когда был еще здоров.
Тут пионеры устроили собрание и решили пригласить папу Карло в свой дворец.
— Пускай он научит наших ребят делать таких же чудесных кукол!
Пионеры послали за папой Карло свой волшебный самолет, пестрый, блестящий, красивый, как жар-птица. Небо блестело, когда он полетел по воздуху, — так ярко горела на его крыльях золотая надпись «Сказка».
