Кстати, а где девушка? Хорошо, что я о ней забыл, а ящер - не увидел. А, вот и она - все еще без сознания лежит у стены. Тем лучше. Хорошо, что она ничего не видела.
Я, не глядя, замотал повязку и подошел к девушке. Хрупкая блондинка примерно одних со мной лет, с очень милыми, чуть детскими чертами лица, несколько испорченными ссадинами.
Я легко поднял ее; усадил, прислонив спиной к стене. Девушка глубоко вздохнула, открыла глаза и, увидев меня, вскрикнула.
- Не бойтесь! Я не из той компании. Тут мы с ними немного подрались… Короче, я их разогнал. Так что не волнуйтесь. Все в порядке.
- Спасибо! Не знаю, как вас даже благодарить. Ой, у вас лицо в крови! Это они вас?
- Они. Ничего, им больше досталось.
Знала бы она, насколькобольше!
Надо поскорее увести ее отсюда, пока она не увидела трупы. Хорошо хоть, в темноте их не сразу-то и заметишь.
- Вы можете идти?
- Да.
Я помог ей встать.
- Большое вам спасибо. Я тут недалеко живу, я дойду.
- Ну нет! Одну я вас не отпущу. Да и куда вы - домой в таком виде? Идемте ко мне. Это совсем рядом. Приведете себя в порядок, а потом я провожу вас домой.
- Ой, да неудобно…
- Удобно-удобно. Я один живу, так что вы никому не помешаете. Обещаю не приставать. Я - не они.
- Хорошо, уговорили. Спасибо.
Мы вышли через другой конец двора, и я облегченно вздохнул. Она так ничего и не заметила.
- Кстати, как вас зовут?
- Люда.
- Очень приятно. А меня - Сергей.
- Взаимно.
- Вот здесь я и живу. Заходите.
Я выделил Люде нитки, иголку, мыло, полотенце и пузырек йода и отправил ее в ванную. Сам умылся на кухне, заклеил пластырем царапину на щеке, полюбовался на синяк под глазом и распухшее ухо (покойники бить умели) и, вернувшись в комнату, стал ждать, слушая доносившийся из ванной плеск воды.
Вскоре появилась Люда. Юбка на ней была аккуратно зашита - если не приглядываться, ничего и не заметишь. Правда, царапины на щеке остались, но Люда успела сделать другую прическу, которая почти полностью их скрыла.
- Ну вот, теперь совсем другое дело. Можно идти домой. Я провожу.
- О, у тебя видео есть. Можно посмотреть?
- Да, конечно. Только недолго - тебя, наверное, дома заждались.
- Да, Сережа, ты прав. Мне, пожалуй, пора.
- А ты заходи в другой раз, не так поздно. Тогда и посмотрим.
- Обязательно зайду! Спасибо.
- А пока я тебя провожу.
* * *
Люда пришла на следующий же вечер. Для начала я поставил ей комедию. Сам-то я смотрел ее раз двадцать, но Люда так заразительно смеялась, что и я не мог удержаться.
Она поразительно умела сопереживать тому, что творилось на экране - пугалась чудовищ, волновалась за судьбу попавших в беду героев, радовалась их удачам. И ее состояние передавалось мне - я волновался и радовался вместе с ней.
А потом мы танцевали с ней вдвоем в моей квартире, лихо отплясывали рок-н-ролл, и, устав, повисали друг на друге в медленном танце; и вот тогда, замирая от волнения, я впервые поцеловал ее. И она не отстранилась, не оттолкнула меня, а лишь прижалась крепче, и мы кружились, кружились по комнате, не замечая, что пластинка давно кончилась.
А потом я провожал ее домой, и мы снова долго целовались, стоя в лифте, и кто-то уже сердито громыхал в дверь, а мы все никак не могли оторваться друг от друга…
Больше мы не расставались. Мы оба поняли, что нашли друг друга. Я забыл про знак, про своего монстра, про Кольку, про то, что собирался уволиться и уехать - как мог я уехать, если у меня теперь была Люда?! Я забрал заявление, и даже начал находить кое-что привлекательное в своей работе.
Каждый вечер мы проводили вдвоем. Нам было хорошо везде - в парке, в кафе, в кино, у меня дома, у нее. Главное - вместе!
Как-то раз мы сидели в кафе, ели мороженное с орехами и болтали о какой-то ерунде. И тут к нам подсел Коля - я даже вздрогнул, когда он возник на стуле между нами. И Люда тоже запнулась на полуслове.
- Здравствуй, Серега. Привет, Люда. Давно мы не виделись, - Коля был сама любезность, но за этой любезностью скрывалась неприязнь, если не хуже.
- Привет, - хмуро бросил я.
Люда промолчала.
- Извини, Серега, нам с Людой надо поговорить. Выйдем?
- Мне не о чем с тобой разговаривать.
- Ты так думаешь?
- Ты тоже.
- Ну, хорошо. Запомним. Серега, тогда у меня есть разговор к тебе. Отойдем.
Я неторопливо поднялся.
- Подожди меня, Люда. Я скоро вернусь.
- Хорошо, Сережа.
Мы выбрались наружу.
- Слушай, Серега, оставь ее. Я ее давно знаю, и она мне нравится. Так что, пожалуйста, не мешай.
- Осталось только выяснить, нравишься ли ты ей. На этот вопрос она, по-моему, уже ответила. А у нас с ней серьезно. Так что не встревай. Пожалуйста.
- Серега, ты пожалеешь. Лучше уступи. По-хорошему. А то…
- А то - что будет?
- Сам увидишь. Пожалеешь.
Он думал, я ничего не знаю. Но я-то знал.
- Я могу тебе сам сказать, что тогда будет. Я встречу тебя в каком-нибудь безлюдном месте и размотаю вот эту повязку. Дальше продолжать? Ты все понял?
Получи, Колян, удар ниже пояса! Я впервые видел, как человек мгновенно бледнеет, и на лбу у него выступает холодный пот. Подействовало.
- Да, я все знаю. И, не дай бог, ты еще раз выкинешь подобную штучку, как у Володи на даче. Я тебя из-под земли достану! Все. Уходи.
Я повернулся и стал спускаться обратно в кафе. На последней ступеньке не выдержал и оглянулся. Коля смотрел мне в спину, и лицо его дышало тупой звериной злобой. Где я уже видел такое выражение?.. Но теперь у него были связаны руки.
- А где… Николай? - порывисто поднялась мне навстречу Люда.
- Я ему все популярно объяснил, и он ушел. Кстати, а откуда он тебя знает?
- Да увивался вокруг меня с полгода назад. Сначала он мне даже нравился, но потом я его раскусила. Страшный человек. Подлец, каких мало. Но это не сразу замечаешь. Он очень хитрый.
- Да, я знаю. До недавних пор я считал его другом. Ну… почти другом. А теперь тоже… прозрел. Ничего, у меня против него есть один хороший козырь. И он это знает. Так что, я думаю, он воздержится от своих штучек.
- Ладно, не надо больше о нем.
- Все. Уже забыл.
- И я тоже. Пошли куда-нибудь погуляем.
- Пошли.
Однако настроение уже было подпорчено. Пытаясь избавиться от неприятного осадка, мы бродили по парку, мимо каруселей, игровых автоматов и аттракционов, пока не углубились в ту его часть, которая более походила на лес. Мы долго шли по тропинке, постепенно проникаясь щемящей красотой осени: желто-красный ковер опавшей листвы, яркие пятна красок на фоне вечнозеленых сосен и елей, голубое, уже начинающее чуть темнеть небо - и последние лучи заходящего солнца, высвечивающие то ветку, то отдельный лист, то зайчиками ложащиеся на стволы деревьев. Неприятный осадок от встречи с Колей медленно испарялся.
Тропинка сворачивала вправо, в глубь леса.
- Еще немного пройдем, и возвращаемся. Поедем к тебе.
- Хорошо.
Я шагнул за поворот и замер. Нет, я не должен был смотреть на тропинку, но я стоял, как загипнотизированный, и не мог оторвать взгляд от двух крест-накрест перечеркнутых колец. Все-таки он решился!
- Не хочу! Не надо!! Нет!!!
Поздно! На меня накатила жаркая волна. Как сквозь вату донесся голос Люды:
- Что с тобой, Сережа? Тебе плохо?
Кажется, я еще успел крикнуть: "Люда, беги!" Понимая: она уже не успеет спастись бегством. Толчок. Я снова стал монстром.
Враг! Где враг? Это хрупкое создание? Слабый враг. Пища.
- Стоять! Не трогать ее! Не сметь!!!
Люда застыла с расширенными от ужаса глазами, не в силах сдвинуться с места. А тем временем мы с ящером боролись внутри черепной коробки. Меня захлестывали волны ненависти, тупой животной ярости и сводящего живот голода. Перед ним было существо другой породы, и его следовало убить. Кроме того, он попросту хотел жрать. И медленно надвигался на Люду. А я из последних сил держал его через потребность жрать, через злобу и ярость, держал, собирая всего себя в кулак, и наконец собрал, и этим кулаком - нет, не кулаком - чешуйчатой когтистой лапой…
