- Слышь, Серега, а что у тебя за повязка на руке? Металлист, что ли? Тогда почему клепок нет?

Если бы я еще сам точно знал, что это за повязка! Была там, вроде, какая-то родинка. Но как в шестнадцать лет перед днем рожденья отец мне повязку на руку наложил, так я ее больше и не разматывал. И у самого, кстати, такая же. Говорит - наследственное. Болезнь какая-то, вроде рака. Не дай бог, свет на родинку попадет - все. Помереть можно. Пока ребенок - еще ничего. А после шестнадцати, и до самой старости - выход один: носить повязку и никогда не снимать.

Правда, что-то я про такую болезнь никогда не слышал. Но эксперименты проводить не хочется - уж очень серьезно отец тогда говорил. И сам повязку никогда не снимает. Даже когда купается.

- Серега, да очнись ты! Перебрал?

- Нет, я в норме.

- Так я тебя спрашиваю: что за повязка?

- Да ничего особенного. Упал когда-то, руку до кости об железяку разодрал. Шрам там жуткий. Лучше не смотреть.

- А мы не слабонервные. Покажи.

- Шрамов никогда не видел?

- И то правда, Стас, ну чего ты к человеку пристал?

- А мне интересно. Что за жуткий шрам такой, на который и посмотреть нельзя?

Черт бы побрал этого Стаса! Вечно, как напьется, ему дурь всякая в голову лезет. Может, действительно показать, чтоб отвязался? Да нет, отец же не зря предупреждал. Надо было правду сказать… Так все равно бы не поверили, на смех подняли!

- Слушай, Серега, ты меня уважаешь?

Ну вот, началось! Нализался-таки. Скажешь: нет - так еще и драться полезет. А драться я с ним не хочу.

- Да, уважаю.

- Тогда покажи шрам.

- Слушай, Стас, я тебя уважаю, но повязку снимать не буду.

- А, так ты меня не уважаешь?

- Я же сказал - уважаю.

- Тогда покажи.

- Да не хочу я!

- Почему?

- Ну, повязку разматывать неохота. Да и тебя самого наизнанку вывернет, если увидишь. Все пиво пропадет.

- Не пропадет. Я еще столько же выпить могу. Показывай!

Вот пристал! Как банный лист. Покажи да покажи. Меня понемногу разбирала злость.

- А вот это видел? - я показал Стасу фигу.

- Ах ты козел! Ты еще и дули крутишь?!

Стас полез ко мне через стол, опрокидывая бокалы с пивом; на пол посыпались остатки рыбы, зазвенело разбитое стекло. Сколько раз давал себе слово на пить с малознакомыми людьми! Так балбес Колька опять затащил!

Колька схватил Стаса сзади за штаны и стащил со стола обратно на диван. Стас сопротивлялся. Он был весь в пиве, в рыбьей чешуе, красный, как рак, и отчаянно ругался. Но Коля все-таки его успокоил. Просто стукнул кулаком по башке, и Стас утих.

Вот, прошу любить и жаловать: компания интеллектуалов! Допились до свинского состояния. Особенно Стас. Музыкант, называется. Или кто он там. Да и я хорош. Все, пора завязывать. Больше никаких пьянок. Иначе добром не кончится.

- Спасибо, Коля.

- Да не за что. Кстати, шрам свой мог бы и показать. А если Стаса стошнит - пусть на себя пеняет.

- Не стошнит, - снова подал голос Стас. - Ну покажи, жалко, что ли? - вдруг заныл он.

- Не, и правда, Серега, чего ты ломаешься? - подал голос Саша - кажется, так его зовут.

- Точно! - отозвался кто-то из угла.

Тьфу ты! Теперь и все туда же. Достали! Или… хрен с ним?

Видимо, я тоже выпил немало, и во мне проснулась хмельная удаль - один раз живем! Покажу по-быстрому - и сразу обратно завяжу. Авось, не облезу. Да и самому, в конце концов, интересно: что там? Ведь, считай, уже девять лет не снимал.

- Ладно, уболтали. Сниму, но на минуту, не больше.

- Об чем разговор!

- Только шрама там никакого нет. Наврал я все.

- А черт тебя разберет, когда ты врешь. Показывай.

Я с трудом расстегнул уже основательно приржавевшую металлическую застежку (тоже мне, нержавейка называется!) и стал аккуратно разматывать тонкую ленту черной кожи. Кстати, надо бы и вправду заклепок на нее насажать - пусть думают, что металлист. Приставать меньше будут.

Моя собственная кожа под повязкой выглядела неестественно белой, с синими и красными прожилками - словно полупрозрачная; и совсем без волос. Ну, однако, папа и намотал! Перестраховщик. Вот хохма будет, если там вообще ничего нет. Ага, краешек родинки показался. Ну, вот.

- Чего это у тебя, Серега? Татуировка? - все с интересом придвинулись к моей руке.

Я и сам с интересом разглядывал собственную руку. На месте родинки - две пересекающиеся окружности, каждая диаметром с двухкопеечную монету, перечеркнутые крест-накрест. Откуда они взялись? Сроду у меня на руке ничего похожего на было!

И тут руку словно ожгло огнем. Окружности вспыхнули горячим красным светом, как спираль электроплитки. Нестерпимый жар быстро распространялся по телу. Перед глазами все поплыло, в ушах нарастал звон, окружающее стремительно проваливалось в жаркую кровавую пустоту. "Ну вот, предупреждали же! - успел подумать я, выпадая из реальности и погружаясь в огненную геенну беспамятства. - Подохну сейчас ни за чих собачий…" Но частица моего сознания продолжала отчаянно цепляться за край разверзшейся бездны. Значит, я еще жив! Я смутно чувствовал: вокруг что-то происходит. Некое неуловимое движение, чуть слышные, размытые звуки. Время исчезло. Снаружи могли пройти секунды, могли - часы…

Повязка! Срочно закрыть проклятое пятно! Может, еще не поздно…

Я не ощущал ни рук, ни ног - вообще ничего. Не существовало даже головы, мозга - лишь потерянная крупица моего "я" плавала в окружающем расплавленном мире. Я постарался отдать приказ несуществующим рукам, но не знал, дошел ли он - обратной связи не было.

Но тут кровавая пустота начала постепенно темнеть, звон - затухать, и с последним его отзвуком сознание погасло окончательно. На этот раз я ничего не успел подумать, превратившись в абсолютное Ничто.

…Тишина. Нет, не совсем тишина. Чуть слышно тикают часы. За окном в отдалении прогрохотал трамвай. Стоп. За каким окном?

Да ведь я же думаю! Мыслю - значит, существую! Кто это сказал? Не помню. Да и не важно. Главное - я все-таки выжил. Лежу на чем-то твердом, наверное, на полу. Глаза открывать не хочется, но - надо. И странно, почему так тихо?

Медленно приподнимаю веки. Надо мной - белый потолок с тонкими витиеватыми трещинками и знакомая люстра с единственным горящим плафоном. Ага, я все там же. И, кажется, ничего не болит. Даже голова. Может, мне вообще спьяну примерещилось? "Белочка" прошибла? Да нет, вроде, не с чего. Подумаешь, какие-то три литра пива!

Ладно, разберемся. Пора вставать - хватит на полу валяться. Подтянул ноги, оперся руками о пол. Ладонь ткнулась во что-то липкое. Наверное, Стас бокал с пивом разбил - хорошо еще, на стекло не напоролся. Осторожно поднимаюсь. И тут же судорожно хватаюсь рукой за стену, чтобы снова не упасть.

Нет, подобное трудно передать словами. Такого не увидишь и в самом жутком фильме ужасов. Возле дивана на полу лежал окровавленный труп Стаса. Живот распорот, кишки вывалились наружу. Половины правой руки нет. Из оборванной культяпки продолжала сочиться кровь, к полу прилипли обрывки мышц и сухожилий. В углу лежал еще кто-то, но я не смог разобрать - кто. Вместо лица - сплошное кровавое месиво, череп проломлен, все тело забрызгано мозгами и кровью. Стол - в щепки. Из-под его обломков торчат ноги в кроссовках. Под ними медленно растекается красно-бурая лужица. Обивка дивана изодрана в клочья, все вокруг в крови, по полу разбросаны отвратительного вида куски мяса. Некоторые - с остатками одежды.

Так во что я влез рукой, когда вставал!

Тут меня вывернуло наизнанку. Да и кого угодно вывернуло бы! Минут через пять стало легче, и я в изнеможении прислонился к стене, стараясь не смотреть на творившееся в комнате. Что здесь произошло?! Просто в голове не укладывается. Человек на такое не способен. Убить - да; даже разрезать на куски. Но - разорвать в клочья?! Зверь? Так и зверь не станет рвать добычу на части разбрасывать во все стороны! Но кто тогда? За что? Откуда он… оно взялось? И как я уцелел? Наверное, лежал на полу пластом, вот за мертвого и приняли.