Подобно злому попугаю,
Чужим фальцетом повторю,
Что жизнь ужасна и уныла,
Что каждый норовит без мыла
Пролезть в уютную ноздрю
И там сопеть в чужой дыре-то,
Пока сойдутся винегретом
Мор, глад, понос, педикулёз…
Хотите, доведу до слез?
Хотите, я прожгу глаголом
Сердца? И вам, невинно-голым,
Внедрю понятие стыда?
Чтоб по ночам, набычась хмуро,
Язвить шашлык души шампуром
Туда-сюда, сюда-туда,
Покуда ветреная совесть,
Как острый – нож? да что вы! – соус,
Польется огненной рекой…
Хотите, украду покой?
Хотите сладостных печений
Из перемолотых мучений?
Хотите с кровью пирогов?
Враги сожгли родную хату –
Куда теперь идти солдату?
Жечь хаты дерзостных врагов!
Все принцы всех несчастных Даний
Утонут в озере страданий,
Дабы катарсис воссиял –
И в том пиита миссия!
…да минет чаша вас сия!
XIII
ПУШКИНУ
"И долго буду тем любезен я народу,
Что чувства добрые я литрой пробуждал…"
(с) опечатка
Достали вечные морозы,
И я не русский, а еврей.
Читатель ждет уж рифмы "розы" –
На вот, бери ее скорей!
И горше меда лук-порей,
Как стих намного горше прозы…
XIV
ТВОРЕНИЕ
Психея, бабочка-душа,
Трепещет у плеча,
И черный клин карандаша,
Как острие меча,
Надрезал злые небеса,
Чтоб теплый дождь пошел.
Да будет здесь Эдемский сад!
И стало хорошо.
Лишь тонким шрамом у виска –
Неистребимая тоска.
XV
ГЕРОИЧЕСКОЕ
"Героя пишут авторы с себя…"
Герой – с себя?
Из паспорта прописан,
При бороде, очках и облысел?
Бежит смешная белка в колесе,
Сама себе мотор, чека и спицы,
И думают зеваки: оба-на!
Анфас – она!
А в профиль – не она…
Когда в штанах – она.
Когда в тунике –
Уж не она.
Когда с мечом в руке –
То точно не она.
А в парике?
Грубит? – она.
А если: "Извините…" –
Уж не она.
А полчаса назад?
А двадцать лет спустя?
Сегодня?
Завтра?!
Надень бегунья харю бронтозавра,
Иль покажись игривой, как коза –
Хор зрителей: "Другая! Эта! За!
Нет, против! Лик! Личина! Чудеса!
Мы без ума! Провал! На бис! Попса!" –
Наряд меняет многое для зала…
А для героев?
Белки?
Колеса?!
XVI
Уронили книжку на пол!
Автор – бездарь!
Автор – лапоть!
Все равно ее не брошу:
Дочитаю – и по роже!
XVII
ИЗ "ЧЕРНОЙ ВЕДЫ"
Есть дней начала, есть веков концы,-
Но разве есть забытые Творцы?
Сумеем ли, осилим ты и я
Прогнать Творца за рамки бытия?
Велеть ему: не так, а сяк твори!
Вчерашнее – сегодня говори!
Сказать ему: "Состарился! Иссяк!"
Вскричать ему: "Ты – баба на сносях!
Иди роди для нас вчерашний день!
А не родишь – клянемся, быть беде!
Разжалуем навеки из Творцов,
Забудем навсегда твое лицо!.."
…и тихо глядя, как шумят юнцы,
Смеются незабытые Творцы.
XVIII
ГЛАС ВОПИЮЩЕГО
Давайте поверим в добро.
Позволим бедняге-герою
Спокойно докушать второе,
Допить валерьянку и бром,
И вместо похода на Трою
Чесать себе пятки пером.
А позже, вечерней порою,
Сыграть в преферанс вчетвером.
Давайте поверим в любовь.
Позволим, друзья, героине
Забыть анашу с героином,
И не амбразуру собой
Закрыть, а в садах Украины
С Солохой махнуться судьбой.
И те, кто доселе невинны,
Пусть ринутся в сладостный бой.
Давайте поверим себе.
Авось тот, кто ищет, обрящет, –
Сыграв на трубе, а не в ящик! –
Великое счастье в борьбе.
Пусть в будущем и в настоящем
Останется целым хребет,
Да сгинут водянка и ящур!
Даешь перерыв на обед!
XIX
КРИК ДУШИ
Ах, великие поэты
Воспевают неустанно
Смерть Ромео и Джульетты,
Жизнь Изольды и Тристана,
Ах, Отелло с Дездемоной,
Ах, Гиневра с Ланселотом!
Крошка-сын бесцеремонно
"Хорошо" мешает с "плохо".
Нас измерив вечной мерой,
Что ж вы делаете, барды? –
Так же скоро все Ромео
Перережут всех Тибальдов!
На возвышенные чувства
Мы осмелимся едва ли,
Представители искусства,
Что ж вы всех поубивали?!
Классик, слезьте с постамента,
Мы не в школе бальных танцев,
Не даете хэппи-енда,-
Дайте хоть в живых остаться!
XX
ОПТИМИСТИЧЕСКОЕ
О нас сложат песни, баллады и оды,
Нам вручат меч славы и знамя свободы,
Нас сладостным гимном восславят народы,
Когда мы умрем.
Нас критик подвергнет внимательной лести,
А следом политик – сомнительной чести,
И верные всхлипнут: "Мы с вами! Мы вместе!",
Когда мы умрем.
…и главная, вы уж простите, беда
Вот в этом вот самом треклятом "когда".
Едва крышка гроба отрежет нам небо
И "Был…", сомневаясь, откликнется: "Не был?.." –
Мы станем важнее и зрелищ, и хлеба,
Когда мы умрем.
Прекрасные девы с персями из снега
Сулить нам начнут вдохновенье и негу,
И нам посвятится "Евгений Онегин",
Когда мы умрем.
Равины в кипах, протодьяконы в ризах,
Имамы в чалмах и коты на карнизах
Взовьются великой, вселенскою тризной,
Когда мы умрем.
…и очи закрыли, как небо, крестами.
Зачем нас зарыли? Затем, чтоб не встали?!
Так знайте, мы встанем – сердитые! – встанем,
И всё нам наличными выдать заставим:
Балладным стихом, оружейною сталью,
Любовной игрой,
Звездою Героя, восторженным гимном,
Бутылками пива – хоть "Гёсер", хоть "Гиннес" –
И критику скажем: "Паскуда! Не лги нам!",
Нависнув горой
Над бронзой, над славой, над лестью-шалавой,
