Но Тур хотел именно русского. Его основная идея в том и состояла, что противники в «холодной войне» должны объединиться на «Ра». В 1962 году он получил золотую медаль от советской Академии наук за заслуги в исследованиях. В Осло сам Никита Хрущев шутил насчет того, что он хочет принять участие в следующей экспедиции. Книга о «Кон-Тики» вышла миллионным тиражом, и трудно было найти русского, который бы не знал, кто такой Тур Хейердал. И с таким багажом не будет возможности найти русского участника?

Он написал президенту Академии наук с просьбой о помощи. Хейердал был достаточно дерзок и отметил, что не примет кого угодно. Кандидат должен быть врачом, знать английский и иметь чувство юмора^{560}. Это было сделано не только с целью предотвратить вспышку экспедиционной лихорадки. Тур написал так с целью оградить себя от того, чтобы Академия наук прислала ему холодного и фанатичного члена Коммунистической партии^{561}.

Тур снискал милость в глазах аппаратчиков. После двух месяцев размышлений они выдали выездную визу Юрию Сенкевичу. Ему было тридцать два года, и он работал врачом в отряде космонавтов. Он также провел год на советской научной станции «Восток» на южном полярном континенте.

В первый раз в аэропорту Каира Тур встретил Юрия, когда он, последний пассажир, с сигаретами и водкой в руках, выбирался из самолета «Аэрофлота». В дороге он сильно нервничал из-за того, что не сможет казаться достаточно веселым, поэтому накачал себя водкой. Однако опасения оказались напрасными. Тур встретил человека с «веселой и притягательной улыбкой, сугубо штатского»^{562}. Они смеялись всю дорогу по пути в гостиницу.

Юрий Сенкевич прибыл из страны, которая вознесла коммунизм до уровня государственной религии. Но с английским дело обстояло не так хорошо. И опыта мореплавания у Юрия не было.

Судовой врач. Юрий Сенкевич приехал из Советского Союза, где он, среди прочего, работал врачом в отряде космонавтов

Взять одного члена экипажа из Египта было бы, пожалуй, весьма неглупо в то время, когда власти предоставляли Туру престижное место для строительства «Ра». Но, хотя египтяне видели рекламную ценность в том, что Тур Хейердал бродил в песках около пирамид, никто из них не захотел принять участие в плавании на судне, о котором эксперты говорили, что оно потонет. Для Джорджа Суриала дело обстояло иначе. Кроме того что он получил во Франции диплом инженера, он был профессиональным аквалангистом и мастером дзюдо. О нем ходили слухи как о плейбое пляжей Красного моря и ночных клубов Каира.

Он чихал на приговор египетских экспертов по папирусу и смотрел на «Ра» как на проект своей мечты. Через одного знакомого он попал в строительную группу Тура у пирамид и вскоре обратил на себя внимание. Джордж следил за канатами и парусами, организовывал закупки продовольствия и выступал в качестве связного между экспедицией и учреждениями в городе и местными властями. Он был настоящим энтузиастом, человеком, способным распространять хорошее настроение на шести языках, короче говоря, этот парень пришелся Туру по сердцу.

В один из трудных, утомительных дней Тур подошел к нему и сказал: «Смотри, тебе надо немного отдохнуть, Джордж. Я не хочу, чтобы участники экспедиции доводили себя до изнеможения». Довольный Джордж подписал контракт за час^{563}.

Двадцатидевятилетний Джордж Суриал также не имел опыта плавания на парусных судах. Зато он был аквалангистом. А Туру было нужно, чтобы кто-то смог инспектировать состояние корпуса папирусного судна под водой во время плавания в океане.

Ныряльщик. Джорджу Суриалу из Египта в качестве основной задачи поручалось инспектировать состояние подводной части корпуса «Ра»

Норман был иудеем. С Джорджем Суриалом Тур получил на борт араба-мусульманина.

Если окажется так, что тростниковое судно сможет пересечь Атлантику, тогда сам собой встанет вопрос: оказывалось ли культурное влияние из внутренних районов Средиземноморья на районы Мексики и Перу? Имея на борту египтянина, Тур хотел получить также одного представителя противоположного берега океана. Изначально в списке стоял мексиканский пловец-олимпиец Рамон Браво. Но прямо перед тем, как спортсмен должен был присоединиться к остальной команде «Ра», он попал на операционный стол с обострившейся болезнью. За неделю до отплытия его соотечественник, антрополог Сантьяго Хеновес, дал свое согласие.

Тур встретился с ним на одном конгрессе и рассказал о «Ра». Сантьяго настаивал на своем желании присоединиться к экспедиции. Но Тур вынужден был ответить, что место занято.

— Тогда поставь меня в список ожидания, — попросил он.

Когда Рамон заболел, появился Сантьяго.

Тур назначил его интендантом экспедиции. Он отвечал за упаковку и размещение провианта, который экспедиция должна была взять с собой.

Сантьяго Хеновесу исполнилось сорок шесть лет, и он не имел «абсолютно никакого опыта в мореплавании»^{564}.

Интендант. Сантьяго Хеновес, антрополог из Мехико, должен был следить, чтобы провиант надежно упаковали

Чтобы на борту «Ра» были не только белые, Тур хотел предоставить место и цветному участнику, и «самыми черными неграми», каких он когда-либо видел, были Абдулла, Омар и Муса из Чада^{565}. В Абдулле он видел, кроме того, не только участника. Он видел в нем человека, независимое поведение которого могло значительно помочь в создании рассказа о путешествии, не говоря уже о фильме, который он планировал снять обо всем этом приключении^{566}.

Абдулла быстро ответил согласием, когда в свое время пришло известие от Тура, что он, Омар и Муса должны быть в Каире, где в середине февраля начнется строительство папирусного судна. Чтобы выехать из страны, они должны были получить письменное удостоверение, что они наняты на работу, а также личные авиабилеты. И поскольку ему нужно было съездить в Бол, чтобы забрать тех двоих, он попросил о более крупной сумме на покрытие расходов.

Специалист по папирусу. Абдулла Джибрин из Чада участвовал в строительстве «Ра», он стал ответственным за ремонт в случае повреждений

Строго говоря, Тур ничего не знал об Абдулле, кроме того, что он был плотником, ходил в белой рубахе и говорил по-французски. Но у него не оставалось выбора. Если Абдулла не привезет Омара и Мусу, то ему придется ехать за ними самому, а на это у него не хватало времени. Поэтому Тур сделал все, о чем просил Абдулла.

Тур был уверен, что он хорошо разбирается в людях. Он редко ошибался. И хотя он не успел толком познакомиться с Абдуллой, но чувствовал, что может доверять ему. Поэтому он был шокирован, получив от Ивонн телеграмму: «Абдулла арестован. Кораблестроители по-прежнему в Боле. Позвони немедленно»^{567}.

Из тюрьмы Абдулле удалось переслать письмо в Колла-Микьери. Он сухо констатировал, что не смог забрать Омара и Мусу, поскольку его арестовали. Он пообещал написать через месяц.

Через месяц?

Уже прошло немало дней февраля, и папирус с Таны прибыл на место. Тур бросился на самолет в Форт-Лами, столицу Чада, где он нашел Абдуллу, обвиняемого в работорговле. Благодаря определенной сумме из денег, полученных от Тура, ему удалось откупиться от тюрьмы. Но он был ограничен в свободе передвижений, не мог покинуть город и тем более страну.