Подойдя к Алуайе, она ткнула её в плечо, нагибаясь над дырой в плоти почвы, чтобы разглядеть Ярта или то, что от него осталось.

— Что будем делать? — Её голос рванул хрипотцой.

Алуайа медленно обернулась.

— Ты будешь приводить его в чувство, если там осталось хоть гран… А я займусь перетаскиванием ресурсов. Буду работать до утра, но переправлю все ценности на нашу базу. О том что случилось — молчание. Придумаем следующую легенду… — Алуайа загудела сервомоторами, сжав кулак. — Мы попали в засаду, но Ярт пожертвовал собой, спася всех и уничтожив нападавших. Оно почти так и было… Только в его мотивах я не уверена.

— Договорились. — Просто ответила она, оставляя киборга с его золотом.

Спрыгнув в яму, Ксана, не морщась от жара, опустилась на колени, прикоснувшись к ещё дымящемуся лбу человека. Да, человека, и никак иначе. Ведь что такое человек? Разум, который может контролировать себя и испытывать иные эмоции, нежели только те, что ощущает Алуайа, например. А сила и происхождение не имеют значения.

— Ты знаешь, что редкостная сволочь? — Обратилась она к лежащему в изломанной позе Ярту.

В её разуме вспыхнула краткая мысль-ответ: «Знаю».

— И я должна тебе помочь? — Царапнув ногтем его щеку, отколупнув кусок нагара, тихо спросила она.

«Как хочешь, я не могу о чем-либо просить тебя».

— Думаю, лучшим наказанием тебе будет, если я помогу. — Прошептала она, и со всей силы врезала кулаком в его обгоревшую грудь, вложив в удар всю собранную ею магическую силу. Затем она подняла свою ладонь над тем, что было его лицом, и растопырив пятерню, вгрызлась ногтями в его личину.

Тело, лежащее перед ней, задергалось и начало снова меняться, возвращаясь к привычному состоянию, разбрызгивая вокруг буро-черную жижу, кусочки гноя, брызги крови и ещё что-то.

По Ксане прошла волна необратимой ярости, заставив её заорать, в унисон с начавшим также вопить Яртом…

Спустя несколько часов она откинулась на край обгорелой стенки ямы, и присела на корточки, разглядывая отползающего в другой угол колдуна. Он принял свой обычный ныне облик, она справилась.

— Всё закончилось? — Спросил тот, едва шевеля своими привычно-изуродованными губами.

— Нет, всё только начинается. — Пообещала ему Ксана и отключилась.

Забившийся в угол беспомощный, окровавленный колдун, медленно, как будто вспоминая как правильно говорить, прошептал:

«Рана вскрыта, гной истекает вместе с очищающей кровью, но что будет дальше неизвестно даже Архонту, которого нет…».

По равнине гулял злой ветер, разгоняющий тяжелые облака и волочащие сгоревшие черепа и куски тел по истлевшей земле.

Накинув на плечи плащ и, закрепив плотнее маску на лице, я поднялся с кресла на ноги. Трость в руку, и можно идти. Неважно куда, неважно зачем. Надо решать старые долги. И искупить их можно только полным падением во Тьму. Меня нет — я это только оболочка для своих старых грехов, и путь к изменению только один. Уничтожить всё, что надо и создать то, что нужно.

Кровью, болью, абсолютной жестокостью. Ко всем и самому себе. Лишь упав на самое дно, очистившись отказом от того, что составляет выстроенную твою личность — можно избавиться от всего ненужного, отрешиться… И, возможно, взлететь иным, если мне протянут руку.

Глянув в зеркало, я смаргиваю — усилием воли заставляю себя не видеть рядом того, кто разговаривает со мной. Не время вспоминать имя этого существа и всё что нас связывало — а также и мир вокруг нас. Нет, я ещё не готов. Нужно сотворить ещё порядочно зла, чтобы разрубить все узлы. Только искупив старые ошибки и разорвав свою связь с тем миром, что находится вовне, можно рискнуть в попытке получить шанс. Скорее всего, его не будет. Но хоть раз за последние годы я должен.

Новое совещание, вот что ждет меня. Все руководство кланов Ури и Арье съехалось в наш особняк. Количество награбленных ценностей, перенесенных на стальном горбу Алуайи и пригнанных ею людей, было так велико, что даже нашими методами мы чуть не обрушили местные финансовые рынки. Зато богатства хватило на вербовку и проведения обряда нерушимой клятвы еще на сотню наемников и близких «по духу» сектантов, ставших теперь полноценными клановцами. И выдать каждому самое современное оружие. Оформить особняк в роскоши и праздности. Обезопаситься лучшими охранными системами. Подкупить всех возможных чиновников Механизма, чтобы нас не существовало при любой адекватной активности в их глазах.

А теперь мы должны решить вопросы связей с Ури и Арье. Они думают, что получат свою долю. Глупые. Как говорил один из наших, который еще любил писать для людей — «Лес ещё не восстал». Поэтому их ожидает сюрприз. Всех ожидают сюрпризы. В курсе только Ксана. Не знаю почему, но она есть часть всего происходящего. Когда она рядом, я почти не вижу тех фигур, что встают перед моими глазами, заставляя вертеть головой в поисках несуществующего. Да и её слова, ухмылки, жесты… Они действуют как ни странно успокаивающе, отсылая к чему-то… Неважно.

Выйдя из своей спальни, я тихонько постукиваю тростью по паркету, взглянув на подошедшую тут же Ксану. Да, она почувствовала, видимо.

— Это правда, всё то, что мы сейчас будем делать? — Спрашиваю зачем-то у неё.

Та злобно смотрит на меня, но растягивает губы в ухмылке.

— Да. Мы принесем всем счастье, верно?

— Верно…

Подавив желание прикоснуться к её лицу кончиками пальцев, возникшее откуда-то изнутри, я только киваю и спускаюсь по лестнице, к общему залу. Открывая спину ей — и зная, что если она выхватит свой трофейный меч, то я не смогу успеть уклониться и выжить. Острая игра, но так и надо. Мне надоело играть по придуманным мною же шаблонам. Я хочу избавления, так или иначе. И оно — придёт. Ксана с этим как-то связана. Вот даже сейчас — фигуры прошлого исчезли… Странно. Как она может быть связана с этим? Но думать об этом не собираюсь.

Двери передо мной открываются. Пути назад нет. Вообще нет никакого пути, если на то пошло, кроме попытки вернуться к прошлому. А будущее и настоящее — мешают в этом. Вот и всё. А если потом про меня будут говорить, что я сошедший с ума властитель каких-то бастардов… Какая мне разница? Тем более, с точки зрения даже нашей морали я наделал уже достаточно. Не к чему цепляться. Мне необходимо только искупление. И я вижу к нему единственный вариант развития событий, доступный для моей глупой персоны.

Не глядя ни на кого, вхожу в створки дверей вместе с Ксаной, следующей слева от меня. На её лице застыла презрительная ухмылка. Судя по всему — она презирает в первую очередь меня? Не знаю и знать не хочу. Но только ей я сейчас готов верить просто так. И это уже знак того, что я на верной дороге. Буду придерживаться своих взглядов хоть раз.

Дойдя до кресла с черепом Елисея-Ивана, не обращая внимания на молчащих окружающих, рассевшихся в своем местническом порядке, я опускаюсь на одно колено перед ним, заглядывая в полированные глазницы.

— Спасибо тебе, друг, за то, что своей смертью дал мне ещё один знак. Всё тлен, кроме наших желаний, правда?

Резко разворачиваюсь к залу.

— Я предлагаю тут же отказаться от всех формальностей и перейти к делу.

Ксана кладет руку на плечо поднявшей свою стальную личину на меня Алуайе — молчи, мол.

— Мы должны сегодня решить следующее. Уважаемые хозяева кланов Ури и Арье. Путь не просто начат, он уже идёт. Мы возвращаемся к истокам. Вы видите результаты. Я рад, что вы взяли нашу сторону, пусть и аккуратно, и присоединились к нам. Поэтому теперь пора оформить следующий шаг, о хозяева и видящие…

Медленно опускаюсь на кресло, сжимая одной рукой набалдашник трости, а другой — купол черепа покойного друга.

За длинным столом послышался шум. Алуайа заскрипела сервомоторами, скинув руку Ксаны и разглядывая меня, обернувшись своим стальным лицом. Ави потрясенно откидывается на спинку своего стула во главе стола.