— У тебя же был свой туннель под Ямами, — вставил Честер.
— Папа о нем знал. Но ты прав. Я ничего не говорил маме, потому что ей это все неинтересно. Я хочу сказать, у меня семья… — Уилл помедлил, подбирая слово, — …не идеальная, но мы ладили, и каждый вроде как знал про всех остальных. А теперь все запуталось.
Честер вытряхнул из уха землю и задумчиво посмотрел на Уилла.
— Моя мама говорит, что не надо ничего скрывать. Что все тайное становится явным, и от этого одни проблемы. Она говорит, что иметь секреты — это все равно что врать. Ну, она папе все время так говорит.
— Получается, я вру маме и Ребекке, — сказал Уилл и опустил голову.
После ухода Честера Уилл, как обычно, прибрался в подвале и пошел на кухню. Ребекка сидела за столом и разбирала почту. Уиллу бросилось в глаза, что отцовская «коллекция» пустых кофейных банок исчезла.
— Куда ты их дела? — строго спросил он у сестры. — Папины банки?
Ребекка старательно игнорировала его, изучая марку на конверте.
— Ты их выбросила, так? Как ты могла?
Она мельком взглянула на него, как на назойливую муху, которую лень прихлопнуть, и вернулась к почте.
— Я с голоду умираю. Есть что-нибудь пожевать? — спросил Уилл, благоразумно решив закрыть тему, чтобы не ссориться с сестрой перед ужином. Он пошел мимо нее к холодильнику и вдруг заметил на столе кое-что интересное.
— Что это?
Он осмотрел коробку, аккуратно обернутую коричневой бумагой.
— Адресовано папе. Надо открыть, — сказал он, прочитав надпись, и схватил грязный нож для масла, лежавший на тарелке у мойки. Разрезав обертку, он дрожащими руками разорвал картонную коробочку внутри, размотал кокон пузырчатой пленки и увидел светящийся шарик, ярко засиявший после темноты.
Уилл поднял шарик перед собой, любуясь угасающим светом. Его глаза засверкали от волнения. Это была та самая «загадочная сфера», о которой отец писал в дневнике.
Ребекка отложила счет за телефон, встала из-за стола и пристально посмотрела на шарик.
— Тут еще письмо, — сказал Уилл и запустил руку в разорванную коробку.
— Дай посмотреть, — потребовала Ребекка, потянувшись к коробке. Но Уилл отошел на шаг назад, держа в одной руке шарик, а в другой — письмо, которое он тряс, чтобы развернуть. Ребекка сдалась и села за стол, внимательно глядя на брата. Он оперся на шкаф возле мойки и стал читать вслух. Письмо пришло с кафедры физики Юниверсити-Колледж.
Дорогой Роджер!
Было очень приятно наконец получить от тебя весточку — ты столько лет нам не писал! А ведь в колледже мы были не разлей вода. Спасибо, что сообщил нам о себе. Мы со Стеф с удовольствием навестим тебя, только скажи, когда тебе будет удобно.
Что касается предмета, который ты прислал. Прости, что долго не отвечал, но я посчитал нужным собрать все данные и сопоставить их. Наше заключение таково: мы в тупике.
Ты просил не нарушать стеклянную оболочку, так что нам пришлось ограничиться неинвазивными исследованиями.
Никакого опасного излучения мы не выявили, так что насчет радиации можешь не беспокоиться. В этом мы уверены.
Металловед сделал спектроскопию микроскопического обрезка оправы и подтвердил твое предположение, что она относится к георгианской эпохе. Он полагает, что оправа сделана из томпака — медно-цинкового сплава, который изобрел Кристофер Пинчбек (1670–1732). Его использовали в качестве замены золоту, однако очень недолго. Очевидно, формула сплава была утрачена, когда умер Эдуард Пинчбек, сын изобретателя. Также наш специалист сообщил, что старинные образцы этого материала встречаются крайне редко, и точно датировать предмет сможет только узкий специалист. К сожалению, мне не удалось провести радиоуглеродный анализ. Надеюсь, ты еще предоставишь мне такую возможность?
Крайне интересно, что на рентгене в центре самого шарика видна точка. Она никак не закреплена и не смещается, как мы ни трясли шарик. Это по меньшей мере странно. Более того, лабораторное исследование выявило, что сфера в самом деле заполнена двумя жидкими веществами разной плотности. Движение жидкостей, на которое ты обратил внимание, не связано с изменением температуры снаружи или внутри, однако они определенно реагируют на свет — точнее, на его недостаток или отсутствие!
Загвоздка в том, что на кафедре химии никто не сталкивался ни с чем подобным. Мне пришлось чуть ли не силой отбирать у них сферу — они жаждут вскрыть ее в лабораторных условиях и провести полный анализ. Пока что они сделали спектроскопию в момент наибольшей яркости (при максимальном возбуждении излучение попадает в видимый спектр — проще говоря, дает свет уровня дневного; при этом ультрафиолетовое излучение в пределах нормы), и установили, что «жидкости», по всей видимости, представляют собой соединения гелия и серебра. Точно можно будет установить их состав только в том случае, если ты позволишь нам вскрыть сферу.
Мы предполагаем, что предмет в центре шарика выполняет функцию катализатора для реакции, вызванной отсутствием света. На данный момент мы не можем это никак доказать или найти примеры подобных реакций, которые происходят столь длительное время (если шарик действительно относится к георгианской эпохе). Напоминаю, что гелий был открыт только в 1895 году, а это расходится с нашей датировкой оправы.
Другими словами, перед нами загадка. Мы будем тебе благодарны, если ты сможешь приехать и обсудить с нами на междисциплинарном заседании план дальнейшего исследования предмета. Возможно, кто-то из нас мог бы посетить Хайфилд, чтобы получить представление об обстоятельствах, при которых он был найден.
Жду ответа.
С наилучшими пожеланиями,
Том.
Профессор Томас Ди
Уилл положил письмо на стол и встретился взглядом с Ребеккой. Он посмотрел на шарик, потом закрыл дверь на кухню и выключил свет. На глазах у брата и сестры зеленоватое сияние, которое излучал шарик, становилось все ярче и ярче — и уже через несколько секунд комната была освещена почти как днем.
— Ух ты! — изумленно проговорил Уилл. — И правда, ничуть не нагрелся.
— Ты об этом знал, так? По лицу вижу, что знал! — сказала Ребекка, пристально глядя на брата.
Уилл ничего не ответил, только включил свет, но дверь открывать не стал. Они посмотрели, как шарик тускнеет.
— Помнишь, ты говорила, что никто даже не пытается найти папу? — спросил он через некоторое время.
— Ну?
— Мы с Честером кое-что обнаружили и… начали расследование.
— Я так и знала! — воскликнула она. — Что вы нашли?
— Тс-с! — Уилл взглянул на закрытую дверь. — Не кричи так. Мама не должна ничего об этом знать. Я не хочу ее зря обнадеживать. Договорились?
— Договорились, — сказала Ребекка.
— Мы нашли книгу с папиными записями. Что-то вроде дневника, — начал Уилл.
— Так, и что?..
Брат и сестра сели за стол, и Уилл рассказал ей обо всем, что узнал из дневника, и о странных бледных людях, которые напали на них у магазина братьев Кларк.
Он чуть было не проболтался о туннеле под домом, но удержался. Уилл решил, что может оставить при себе этот маленький секрет.
Глава 18
Через неделю Уилл и Честер наконец достигли цели. У забоя было жарко, кожа и горло моментально пересыхали, а от постоянного рытья и перетаскивания земли мышцы у ребят ныли не переставая. Утомленные, они уже собирались заканчивать работу, но тут Уилл ударил киркой по большому камню, и тот провалился назад. В стене зияла черная дыра.
Мальчики застыли, глядя на пробоину. Оттуда тянуло сырым и затхлым воздухом, и легкий ветерок овевал их усталые перепачканные лица. Честеру хотелось отодвинуться подальше — у него появилось ощущение, что отверстие хочет его засосать. Они не поздравляли друг друга с успехом, не радовались — только молча смотрели в непроглядную темноту. В туннеле было оглушительно тихо. Наконец Честер нарушил молчание: — Мне, наверно, уже домой пора. Уилл повернулся и недоверчиво посмотрел на него, но тут заметил на лице друга улыбку и расхохотался от облегчения. Он схватил комок земли и запустил им в Честера, ухмыляющегося из-под желтой каски. Тот со смехом уклонился.
