– Впрочем, – от важности переживаемого момента Пазу понесло, – это вполне согласуется с законом единства приятностей и неприятностей. Хорошая новость – плохая новость. Есть угроза, есть Претендент.

– На самом деле, уважаемый Паза, мы имеем две плохие новости, – сказал магистр.

Скроллок замолчал и задумался.

– Не понял, – сказал он наконец. Его позиции в клане были прочны, и он мог иногда позволить себе некомпетентность в областях, за которые не был ответственен.

– Камень показал наличие угрозы, это первая плохая новость, – наставительным тоном сказал Ниса Намлок, – а раз есть Претендент, это значит, угроза действительно очень серьёзная. Это есть вторая плохая новость. И нам этого молодого человека ещё надо как-то найти. Вам, кстати, не знаком ли молодой человек, которого показал нам камень в качестве Претендента?

– Нет, откуда, – сказал Паза Скроллок. Тут его посетила мысль, и он тут же не преминул её озвучить. – А где он возьмёт дракона? Пауза же у них. Уже лет десять никто ничего не слышал.

Магистр внимательно посмотрел на Пазу Скроллока. Под пристальным взглядом магистра последний сделал строгое лицо. Но видимо, этого ему показалось недостаточно, и голосом полным значительности он добавил:

– М-да… серьёзная ситуация, – затем кашлянул и стал смотреть в окно, сохранив при этом серьёзное выражение лица.

Магистр же совершенно отчётливо вспомнил о той бумаге, что он кинул в корзину для мусора несколько минут назад.

Глава 3,

в которой состоится знакомство с меченосцем, станет ясно, насколько это сложное дело – правильно выбрать лошадь; в путь; также в этой главе наши путешественники попадают в засаду и знакомятся с некоторыми особенностями горского суда

Следующим днём все собрались на завтрак довольно поздно. Подавалась только холодная вода, но на скудость меню никто не жаловался, напротив, блюдо пользовалось большой популярностью. Завтрак прошёл в тишине, изредка прерываемой жалобами на головную боль. Вялое предложение Хромой Сома сделать магическое обезболивание головы было столь же вяло, но решительно отвергнуто всеми без исключения присутствующими.

Было около двенадцати часов дня, когда вся компания отправилась в гостиницу «Жареный слон».

Эрвин Куман всегда хотел стать профессиональным военным. С самого детства он (в этом проявилось невольное влияние отца) грезил поединками, турнирами, сражениями. Это желание предопределило всю его дальнейшую жизнь. С малых лет он стремился доказать себе и другим, что он смел и отважен. Получалось с переменным успехом. Впрочем, чем старше становился Эрвин, тем успехов становилось больше. В шестнадцать лет он счёл возможным сбежать из дома, и после коротких и не очень опасных мытарств нанялся кнехтом в Орден меченосцев. В семнадцать получил рекомендацию в Северную школу Ордена. В двадцать лет стал меченосцем, а в двадцать два получил статус вольного меченосца Ордена с дипломами меченосца, учителя фехтования и телохранителя сопровождения. Характер у него был нордический, с коллегами по работе он был выдержан и спокоен, по пустякам не ругался, за серьёзное оскорбление мог покалечить.

В данный момент он лежал на кровати и занимался порочащим меченосца делом – читал книгу. Бесстрашного воителя немного извиняло то, что книга была детская, с крупным шрифтом и цветными картинками; о том, почему Эрвин Куман занимался столь несвойственным для меченосца делом, мы расскажем вам чуть позднее – сейчас у нас на это нет времени, поскольку в этот весьма деликатный для меченосца миг в дверь постучали. Эрвин мягко спрыгнул с кровати, одновременно выхватив из-под подушки меч. «Войдите!» – крикнул он и встал в позицию. Дверь открылась, и в комнату вошли трое мужчин, две девицы и три боевые свиньи ортасков.

Сразу стало тесно.

Войдя в комнату, каждый повел себя по-своему. Мужчины посмотрели на Эрвина и отвели взгляды в сторону, свиньи стали бродить по комнате, флегматично изучая расположение мебели, девицы смущённо хихикнули и потупили взор. Эрвин смутился, и, бормоча слова извинения, бросил меч на кровать и начал натягивать штаны.

Первым заговорил Хромой Сом.

– Уважаемый, нам сказали, что ваше имя Эрвин Куман.

– Да, это моё имя, – ответил меченосец, стараясь хотя бы звучать солидно и представительно.

– Вы телохранитель сопровождения, и сейчас сидите без дела, – продолжил маг.

– Ну да, – подтвердил меченосец.

– И вам нравятся, гм, психи вроде нас. Это так?

– Да, – ответил Эрвин, застегнув штаны и заправившись как следует. Он был удивлён, какой информированный собеседник ему попался.

– Мы хотели бы вас нанять.

Некоторое время царила тишина, лишь свиньи постукивали копытцами по полу.

– Это опасно? – спросил меченосец наконец.

Не было у него готового вопроса для такого случая.

– Скорее всего нет, хотя может быть да, во всяком случае я бы не исключал возможность неблагоприятного развития событий в случае наличия разного рода обстоятельств, хотя никаких предпосылок для наличия таковых не имеется. Впрочем, за последнее я не поручусь, – немного туманно ответил маг.

– Ага… – ничего не понявший меченосец посмотрел на Аманду, откашлялся и спросил: – Чего делать-то?

– Мы готовы предложить вам работу по специальности, – с готовностью сказал маг, – оплата обычная, контракт на одну миссию. Безусловно, мы подпишем договор о найме.

Здесь маг замолчал на несколько мгновений, с сомнением рассматривая собеседника, затем вздохнул и, пробормотав что-то вроде «Время – деньги», продолжил:

– Вам надлежит сопровождать этого юношу в замок Бленд.

– И нас! И нас! – радостно защебетали девицы, кокетливо поглядывая на учителя фехтования.

– Хорошо, – решительно сказал меченосец. – И, если можно, половину вперед. Видите ли, в дороге я несколько поиздержался и… – Куман ни капельки не подозревал о том, что цитирует великого русского писателя. Хромой Сом вынул кошелёк и отсчитал необходимую сумму.

Следующие четыре часа они провели на конюшнях наместника Северного Ортаска, выбирая лошадей. С самого начала путешественники столкнулись с практически непреодолимыми трудностями. Беньяминас предложил купить каждому путнику по лошади, и взять двух мулов для поклажи. Но тут против поклажи категорически возразил Эрвин. Он сказал, что, во-первых, вьючные мулы лишат их свободы манёвра, во-вторых, только дураки ходят в поход с вьючными мулами, и, в-третьих, на хрена им столько барахла и мулов, если поход продлится всего лишь три дня, и, в-четвертых, он вообще не любит мулов. Аманда и Белинда, напротив, заявили, что два мула для поклажи это просто немыслимо, и что, видимо, Эрвин ни шиша не понимает в походной жизни, и что они не намерены страдать от холода, голода и терпеть лишения только из-за того, что кто-то недолюбливает собственную родню. Тогда Эрвин сказал, что он не ручается за успех похода, и выразил желание отказаться, на что Хромой Сом кротко напомнил ему о неустойке, которую придется тогда заплатить рыцарю, и выразительно потряс текстом договора, свернутым в трубку. На этом полемика, казалось, была исчерпана, но когда начали выбирать лошадей, прения возобновились с новой силой. Микки с’Пелейну непременно хотелось, чтобы под ним был дикий необузданный жеребец вороной масти, Аманде и Белинде казалось, что они выгоднее всего будут смотреться на белых кобылицах, кроме того, Белинда хотела, чтобы за кобылицей бежал «хоро-о-шенький жеребёнок со звёздочкой во лбу, я назову его Солнышком», Эрвин тут же заявил, что жеребёнок в пути обессилеет, и Солнышко придется прирезать. Его немедленно назвали солдафоном и бесчувственной кувалдой, но тут всех поверг в уныние заведующий конюшнями, заявивший, что, к его глубочайшему прискорбию, как раз сейчас на конюшне нет ни необузданных жеребцов, ни белых кобылиц с жеребятами. В ответ на робкую просьбу Микки о хотя бы одном диком необузданном жеребце вороной масти, заведующий холодно ответил, что Микки может хоть сейчас отправляться в южные степи к варварам и там наловить себе сколько угодно диких необузданных жеребцов. Вместе с жеребятами.