Их было пять, и наиболее важное из них от сенатора Несбита. Несколько других — более или менее полезные, но не жизненно важные, а последнее просто загадочное. Оно было от молодого рыжеволосого политического консультанта, с которым они познакомились в Палм-Бич. Это был тот самый внештатный сотрудник «Нью-Йорк Таймс», предупредивший ее об опасном в своем любопытстве репортере из «Майами геральд». Причем настолько опасном, что Бажарат пришлось быстро уничтожить его с помощью шипа своего смертоносного браслета. В первую очередь она позвонила сенатору.

— У меня есть для вас многообещающая новость, графиня. Мой коллега из сената любезно согласился устроить встречу с президентом через три дня. Мы, конечно, понимаем...

— Естественно, — оборвала его Бажарат. — Барон будет очень рад, и поверьте мне, сенатор, что вы не будете забыты.

— Очень любезно с вашей стороны. Ваш визит не внесут в распорядок дня президента и разрешат сделать всего одну фотографию, одобренную главой администрации Белого дома. Но вы должны будете подписать специальное обязательство, что это личная фотография, которая не попадет в средства массовой информации ни здесь, ни за границей. Вы поставите себя в очень затруднительное положение, если нарушите это обязательство.

— Безусловно, это будет только личная фотография, — согласилась Бажарат. — Считайте, что у вас есть слово одной из великих семей Италии.

— Это полностью всех устроит. — Голос Несбита повеселел, и он даже позволил себе хихикнуть. — Однако, если финансовые интересы барона будут благоприятны в политическом отношении, особенно в тех районах, где наблюдается спад в экономике, я гарантирую вам, что глава администрации повсюду распространит фотографию президента с сыном барона. Предвидя такой поворот событий, мы с моим коллегой из штата Мичиган пригласим своего фотографа, который снимет нас вместе с вашим племянником... без президента.

— Как интересно, — воскликнула Бажарат и тихонько засмеялась.

— Вы просто не знаете главу администрации, — сказал Несбит. — Если фотография является собственностью Овального кабинета, то к ней близко никого не подпустят... Куда я смогу позвонить вам? В отеле сказали, что они только принимают сообщения.

— Вы же видите, мы так много разъезжаем, — поспешно оборвала сенатора Бажарат, чтобы не касаться этого щекотливого вопроса. — Думаю, что в скором времени мы отправимся в Мичиган, но наша жизнь проходит в таком быстром ритме. У Данте Паоло энергии, как у шести молодых буйволов.

— Это, конечно, не мое дело, графиня, но я думаю, что вам было бы гораздо легче и даже полезнее, если бы вы имели свой офис и персонал... ну, по крайней мере, хотя бы секретаря, который бы знал, где вас можно найти.

Уверен, что среда многочисленных друзей барона десятки человек были бы рады оказать ему подобную услугу. И я, конечно, могу помочь вам и предложить собственный офис.

— Вы прямо читаете наши мысли, но, к сожалению, это невозможно. У моего брата совершенно другой подход к таким вещам, и он крайне щепетилен в вопросах конфиденциальности и порядочности, и, без сомнения, потому, что в мире финансов много непорядочных людей, Персонал и секретари имеются только в Равелло, и нигде больше. Мы звоним туда каждый день, иногда по два-три раза, ж он доверяет только своим людям, которых знает уже много лет.

— Он очень осторожный человек, — сказал сенатор, — и, черт возьми, так и надо. «Уотергейт» и «Иран-контрас» всех нас этому научили. Надеюсь, что ваш телефон не прослушивается.

— Мы возим с собой портативные шифраторы, настроенные на частоту приема, синьор. Что может быть безопаснее?

— Мой телефон, у него более сложная система защиты. Министерство обороны утверждает, что эта система не по зубам никаким шпионам. Очень впечатляет.

— Ну, с подобными людьми мы не сталкиваемся, сенатор, а нашей системы нам вполне хватает для безопасности... Конечно, я буду каждый час звонить в отель портье.

— Будьте любезны, графина. В Вашингтоне три дня могут превратиться в завтра или вчера.

— Я вас очень хорошо поняла.

— Вы получили дополнительные материалы, отправленные вам из моего офиса?

— В данный момент Данте Паоло по другому телефону с энтузиазмом рассказывает барону о ваших предложениях.

— Вы знаете, это на самом деле замечательно, графина. Молодой человек такой умный, такой сообразительный, Барон, должно быть, страшно гордится сыном. А вы, графиня, наверняка самая любимая сестра, которой он полностью доверяет. Такая эрудированная, привлекательная, тактичная женщина, Вы никогда не думали заняться политикой?

— Я все время думаю о политике, — со смехом ответила Бажарат, — и очень хочу, чтобы ее вообще не было, потому что она раздражает меня.

— Помилуйте, мы же останемся без работы! Я вередам для вас сообщение о деталях вашего визита в Белый дом... И, если у вас будут новости из Равелло, вы, конечно, знаете, как со мной связаться.

— Никаких если, синьор Несбит, как только будут новости, я вам сразу сообщу. До свидания. — Положив трубку, Бажарат посмотрела на фирменный блокнот отеля, куда она записала имена и номера телефонов, которые ей продиктовал портье в Вашингтоне. Трое вполне могли подождать, мог подождать и последний, но любопытство заставило ее вновь снять трубку и набрать номер рыжеволосого политического консультанта из Палм-Бич.

— Квартира Райлли, — бодрым голосом произнес автоответчик. — Если ваш звонок касается выплат за мои услуги, нажмите единицу. Если нет, то катитесь ко всем чертям и освободите линию для ценных звонков. Впрочем, можете сообщить свое имя и даже номер телефона, но я ничего не обещаю. — Раздался длинный гудок, и после него Бажарат заговорила:

— Мы познакомились в Палм-Бич, мистер Райлли, и я звоню по вашей просьбе...

— Рад, что вы позвонили, графиня, — перебил Бажарат МОЛОДОЕ политический консультант, включившись в разговор. — Вас очень трудно выследить.

— И как же вам все-таки удалось это сделать, мистер Райлли?

— Информация будет стоить вам денег, — ответил молодой человек, рассмеявшись. — Но, с другой стороны, так как вы не нажали единицу, то я расскажу вам об этом бесплатно.

— Очень любезно с вашей стороны.

— Это оказалось довольно простым делом. Я вспомнил о нескольких дельцах из Вашингтона, которые крутились возле вас, и позвонил их секретарям. Двое из троих секретарей сообщили мне, где вы остановились.

— Они так легко снабдили вас этой информацией?

— Конечно, особенно после того, как я объяснил им, что только что прилетел из Рима и привез для вас очень важное сообщение от барона и что барону очень приятно будет услышать имя человека, который помог мне разыскать вас. А еще я заметил, что они могут рассчитывать на браслет с бриллиантами, на котором начертано имя Равелло. Вы же знаете, как экспансивны богатые итальянцы.

— Да вы просто мошенник, мистер Райлли.

— Начинающий, графиня. Но в этом городе полно настоящего жулья.

— Зачем вы хотели поговорить со мной?

— Боюсь, что это будет стоить вам денег, леди.

— А какую услугу вы можете оказать мне, чтобы я за нее заплатила?

— Могу предоставить информацию.

— Какого характера и сколько она стоит?

— Это два разных вопроеа8 н если быть честным, то я могу ответить на первый, а вот цену назвать не могу. Только вы можете ее установить.

— Тогда дайте ответ на первый вопрос.

— Хорошо. Кое-кто занят поисками двух людей, которыми как раз можете быть вы с юношей, а можете и не быть. Подчеркиваю, что можете и не быть, потому что в это очень трудно поверить, а тогда, значит, у меня просто чертовски богатое воображение.

— Я понимаю. — Бажарат похолодела, опасность была совсем рядом. — Мы те, кто мы есть, мистер Райлли, — сказала она, ничем не выдав своего волнения. — А кто такие те, другие?

— Люди, занимающиеся какими-то темными делами. Может быть, воры, а может быть, посланцы наркомафии, ищущие новые рынки сбыта, или просто аферисты с Сицилии, подбирающие жертву.