– Если кто-нибудь посмеет приблизиться к ней, я убью его. Считайте, что вас предупредили.

Возможно, это ей только показалось, но Джеред сильнее сжал ее ногу, прежде чем отойти. Он обошел Чарджера и одним гибким, элегантным движением взлетел в седло.

– Ах, мистер Джеред, интересно было бы знать, что будет со всеми этими чертовыми арендаторами, когда вы перегородите реку дамбой?

Данкен стоял, широко расставив ноги, подбоченясь и воинственно выставив вперед подбородок. Куда девалась вкрадчивая подобострастность его поведения.

Джеред не сводил с него своих янтарных глаз.

– Откуда вам, черт побери, это известно?

– Не помню точно, – усмехнулся Данкен, почесав голову, что, видимо, должно было означать озадаченность своей забывчивостью. Лорен затошнило, когда потревоженные вши зашевелились и забегали в его волосах. – Просто ходят такие слухи. Вот и все.

– Ну, это только сплетни. Ясно? Больше не желаю об этом слышать.

– Если им придется переселяться в другие места, сможем ли мы тогда работать на их землях?

– Я готов повторить еще раз. – Тон Джереда теперь был жестким и спокойным, но в нем чувствовалась угроза. – Вы будете работать только там, где я и Руди разрешим вам работать. И нигде больше. И запомните: что бы ни случилось на землях Локеттов, вас это не касается.

Рука Джереда легла на кобуру пистолета. Он сжал коленями бока Чарджера и сделал Лорен знак следовать за собой. Они медленно выехали из лагеря. Лорен предпочла бы скакать галопом, увидев ненависть в глазах Джун. Когда она проезжала мимо нее, девушка прошипела: «Сука!»

Когда лагерь остался далеко позади, Джеред привстал на стременах и прислушался.

– Думаю, теперь все в порядке.

– Скажите, ради бога, что это за место? Я так испугалась!

– И я тоже. – Он рассмеялся. – Этот сброд, который мы видели, – углежоги. Уэт Данкен – нечто вроде их вожака. Несколько лет назад Бен заключил с ним сделку, дающую им право валить кедры и делать из них древесный уголь. В Сан-Антонио на него есть спрос, существует рынок древесного угля. Они там используют его для очистки воды и улучшения ее вкуса.

Лорен тотчас же вспомнила горьковатый вкус воды, которую она пила из ключа, и объяснения Джереда, что эту воду следует фильтровать, прежде чем употреблять.

– Мы разрешаем им оставлять себе всю прибыль, а они, в свою очередь, прореживают кедровые леса на нашей земле. Есть только одна сложность – это низкие, бесчестные и совершенно аморальные люди.

Лорен отвернулась от него и пробормотала:

– Девушка в своем роде недурна.

Его губы искривились в улыбке, когда он увидел выражение ее лица.

– Однажды, когда я был молод и глуп, Бен застал меня и Джун за занятием наглядной биологией. Он выдрал меня как сидорову козу. И я никогда больше близко к ней не подходил, особенно после того, как он объяснил мне, что может случиться с молодым человеком, если он настолько глуп, что путается с такой шлюхой, как она. Должно быть, это оскорбило ее и Уэта, потому что всякий раз, как я сталкиваюсь с ним, он не упускает случая вспомнить Джун.

– Они родственники?

– Да, она его сестра. – Джеред замолчал.

Лорен пришпорила Пламенную, чтобы поспеть за Джередом, пустившим коня в галоп.

Они были всего в нескольких милях от дома, когда ветер внезапно переменился: теперь он дул с севера, и порывы холодного воздуха леденили щеки Лорен. Глаза у нее начали слезиться.

Джеред крикнул, чтобы она закутала лицо платком, как это сделал он.

Они проехали еще немного, и Джеред сделал ей знак следовать за собой, свернув под защиту огромных валунов.

Лорен дрожала от холода, но теперь, по крайней мере, они были укрыты от резкого ветра. Джеред подошел к Пламенной и предложил Лорен руку, чтобы помочь спешиться. Она положила руки ему на плечи, Джеред приподнял ее над седлом и мягко опустил на землю.

Лорен с благодарностью приняла тепло его рук, когда он медленно и нерешительно обнял ее. Шляпа соскользнула у нее с головы, когда ее щека прикоснулась к его крепкой груди. Она подняла на него глаза и рассмеялась, поняв, что платок все еще прикрывает нижнюю часть ее лица.

Но тут же оборвала смех, встретив взгляд Джереда. Этот упорный, прямой взгляд буквально пронзил ее. В уголках янтарных глаз под темными бровями заметны были белые лучики незагоревшей кожи, сбегавшие к вискам. Джеред протянул руку, медленно стянул с ее лица платок и провел большим пальцем по ее губам. Его взгляд изучал губы Лорен, а палец осторожно ласкал их, словно проверяя, действительно ли они такие нежные и мягкие, как кажутся. Губы Лорен дрогнули от его прикосновения, и Джеред освободил свое лицо от закрывавшего его платка. Лорен подалась к нему, и Джеред притянул ее к себе. Ее руки обвились вокруг его талии, и она почувствовала нежное прикосновение его губ.

– Лорен, – выдохнул Джеред, и его губы стали более настойчивыми. Язык трепетно и дразняще прикасался к ее губам, пока наконец они не раскрылись ему навстречу и их языки не соприкоснулись. Джеред тихо застонал, и его рука легла на спину Лорен, прижимая ее теснее. Ее пальцы медленно, изучающе двигались по его спине, и, вдруг забыв о своей робости, она отдалась жадному и требовательному призыву его губ.

– Очень трогательное зрелище, – раздался насмешливый голос Руди.

Лорен и Джеред так резко вздрогнули, что испугали лошадей.

– Хорошо провели время? – невинным тоном спросил Руди. Он видел, как они направили своих лошадей к валунам, и последовал за ними.

Джеред, стараясь скрыть замешательство, рявкнул:

– Лорен замерзла, и я вспомнил, что в одной из моих сумок есть пончо. Я как раз доставал его для нее.

Он злился на самого себя за то, что стал оправдываться, как нашкодивший мальчишка.

– Да, ты очень хорошо ее обогрел. Похоже, что и тебе самому стало жарко. – Руди и дальше мог бы поддразнивать Джереда, но пожалел Лорен. Заметив ее смущение, он смягчился: – Нам лучше вернуться домой. Глория испугалась, когда подул северный ветер, и послала меня искать вас.

Джеред вытащил из седельной сумки старое, видавшее виды шерстяное пончо и бесцеремонно натянул его на Лорен. Глубоко нахлобучив шляпу ей на голову, он вскочил на Чарджера. Его неподвижная прямая спина без слов говорила о том, что он сердит, и, возможно, на нее.

Лорен и Руди следовали за ним на некотором расстоянии. Руди ободряюще улыбался девушке.

Джеред кипел от гнева. И дело не в том, что Руди видел, как он обнимал Лорен. Этого он не стеснялся. Джереда беспокоило, что Руди мог заметить его тягу к Лорен.

Это она завлекла его и спровоцировала на поцелуй. Эти ее проклятые пленительные глаза, наполненные слезами от яростного ветра. Ни один мужчина не смог бы противиться их взгляду. Эти черные, как вороново крыло, волосы, обрамлявшие порозовевшие от быстрой езды щеки. Так и хочется провести по ним рукой. И все ее тело, мучительную близость которого он чувствовал весь день. Стоит лишь раз заключить его в объятия, и уже невозможно выпустить.

Но больше всего Джереда раздражало ее спокойствие. Она сохраняла это холодное высокомерие вне зависимости от обстоятельств. Она не показала испуга в лагере углежогов, ей не стало плохо, когда он рассказывал о Безумном Джеке. Все на ранчо обожали ее. Она прекрасно вписалась в эту жизнь.

Черт бы ее побрал!

Обед прошел тихо. Они почти не разговаривали. Глория, Мария и Руди заметили, что Джеред впал в очередной приступ черной меланхолии и на все попытки заговорить с ним отвечал едва слышным ворчанием.

Лорен полностью ушла в себя. Она ни с кем не разговаривала, ограничиваясь лаконичным «спасибо» или «пожалуйста», только когда без этого нельзя было обойтись. После обеда она сидела в гостиной, низко опустив голову и уставившись на свои колени. Ее пальцы бессознательно теребили часики на груди, находя в этом утешение, как всегда бывало в тяжелые минуты.