Князю Эршулану Сонжару было из-за чего разозлиться на Приносящего Дары. Всему виной был даже не столько Сай, который в общем-то отговорил князя от приобретения современного оружия и тот уже не грезил ружьями, сколько алвария целебная. Розовые и красные шарики, это ведь всего лишь её плоды, а семя алварии, точнее её зародыш, имеет совсем другой вид и размеры. Это коричневая луковица размером со столитровый бочонок, похожая на ананас, только куда прочнее. Алвария растёт только на тучных почвах с большим содержанием гумуса, причём хорошо увлажнённых. Растёт она чуть ли не со скоростью взрыва. Луковицу высаживают в лунку под вечер, всю ночь она набирает влагу, а с первыми лучами солнца выстреливает вверх сначала множество мечевидных листьев, а затем центральный побег диаметром немногим больше метра.
Всего за сутки алвария вырастает в нечто вроде пальмы высотой в шесть метров и выбрасывает во все стороны сотни цветоножек с шариками завязей, а на следующее утро распускается большими, лилейными цветами с длинными пестиками, похожими на початки кукурузы и уже к вечеру они увеличиваются раза в три, становятся розовыми и тут же начинается первый ночной сбор её плодов, называющихся Эликсиром Здоровья. Сборщики плодов снимают ровно половину початков и раскладывают их на листьях нижнего уровня, которые к тому времени образуют плотный, тёмно-зелёный круглый ковёр. Початков так много, что они полностью закрывают собой листья и на следующий день они, подсыхая на листьях, сами разваливаются на светло-розовые шарики одинакового размера.
Те же початки, которые не были сорваны, начинают интенсивно краснеть и в наступающих сумерках начинается второй ночной сбор урожая. Плоды алварии очень прочные и человек, наступив на шарик, не может его раздавить. Сборщики, забравшись на алварию, срывают тёмно-красные початки и сбрасывают их на розовые шарики, стараясь управиться с этим до утра. На следующий день красные шарики также отделяются друг от друга и становятся идеально круглыми. Ближе к вечеру сборщики прибегают к алварии и собирают урожай в большие корзины, чтобы унести его в закрома и разобрать по цветам в ту же ночь, иначе с рассветом они начнут портиться, а попросту гнить, как и сама алвария. Каким бы сухим и жарким не был следующий день, начавшаяся реакция автолиза всё равно превратит растение в коричневую, дурно пахнущую слизь и на земле образуется, словно выжженный круг, на котором лет пятьдесят, а то и все семьдесят не будет расти ни один сорняк. В самом центре этого круга в земле оставалась луковица алварии. Часто сдвоенная, то есть с деткой такого же размера. Так возле Ребалаха появилась Большая Пустошь.
Мы готовились к экспедиции на Алварию почти три месяца, закупив множество химических реактивов, научного оборудования, а также подарков для князя Эршулана Сонжара, правителя города со стадвадцатитысячным населением и целого княжества, в котором жило полмиллиона алварии. Чем жили все эти алвари и их князь я понятия не имел, но всё же надеялся с ними подружиться. Сай побывал на Алварии трижды и все три раза доставлял в этот мир совсем не те товары, которые требовались алвари. Не исключено, что и мы приволокли на эту планету очередную груду никому ненужного барахла, а вместе с ним ещё и большой табун верховых лошадей, причём уже выезженных. Их мы скупили в основном в виде чуть ли не калек, но плоды алварии целебной ставили на ноги не только людей. Мне почему-то показалось, что алвари похожи на жителей средневековой Персии и поэтому я решил двигаться в этом направлении.
Советник Сай всё рассчитал правильно и я появился на краю Большой Пустоши буквально в сотне метров от черты города не слишком рано утром. Передо мной лежало несколько десятков метров мёртвой земли, потом начиналась ярко-зелёная полоса травы, а дальше, за невысокой изгородью виднелся роскошный сад и справа от него оканчивалась улица. В прежние времена куда-то за мою спину вела от моря дорога, но после того, как тут были высажены алварии, ходить и ездить по ней явно перестали. Стоять на мёртвой, словно выжженной земле серовато-бурого цвета было невесело и я двинулся вперёд и вправо, к улице, мощёной брусчаткой. С дороги, пересекавшей Большую Пустошь, занимавшую несколько тысяч гектаров, похоже, брусчатка была снята, причём уже давно.
Улица, к которой я подошел, оказалась весьма широкой и даже с тротуарами. По обе стороны на приличном расстоянии друг от друга стояли не просто дома, а самые настоящие небольшие замки, построенные в восточном стиле из белого и светло-коричневого камня или крупного кирпича. Алвари заметили меня сразу и тут же стали громко и возмущённо кричать. Не успел я войти в город, как ко мне бросилась агрессивно настроенная толпа живописно одетых мужчин, глядя на которых я сразу же повеселел, так как, похоже, не ошибся с выбором тканей. Мужчины, все на вид юноши не старше двадцати лет, бежали ко мне размахивая палками и даже короткими мечами или очень длинными ножами, вопя при этом: — «Проклятый обманщик! Как ты посмел снова появиться в нашем городе?»
Всего в передовом отряде бежало человек двадцать. Алвари, как я уже это знал, ничем не отличались от землян и более всего действительно походили на южан, хотя и не были слишком уж смуглыми, что-то вроде испанцев или грузин, но уж точно не индусы. Одеты они были в разноцветные шальвары, рубахи светлых тонов и разноцветные длиннополые, до середины бедра, куртки с рукавами чуть ниже локтя. Пуговиц на курках я не заметил, но они были подпоясаны либо широкими кожаными ремнями, либо яркими, цветастыми кушаками. Из глубины улицы ко мне бежало ещё под сотню мужчин, но в то же время несколько алвари, вскочив на двуногих животных, похожих одновременно на страусов и кенгуру, помчались куда-то в город, наверное доложить князю Сонжару, что обманщик Сай снова объявился в Ребалахе, а значит опять быть какой-то беде.
Дойдя до начала улицы, я остановился. Толпа алвари, подбежавшая ко мне метров на пять, тоже. При этом все тотчас замолчали и принялись сверлить меня гневными взглядами. Похоже, что на мой счёт князь Сонжар всё же издал указ, запрещающий его подданным при встрече со мной быть сдержанными. В общем я стоял и широко улыбался, а Шапкин докладывал мне, что алвари очень рассержены, но им действительно приказано меня не трогать. Правда, многие из мужчин всё же были довольны тем, что им перепало от моих щедрот и они не могли нарадоваться на фонарики и вечные светильники, а также на многие другие полезные вещи. Ожидание не затянулось надолго, вскоре я услышал в глубине улицы, быстро заполнявшейся народом, а на ней, наконец, появились женщины, громкие крики.
Верхом на двуногом скакуне примчался в сопровождении двух десятков воинов в чешуйчатых полудоспехах князь Эршулан Сонжар, высокий, стройный юноша с аккуратной бородкой и смеющимся красивым лицом с большими, карими глазами. На его голове красовалась скромная золотая корона — обруч с зубчиками. Князь соскочил со своего зверя, отбросил в сторону поводья, шагнул ко мне и весёлым, задорным голосом громко воскликнул:
— Сай, старый звёздный бродяга! — Присмотревшись, он удивлённо пробормотал — Нет, ты не Сай, хотя и немного похож… Кто ты, звёздный путешественник? Ты тоже Приносящий Дары, как и Сай?
— Князь Сонжар, я приемник Сайландоса и прибыл на Алварию, чтобы исправить некоторые ошибки и загладить перед тобой вину Сая. — С поклоном ответил я — Меня зовут Валерий и я Приносящий Дары. Позволь мне начать именно с этого. Вели алвари отойти назад, чтобы я смог развернуть свои контейнеры.
Князь быстро справился с волнением, ему понравилось, что я прибыл не с пустыми руками, но всё же поспешил сказать:
— Звёздный путешественник Валерий, если ты имеешь ввиду Большую Пустошь, то мы про неё давно забыли. Пройдёт ещё лет сорок и она сама зазеленеет, а на Сая я не сержусь. У него и без меня много хлопот, так что все обиды остались в прошлом. Так вы теперь работаете вдвоём, Приносящий Дары?
— Нет, князь, Сай передал мне свою ношу и наконец отправился домой, — ответил я с грустной улыбкой, мне действительно было из-за этого несколько неловко, — он очень сожалел о том, что не смог найти для тебя и твоего народа нечто такое, чтобы вас искренне порадовало.
