— Вечерний беспредел еще в силе?
— Разумеется.
— А кто у тебя сегодня ночевал? — спросила она немного ревниво, и Ольга усмехнулась.
— Ваня.
— Который? — Нина нахмурилась. — Такой здоровый, из спортклуба?
— Ага.
— Он симпатичный, — признала она, держа руль так, словно только что накрасила ногти. — Но, по-моему, дурачок.
— Мне от него мозгов и не требуется, — Ольга зевнула и скосила глаза на подругу. — Знаешь, что я надумала?
— Ну?
— Завести ребенка.
Машина чуть дернулась, и Нина изумленно спросила:
— Ты что — замуж собралась?!
— Господи, это еще зачем?! — Ольга округлила глаза. — Чтобы по моей квартире ежедневно шлялся один и тот же идиот?! Разве, чтобы заводить ребенка, обязательно нужно выходить замуж?!
— Ну, большинство так считает…
— Глупости! У меня полно денег, и я могу завести не одного, а хоть двадцать детей! Я прошла все обследования, врачи в один голос утверждают, что я абсолютно здорова, и у меня все будет, как надо.
Нина пожала плечами.
— Ладно. Тогда, кто же будет счастливым производителем?
— Еще не решила, — задумчиво отозвалась Ольга. — Может, поможешь выбрать?
— Ну, не знаю, — лицо Нины по-прежнему оставалось изумленным. — А как насчет того юриста, Родика? Он, вроде, ничего, с головой, да и спортивный. Твоему ребенку нужна хорошая наследственность.
— Надо подумать.
— И все равно ты меня удивила!
Ольга рассмеялась.
Оставив машину, они вошли в «Вавилон» через главный вход и прошли к лестнице через первый зал, где стояли игральные автоматы. Было очень рано, народу в зале было немного, но к вечеру он набьется битком, тем более что завтра выходной. Автоматы весело перемигивались. Возле одного сидел мрачный человек, шлепал ладонью по кнопкам, тянул холодное пиво и безбожно ругался.
— Который день сидит!.. — скучающе заметила встретившая их у лестницы Татьяна, потом ее красивое, ухоженное лицо стало сердитым. — Так что насчет Тишина? Второй раз уже с побитой мордой! На хрена нам охранник, который не в состоянии охранять даже самого себя!
— Так Стеценко скажи об этом, чего ты мне говоришь? Он начальник охраны — пусть он и разбирается! — Ольга раздраженно передернула плечами — ее сейчас занимали совсем другие мысли.
— А я будто не говорила! Он бубнит себе чего-то… говорит, пусть хозяйка решает…
— О-о-ой! — недовольно протянула Ольга и подтолкнула вперед подругу. — Нин, сходи, разберись! Стеценко — мужик с мозгами, раз он мнется, значит есть причины. Выясни и доложи!
— Да, моя королева! — Нина усмехнулась, ловко подхватила под руку не успевшую увернуться Татьяну и увлекла ее наверх, щебеча на ходу:
— Таня, у тебя такое платье классное! Когда купила? Я бы примерила… да, по-моему, оно мне будет слишком велико.
Татьяна что-то сердито ответила. Ольга не расслышала слов, но вряд ли Дердюк сказала Нине что-то лестное. Засмеявшись, она стала подниматься следом. Нина и Танька все время грызлись, и их ссоры не могли не забавлять. Кошки, пусть их, сами разберутся!
Она неторопливо обошла весь «Вавилон» — уверенная, строгая, подтянутая, с холодным выражением лица и надменно вздернутыми бровями-усиками, и везде вокруг нее плескались угодливые голоса и голосочки:
— Здравствуйте, Ольга Викторовна…
— Добрый день, Ольга Викторовна…
— Все в порядке, Ольга Викторовна…
— Так будет лучше, Ольга Викторовна?..
— Вот, посмотрите, Ольга Викторовна…
— В последний раз, Ольга Викторовна…
— Вам принести что-нибудь в кабинет, Ольга Викторовна?..
— Чудесно выглядите, Ольга Викторовна…
— Как скажете, так и будет, Ольга Викторовна…
— Пожалуйста, простите, Ольга Викторовна…
— Я сейчас все сделаю. Ольга Викторовна…
Харченко удовлетворенно улыбалась, купаясь в этих голосах, отвечая, проверяя, придираясь, отчитывая, присматриваясь, ругая и похваливая. Просматривая новый танцевальный номер, отметила симпатичного крепкого танцора и благосклонно ему улыбнулась, и тот улыбнулся тоже — не дурак, сразу все понял. Возможно, на этот вечер она возьмет его с собой.
В конце концов, Ольга направилась в свой кабинет, но на полдороги вдруг остановилась, потирая бровь указательным пальцем. На мгновение что-то набежало на нее, какое-то странное ощущение, что она что-то упустила — что-то, о чем будет жалеть всю жизнь… Что-то было неправильно…
Но странное чувство исчезло почти сразу же, и она пошла дальше, по дороге одернув официантку, заболтавшуюся с барменом. Та, сердито покраснев, отошла, но, сделав несколько шагов, тоже остановилась, внимательно глядя на удалявшуюся стройную фигуру Ольги.
— Вот и все, Оля, — тихо сказала она. — Так ведь намного лучше, согласись… Вы так непреклонны и громки в словах, когда вам плохо, но вы все забываете, когда вам хорошо. Все и всех. Спокойной ночи.
* * *
Вздрогнув, Алина открыла глаза, потом, моргая, посмотрела на Женьку, сидевшую напротив и постукивавшую ногтями по бокалу с исходящим холодными пузырьками шампанским.
— Что ты сказала?
— Я сказала, что с твоей стороны просто свинство спать, когда я пытаюсь объяснить тебе наши проблемы с пожарниками! Насколько я помню, мы — компаньонки. А это значит, что мы не только с удовольствием на пару хлещем шампанское в собственном ресторане, но и на пару же разгребаем все неприятности, которые с ним происходят… Ты меня слушаешь?
— Да, конечно… — Алина посмотрела на собственный бокал, потом оглядела зал, уютные лампы с абажурами на столиках, темно-зеленые стены с панелями из резного дуба, картины, удобные стулья с высокими спинками, хорошие копии старинного холодного оружия на стенах, пустые латы, стоящие в углу, из прорези шлема которых смотрела темнота. В обложенном округлыми камнями небольшом бассейне плескались карасики и карпы и нежно журчала стекающая по увитой зеленью искусственной скале прозрачная вода, колыхая блюдца листьев кувшинок. Негромко звучал французский шансон. Зал был полон на две трети, а они сидели за своим персональным столиком в нише, за резной деревянной занавесью.
— М-да, — медленно произнесла Алина. — Забавно.
— Что?! Тебе забавно?! — возмутилась Женька. Алина неопределенно пожала плечами и рассеянно посмотрела на обручальное кольцо на своем пальце, потом повернула голову в сторону сухо шелестнувшей занавеси, и вошедший Виталий устало улыбнулся ей, наклонился и поцеловал в подставленные губы.
— Сидите, мадамы?
— Уже недолго. Выпьешь? — деловито спросила Женька, но Виталий покачал головой.
— Не, я за рулем.
— Ой, ну и нудный ты, Воробьев! Вначале бы тачку ставил, а потом за женой приходил! — Алина усмехнулась, внимательно глядя ему в лицо. Виталий опустился на стул, бросил барсетку на зеленую скатерть и зевнул.
— Ну, насчет нудности я бы еще поспорил!..
Алина поджала губы, задумчиво выстукнула ногтями на крае металлической пепельницы какой-то мотивчик, закурила, потом взяла свой бокал с шампанским и встала.
— Ты куда? — спросил Виталий с легким холодком в голосе. Алина легко провела пальцами по его руке, потом покачала головой, взглянула на Женьку, сунула руку в карман пальто и сжала там в кулак.
— Я сейчас.
Она раздвинула занавесь, осмотрелась и ее взгляд остановился на молодом человеке, одиноко сидевшем за столиком на двоих, потягивавшем из красивого бокала темное вино и задумчиво смотревшем вдаль, покачивая головой в такт музыке. Подошла к столику, поставила на него бокал и села, забросив ногу на ногу. Отпила глоток шампанского, посмотрела на деревянный резной потолок и негромко произнесла:
— Ну и идиот же ты!
— А что такое? — удивился Лешка и поставил свой бокал. — Что не так?
— Это сон, — Алина взглянула в искрящиеся досадой светлые глаза. — Хочешь поймать меня сном, как сачком бабочку? Думаешь, я сочту его реальным?
— А это и есть реальность, — Лешка заглянул в бокал, потом облизнул губы. — И в этой реальности подают неплохое вино. Мне нравятся крымские марки. Хотя, я бы предпочел отведать что-нибудь более древнее и изысканное. Жаль, что ваш ресторанчик слишком мелкомасштабен, хоть и весьма мил. Я бы с удовольствием отведал славного хиосского, критского или косского, или, на худой конец, хотя бы дешевого ретийского. В принципе, это можно устроить. Желаешь?
