Учением о ведьмах и вездесущем дьяволе церковь способствовала росту суеверия и дикости. Она являлась виновницей массовых психозов, время от времени охватывавших целые области.

Ведовство было сильным орудием укрепления влияния церкви. Папы, епископы, попы и монахи изо дня в день твердили верующим, что повсюду орудует дьявол и что одна только церковь может спасти от его козней. А за это «спасение» нужно было попам платить. Забитое и порабощенное, темное и суеверное крестьянство верило этим сказкам попов.

Ведовство было орудием церкви и в ее борьбе против неверующих, отказавшихся от религии, и против политических противников.

Не безынтересно, что в XVI в. Лютер, выступивший в Германии против папства по многим вопросам вероучения и культа, в вопросе о ведьмах и дьяволах был целиком согласен с католическими попами. Лютер поддерживал все подлые человеконенавистнические сказки католических попов и монахов о ведьмах и требовал их сожжения. И действительно, массовые сожжения ведьм происходили и в протестантских странах. Не только католические, но и православные, и иудейские, и мусульманские, и ламаистские попы, как и попы других религий, считают себя «специалистами» по борьбе с дьяволом. В России православные попы тоже отправляли немало женщин на костры по обвинению в ведовстве. Еврейские раввины до сих пор (особенно так называемые «цадики» — святые) считают себя способными изгонять дьявола из «одержимых», т. е. мучить больных женщин. Разного рода проповедники христианских сект тоже занимаются таким шарлатанством.

Римские папы и попы измывались над женщинами, утверждая, что они заключают «договоры с дьяволом». «Женщина скверна по своей природе», — писали Шпренгер и Инститорис (стр. 130), доказывая на основании высказываний отцов церкви, что большинство женщин — ведьмы и их надо сжигать. Господство церкви принесло человечеству неисчислимые страдания. История ведовских процессов — документ лишь о незначительной части преступлений церкви и римских пап.

Средневековье, когда сила и влияние католической церкви были особенно велики, полно в то же время непрерывной борьбы и против папства, и против церкви. Эта борьба нашла свое выражение и в литературных произведениях, и в массовых народных движениях, получивших, в силу условий того времени, религиозную окраску и вошедших в историю под названием «еретических движений».

Эксплуататорская роль монастырей, сытая и разгульная жизнь высшего духовенства вызывали возмущение в народных массах. Этой разгульной жизни церковных паразитов массы противопоставляли требование возврата к простоте раннехристианских общин. В это свое требование они вкладывали стремление к установлению равенства людей, к уничтожению эксплуатации, к свободе от феодального рабства. Фигура жирного и ленивого монаха характерна для средневековой карикатуры и вошла как сатирический образ в литературные произведения того времени. В Италии величайший поэт Данте (1265–1321 гг.), сам будучи верным сыном католической церкви, в своей «Божественной комедии» поместил пап вместе с кардиналами в аду. Великий поэт Петрарка (1304–1374 гг.) изобличал распущенность и пороки папства. О папской курии он писал:

Писатель Джованни Боккаччо (1313–1375 гг.) бичевал распутство и жадность духовенства. Он писал, что ознакомление с жизнью римской курии и папства может лишь оттолкнуть от христианства. Вот, например, что увидел человек, поехавший в Рим, чтобы увидеть святейшего папу: «Все они вообще прискорбно грешат сладострастием не только в его естественном виде, но и в виде содомии, не стесняясь ни укорами совести, ни стыдом, почему для получения милостей влияние куртизанок и мальчиков было немалой силой. К тому же… все они были обжоры, опивалы, пьяницы, наподобие животных, служившие не только сладострастию, но и чреву… Все они были так стяжательны и жадны до денег, что продавали и покупали человеческую, даже христианскую кровь и божественные предметы, какие бы ни были, относились ли они до таинства или до церковных должностей»[42]. Другие писатели и поэты Италии XIV–XV вв. также клеймили пороки папства и высшего духовенства.

То же происходило и в Германии, где антицерковная и антипапская литература сыграла большую роль в подготовке реформации. Немецкий писатель Генрих Бебель (1472–1518 гг.) в своих сатирах осмеивает духовенство, его алчность, ханжество. О папском Риме он писал: «Наши говорят: когда кто-нибудь в первый раз посетит Рим, то познакомится:

он с плутовством, в другой раз научится он плутовству и в третий раз принесет он плутовство и обман домой». Эразм Роттердамский (1467–1536 гг.) в своей знаменитой сатире «Похвальное слово глупости» называет богословов «смрадным болотом» и «ядовитым растением». О монахах он пишет: «Они навлекли на себя такую единодушную ненависть, что даже случайная встреча с монахом почитается за худую примету» [43].

О папах римских Эразм писал, что они живут в роскоши, обманывают народ чудесами и запугивают сказками о загробных муках, ведут войны, убивают своих ближних, занимаются интригами. У церкви, писал он, нет более зловредных врагов, «нежели нечестивые первосвященники». В начале XVI в. в Германии вышел анонимный памфлет «Письма темных людей» (авторы его — Крот Рубиан, Ульрих фон-Гуттен и др.), также являющийся острой сатирой на богословов, попов, монахов, папство.

Обширная сатирическая литература на духовенство, папство и монашество появилась в XV–XVI вв. во Франции. Деперье (1510–1544 гг.) в своем памфлете «Кимвал мира» высмеивал церковь, Ветхий и Новый завет и религию. Он считает, что одинаково бессмысленна всякая религия. Книга его была церковью признана еретической и приговорена к сожжению.

Французский писатель Рабле (1494–1553 гг.) в своей замечательной сатире «Гаргантюа и Пантагрюэль» ядовито высмеивает жадность, тупость, обжорство духовенства и нападает также на папу. Антиклерикальные и антипапские моменты имеются и в литературе других народов того времени. Несмотря на разгул инквизиции и папского террора, передовые люди разных стран, особенно в XIV–XVI вв., смело бичевали церковь и ее пороки.

Названные выше писатели явились представителями умственного движения, известного под названием гуманизма. Гуманистическое движение было связано с зарождением в недрах феодализма элементов нового, буржуазного общества. Зародившаяся в городах буржуазная культура начинает все больше противопоставлять себя феодальной культуре и ее высшему выражению — католической средневековой церкви. Новая, буржуазная культура носит не религиозный, а светский характер. Она активно выступает против церкви и ее всеобщего господства. Энгельс писал, что в средние века «…церковь являлась наиболее общим синтезом и санкцией существующего феодального строя». «Для того чтобы возможно было нападать на существующие общественные отношения, с них нужно было совлечь ореол святости»[44]. Церковь благословляла господство феодалов над крестьянскими массами. Она утверждала, что господство королей, князей, епископов — от бога, что» такие же феодальные порядки, какие существовали тогда на земле, существуют и на небе. Поэтому борьба народившейся буржуазии, крестьянства, городских ремесленников и бедноты против феодальных порядков требовала уничтожения ореола святости и божественности, который церковь создала вокруг феодальных порядков. Борьба против церкви в то время была борьбой против тех общественных порядков и общественного строя, который церковь обожествляла и неразрывной частью которого она сама была.