Звезда звучала уже с четверть часа, и готова была звучать еще и еще. Но крупный американский литератор и любимец интеллигенции, знаменитый Пол Беливук, дал понять, что устал после трансконтинентального перелета и непрочь отдохнуть. Звезда по телефону тут же вызвала эскорт, и меня доставили в номер.

В дверь кельи деликатно постучали. Старик открыл глаза (оказывается они были закрыты) и негромко разрешил:

– Входи!

В комнату с поклонами зашел молодой монах, одетый в желтое и длинное, и поинтересовался, выйдет ли Учитель к общей трапезе.

– Мне что-то нездоровиться, Ваджра, – тихим голосом произнес старик, – принеси еду сюда.

Тебе правда нездоровится? – забеспокоилась картавая мисс Джонс, – я тебе помогу.

– Всё в порядке, – мысленно успокоил ее старый монах, – боли начнутся ближе к полуночи.

– Учитель, у нас есть горох и рис. Что вам принести? – почтительно спросил Ваджра.

– Принеси риса, – попросил старик, – и добавил, уже мысленно:

– Давай продолжим, мисс. Я бы хотел поговорить о чудесах.

– А что такое чудо? – невинно спросила мисс Джонс, – ты, наверное, говоришь о рождении ребенка, извержении вулкана, весеннем дожде и превращении солнца в сверхновую?

– Ты права, – кивнул старик, – нужно договориться об определениях. Конечно, всё то, что ты перечислила, называют чудом, и это справедливо. Но я говорю о других чудесах.

– Наверное, ты намекаешь на недавнее представление, которое устроили для тебя буренки?

– Да. Мне кажется это настоящим чудом.

– Почему? Не отвечай сразу, подумай!

Старик ненадолго задумался и ответил:

– Наверное, из-за того, что я такого никогда раньше не видел.

– Плохой ответ. Наверное, сам это чувствуешь. Разве ты никогда не слышал, чтобы животные поклонялись людям?

– Я читал, что Миларепе, первому учителю школы кагью и моему любимому святому, поклонялись дикие животные. Я считал это чудом.

– А о том, как дикие животные поклоняются в цирке дрессировщику, ты не читал, Эрчжи? Это – чудо?

– Не думаю. Там есть причина – дрессировка и результат – послушание. Мне кажется, я это понимаю.

– Не уверена, что ты разбираешься в психологии животных, – хихикнула мисс Джонс, но тут же сменила тон на серьезный:

 – Не в твоём понимании дело. Хоть ты ничего не понимаешь в аэродинамике, полет Боинга чудом не считаешь. Думай!

– Может быть, дело в распространенности явления?

– Уже ближе, но не то. Представь себя единственным зрячим в стране слепых. Ты издали различаешь лица, узнаешь цвета, предупреждаешь об опасности. Это – чудо?

 – Если бы я был один с глазами, считал бы это чудом.

– И ошибался бы, как тебе хорошо известно.

– Сдаюсь, – произнес старик, – скажи мне, что есть чудо?

– Чудо – это, когда законы не соблюдаются, – голос мисс Джонс сделался сварливым, и монах отчетливо представил себе девицу лет двадцати с точеным лицом и презрительно опущенными уголками красивых губ.

– Какие законы? – не сразу понял старик, но тут же догадался, – законы природы?

– Можешь называть их, как хочешь. Это – мои законы, я их сама установила и всегда соблюдаю.

– Неужели ты их не можешь изменить?

– Не могу, разумеется. На то они и законы.

Без стука открылась дверь, и зашел Ваджра. Он молча поставил перед стариком плоскую миску с горкой риса, политого острым соусом, бутылку с водой, металлическую кружку и с поклоном удалился.

– Ешь, не обращай на меня внимания, – голос мисс Джонс прозвучал неожиданно приветливо, словно бы и не она только что агрессивно объясняла недалекому человеку незыблемость законов. Старик принялся неспешно есть, запивая рис маленькими глотками, а невидимая мисс продолжила беседу в учтивом застольном ключе:

– Отчего ты спишь на полу? Разве на кровати не было бы удобнее?

Старик приподнял локоть, словно обращая внимание гостьи на цвет своей красной одежды и мысленно объяснил, не прекращая жевать пряный рис:

– Один из обетов – не спать на высоком, разве ты не знала?

– Мисс Джонс всего знать не положено, иначе у нас бы не получилось беседы, – ответил невидимый голос. Старик ненадолго задумался, а потом неожиданно для себя самого спросил:

– А ты бы могла мне показать учителя Миларепу? Прямо сейчас?

– Что за странная фантазия? Ты же сейчас принимаешь пищу вроде бы. А он, да будет тебе известно, и в свои лучшие годы никогда не мылся. Всё еще хочешь посмотреть? Ну, как желаешь – и старый монах обнаружил себя сидящим на сухой колючей траве под высоким ярко-голубым безоблачным небом. Шагах в пяти от него в позе лотоса сидел не старый еще мужчина, единственным одеянием которого были очень длинные спутанные волосы. За спиной у сидящего в скале виднелся вход в пещеру, представлявший собой не слишком широкую черную щель в скале. Монах вспомнил, как в давние годы совершил паломничество в пещеру Миларепы. Там вход был, пожалуй, попросторнее.

– А где звери? – шепотом, хоть и мысленно, спросил старик, – он боялся потревожить медитацию великого учителя и был уверен, что мисс Джонс где-то неподалеку.

– Они что, по-твоему, здесь днюют и ночуют? – удивилась мисс.

– Я бы хотел увидеть зверей, – попросил старый монах.

Тут же кругом потемнело от мгновенно появившихся на небе кучевых облаков. Миларепа продолжал сидеть в той же позе, а прямо возле него, откуда ни возьмись, появились две крупных собаки, которые обнюхивали неподвижного учителя, помахивая тяжелыми хвостами.

– Это – волки? – заволновался старик.

Апартаменты состояли из трех комнат (всё же я – звезда, хоть и не великий певец Хоев), но, по счастью, были оформлены не а-ля неизвестно какой Людовик, а в стиле Хай-Тек. Пусть огромное количество никелированных трубок, стеклянных поверхностей и кислотной подсветки – не совсем моё, но мебель, во всяком случае, казалась вполне удобной. Войдя в номер, я тут же позвонил Петрову, но он трубки не поднял. Будем надеяться, что это – случайность, и старый хитрец от меня не скрывается. В комнате, которую я тут же окрестил кабинетом, нашелся приличный компьютер – моноблок с огромным экраном, подключенный, разумеется, к интернету. Я сел перед компьютером и задумался. Почему Стоян Хоев упомянул короля Артура? Это не слишком похоже на совпадение. Предположение о том, что Стоян ведет какую-то свою игру, я отверг сразу – русская звезда производила впечатление вопиюще неумного человека. Несомненно, он способен на интриги – ведь для этого нужен не ум, а особая склонность характера, но представить его затевающим интригу, где бы в качестве объектов фигурировали мы с Петровым, я не в силах. Следовательно, он – пешка, как и я, впрочем. Чья это игра сомневаться не приходится – Петров недвусмысленно дал мне понять, что съемка фильма – его затея. В отличие от Стояна, я, по крайней мере, не считаю себя главной персоной в этой партии. К сожалению, осознание собственного ничтожества – это единственное, чем я отличаюсь от Стояна, грустно подумал я. Но не стоит терять времени – коль скоро у меня есть интернет и свободное время, проверю-ка я своё предположение относительно короля Артура. В том, что Артур – тот самый Артур, с которым я впервые познакомился в чудесной книжке Марка Твена, сомнений у меня нет – носатый Мейер упоминал круглый стол и поименно кое-кого из рыцарей. Но дело тут в не только в этом. «Янки из Коннектикута при дворе короля Артура» – не единственный источник моих знаний о легендарном короле. В Университете на немногочисленных занятиях по средневековой латыни мы почему-то проходили «Историю английских королей» и «Историю бриттов» (не то, чтобы серьезно изучали – читали избранные места, причем избранные преподавателем). Насколько мне помнится, читавший лекции, подчеркнул, что это первые письменные упоминания о короле Артуре, и датируются эти упоминания началом двенадцатого века – к тому времени Артур уже лет шестьсот как умер. Правда, в «Истории Британии» лет за двести до того упоминался некий Артур, щедрый и удачливый воин – но всего лишь военный предводитель, не король. Кроме того, существует совсем уж древний источник – валлийская поэма, датируемая самым началом седьмого века, в которой некий герой сравнивается автором с каким-то Артуром, но это явное совпадение. Меня заинтересовала эта странная хронология, и я после занятий подошел к лектору. Кажется, я был единственным из всей нашей группы, кто проявил интерес к средневековой латыни, хотя бы в такой странной форме (форме – интереса, не латыни), поэтому преподаватель, молодой парень, думаю моего нынешнего возраста, с энтузиазмом начал меня просвещать по этому вопросу. Оказалось (и это было не только его мнение, но вполне общепринятое в профессиональных кругах), никакого короля Артура не существовало. Возможно, жил когда-то бриттский вождь, история жизни которого легла в основу древних легенд, но очень сомнительно, что его звали Артур, что он был сыном Утера Пендрагона, воспитанником Мерлина, мужем Джиневры, другом Ланселота и первым в истории человечества организатором круглого стола. Точнее, вполне возможно, что что-то из перечисленного действительно относится к этому бриттскому герою, но уж никак всё сразу. Так не бывает. Существуют объективные правила искажения истории, и чтобы эти правила нарушались, никто не слыхал, увы.