Катер снизил обороты. Они приближались к пирсу Белладжио, дело шло к обеду, и черепичные крыши старинных зданий горели на солнце ярко-розовым светом. Над деревней возвышалась башня церкви с синевато-зеленым медным полукруглым куполом, похожим на ермолку. Капитан дал задний ход и аккуратно поставил катер кормой к пирсу. Справа, в уличном кафе под навесом, оплетенным бугенвиллией, официанты собирали со столиков пустую посуду. На другом конце причала три священника привязывали свою двадцатипятифутовую лодку, накренив ее так, чтобы подвесной мотор вышел из воды.

Когда Сюзанна и Вэнс сошли с катера, был уже почти полдень, и они оказались в толпе туристов; рядом роились детишки.

Белладжио когда-то был престижным курортом, излюбленным местом отдыха богатых англичан. Но ему не была дарована красивая старость, и теперь он напоминал обрюзгшую, безвкусно одетую матрону. Отличные ristorantes стали мрачными забегаловками. Причудливые улицы, некогда блестевшие алмазами и драгоценными камнями, теперь были уставлены ларьками с дешевыми безделушками. Изысканность сохранилась лишь в богатых частных поместьях. Белладжио стал «ловушкой для туристов» и удобным торговым складом для людей, которые жили или отдыхали на своих виллах.

Вэнс взял Сюзанну за локоть, и они, свернув от рядов уличных торговцев итальянской бижутерией и сувенирами, сделанными в Китае, направились к узкой крутой лестнице на вершину холма. Лестница, изгибаясь, проходила по старой части Белладжио, мимо маленьких магазинов и ресторанов, а также мимо ворот частных резиденций, на нижних этажах которых располагались конторы.

Они поднимались выше, и гомон туристского роя угасал. Вэнс начал рассказывать Сюзанне о том, как был куплен Кодекс Каицци.

— Бернард Саутворт — поверенный семьи Каицци, — объяснял он. — Все переговоры по продаже Кодекса проходили через него. Граф Каицци появился только во время передачи Кодекса — это произошло в библиотеке замка Каицци, на самой вершине холма, за городом.

— Тот огромный белый палаццо, который мы видели по пути?

— Да. Оттуда открывается вид на все три части озера. Выглядит восхитительно. Просто невероятно.

— Не похоже, что Саутворт — итальянская фамилия, — заметила Сюзанна.

Вдруг появился рассыльный, груженный коробами с оплетенными бутылями «кьянти», укрытыми сеном, — он медленно спускался по лестнице. Чтобы дать ему пройти, Сюзанна с Вэнсом зашли в крохотную мастерскую, где, по всей видимости, чинили электрические приборы. Там Вэнс краем глаза заметил двух священников, объяснявших, насколько важно починить их устройство побыстрее, в тот же день. Казалось, что хозяин лавки в ужасе.

Доставщик «кьянти» быстро обошел их, и Вэнс с Сюзанной двинулись дальше. Журналистка мягко спросила:

— Слышали, как говорил этот бедняга? Он был ужасно перепуган.

— Иногда верующие ведут себя так при священниках.

— Нет, — покачала головой женщина, — ему было по-настоящему страшно. Это не просто уважение или что-то еще.

— Наверное, они из монастыря, — сказал Вэнс. — Он тут неподалеку. Люди верят, что они поедают младенцев или еще что. Кажется, это пережиток инквизиции. Не стоит об этом думать.

Они дошли до маленькой аккуратной двери с начищенной до блеска гравированной медной табличкой: «Бернард Саутворт II, эсквайр».

— Ах да, — сказал Эриксон, вспомнив предыдущий вопрос Сюзанны. — Саутворт — англичанин, приехал сюда очень давно, полюбил Белладжио и остался. — Вэнс протянул руку к блестящему медному молотку и резко постучал четыре раза. Дверь темного красного дерева распахнулась, и перед ними появилась пышная женщина, судя по униформе — домработница.

— Синьора Саутворта, per favore, — попросил Вэнс.

— Momento. — Женщина закрыла дверь и через минуту вернулась. — В данный момент синьор Саутворт крайне занят. Вы можете прийти завтра?

Вэнс и Сюзанна переглянулись.

— Но я звонил сегодня утром, — возмутился Вэнс. — Он сказал, что примет меня.

— У него появилось очень, очень много дел, — упрямо ответила женщина..

— Я должен его увидеть. Это очень важно.

— А я говорю, что прямо сейчас он очень занят. — В голосе женщины уже звучала злость. Она было начала закрывать дверь, но Вэнс быстро шагнул вперед и сунул в щель ногу.

— Я буду стоять здесь, — сказал Вэнс, — если мистер Саутворт настолько занят, что сможет принять меня только завтра, я постою до завтра. — Женщина сердито посмотрела на него. — Давайте, — продолжал он, — вызовите полицию.

— Вэнс! — резко сказала Сюзанна. — Вы опять устраиваете скандал.

— Я рад, что вы обратили внимание, — улыбнулся тот. — Надеюсь, что Саутворт тоже это заметит. Как и все хорошо воспитанные англичане, он терпеть не может скандалов. — Рядом остановились две итальянки с корзинами белья и уставились на них. — Я хочу знать, почему он передумал, — сказал Вэнс Сюзанне. — С тех пор, как мы ему позвонили, прошло лишь два часа. Что могло случиться?

— Я не знаю. Но это неудобно.

— Понимаю, — опять улыбнулся он. — Так и задумано.

— Signore, signore! — Вернулась служанка. Из-за ее спины раздался глубокий бас с округленными гласными.

— Пусть войдут, — устало произнес Саутворт, — впустите их, иначе не будет мне покоя. — Женщина пронзила Вэнса убийственным взглядом и широко распахнула дверь. Вэнс и Сюзанна вошли. Комната была слабо освещена и наполнена мягкой мебелью и темным деревом, будто в английском частном клубе. Пахло дорогим трубочным табаком.

— Доброе утро, мистер Эриксон, — произнес Саутворт холодно и сдержанно. Худой, можно сказать, тощий мужчина был одет в серый костюм-тройку в тонкую полоску, между карманами жилета тянулась золотая цепочка. Серебристые волосы аккуратно, волосок к волоску, причесаны, а ровно подстриженные серебристые усы еле заметно подергивались от раздражения.

— Не стоило устраивать нам такой теплый прием, — с сарказмом сказал Вэнс. — Мистер Саутворт, это моя… коллега, мисс Сюзанна Сторм.

Саутворт кивнул:

— Приятно познакомиться. А теперь, мистер Эриксон, расскажите, по какой такой важной причине вы врываетесь в мой кабинет, когда я общаюсь с клиентом?

— Я хочу посетить синьора Каицци, — сказал Вэнс, — мне хотелось бы…

— Это невозможно, — прервал его Саутворт.

— Вы можете ему позвонить от моего имени? — спросил Вэнс.

— Это даже не обсуждается, — ответил Саутворт. — Мистер Каицци строго распорядился, чтобы его не беспокоили. Последние две недели были чрезвычайно тяжелы для него, а потом еще вчерашние события… Это шок.

— Вчерашние события?

— Его единственный выживший брат скончался вчера от сердечного приступа.

— Единственный выживший брат? — Спросил Вэнс недоверчиво. — А что случилось с другими?

— Как раз об этом я пытаюсь вам рассказать, — ответил Саутворт.

— Мне показалось, вы стараетесь ничего мне не рассказывать, — пробормотал Вэнс.

— Две недели назад Энрико и Америго погибли: самолет, который пилотировал Энрико, упал.

— А кто погиб вчера?

— Пьетро, — ответил Саутворт.

— Получается, остался только Гульельмо, — произнес Эриксон. Поверенный молча кивнул. — Боже, — сказал Вэнс, задумавшись. Очередной сердечный приступ, очередная связь с да Винчи разорвана. Энрико был отличным пилотом, он очень внимательно следил за техническим состоянием самолета. — Известно, почему самолет потерпел аварию?

— У него не хватило топлива, — ответил Саутворт.

— Думаю, я обязан посетить Гульельмо, — заявил Вэнс.

— Нет! — быстро и очень громко сказал Саутворт. Адвокат откашлялся. — Нет, вы не должны этого делать.

Вэнс рассмотрел его лицо. Воинственность сменилась страхом. Чего он боится?

Внезапно в дверях кабинета появился человек.

— Вы же не хотите отягощать свою совесть тем, что расстроите несчастного еще больше? — спросил высокий широкоплечий священник, заполнивший собой, казалось, всю прихожую. В правой руке он держал револьвер. Служанка Саутворта, стоявшая сзади, еле слышно вскрикнула. О ней совершенно забыли.